— У меня была небольшая встреча с его величеством Найтом, — огорошил подданных новыми сведениями Айвин. — Тсаревна является заложницей в руках правящего дома Сумрачного Эйда, и, разумеется, добровольно нам ее не вернут. В приграничье, на территории Синка уже было несколько стычек с разведывательными отрядами темных, мы поймали и обезвредили около десятка шпионов Найта, и это ясно говорит о том, что в ближайшее время о перемирии можно будет забыть.

Вот теперь среди членов совета началось бурное обсуждение свалившихся на них новостей. Все вполголоса задавали друг другу вопросы, пытались понять, были ли какие-то предпосылки произошедшему и тайком или явно смотрели на тсаря. В воздухе незримо витало правило о том, что Алайя не ведет переговоров с террористами и похитителями, что тсарскую дочь нельзя спасти, не подорвав при этом авторитета самого тсаря, но никто не рискнул сказать это вслух. Каждый вдруг подумал о своих собственных детях, у кого они были, и зябко поежился.

— Что вам сказал рей? — спросил Айвина Кай, не обращая внимания на остальных. — Что они хотят в обмен на девушку?

Тсарь помедлил с ответом.

— Ничего. Мне снова не предъявили никаких требований, но и не отдали ее, из чего я могу заключить, что ничего хорошего в ближайшее время нас не ждет. Мы официально готовимся к войне.

Какой бы реакции не ждал правитель на свои слова, ответом ему была тишина. Ни обсуждений, ни противоречий, ни упреков. Все слишком хорошо знали, что означает взятие заложника такого уровня. Алайя никогда не пойдет на уступки, но просто так спускать подобное никто не мог.

— Именно поэтому я приказываю всем вам выполнить требования повстанцев, перечисленные в листовках.

— Но ваше величество!

— Айвин!

— Это безумие!

— Никто на это не пойдет!

— Тихо! — тсарь стукнул по столу кулаком, и это было, наконец, хоть чем-то, похожим на прежнего правителя. — Мы обсудим каждый пункт в отдельности и не уйдем отсюда, пока не выработаем выгодное для всех сторон решение, но меры будут приняты, вам ясно! Продовольствие, оплата, налоги. Кстати, последний пункт коснется представителей высших сословий. Как ни прискорбно это сообщать, но отныне вводится налог на роскошь! Не подобает в военное время сверкать драгоценностями и разъезжать в золоченых каретах! Собранные средства пойдут на организации военных лагерей и покупку боеприпасов. Всем повстанцам, добровольно вернувшимся из лесов и записавшимся в объединенные войска Алайи, будет гарантировано прощение и выплата подъемных, их семьи не будут преследоваться и отдаваться в рабство. Какие еще есть предложения? И попрошу не устраивать балаган!

Такого зал заседаний не видел уже давно. Советники и военачальники вместе с князьями спорили до хрипоты, пытаясь заключить сделку повыгодней. Торговались за каждый золотой, сбивая цену, протестовали и предлагали другие условия. Айвин снова, вопреки обыкновению, оставался спокоен и в дискуссиях практически не участвовал, изредка утверждая или отклоняя то или иное решение. Даже Влодара втянули в обсуждение, пытаясь через него воздействовать на правителя, пришлось выкручиваться и сочинять на ходу.

Спустя четыре с половиной часа жарких дебатов правители покидали зал совещаний, утирая пот и унимая дрожь в руках и ногах. Каждому следовало обдумать то, что сегодня произошло и решить, как княжества будут жить дальше, а завтра утром официально объявить результаты принятой ими новой политики. Несмотря на упрямство и нежелание принимать правоту оппонентов, каждый в глубине души понимал, что такие уступки повстанцам в корне изменят ситуацию.

Влодар выходил вместе со всеми, стараясь идти медленней, потому что увидел, что Кай и Айвин задержались вдвоем, чтобы обсудить что-то еще. Советнику было крайне любопытно узнать предмет беседы, он давно подозревал, что между этими двоими существовала какая-то неизвестная ему связь. Но даже Дирак со своими шпионами не смог ничего выяснить. Чем же так влиял Кай на светлого правителя?

К сожалению, как только Влодар вышел за порог, стражи вновь закрыли двери зала, а внутри продолжало действовать звуконепроницаемое заклинание. Советник выругался от досады и пошел в свой кабинет.

— Удивлен тем, что ты так легко согласился, — с иронией произнес князь Кватра. — и вообще для всего происходящего ты удивительно спокоен. Что-то еще случилось?

— Ничего такого, о чем тебе следует знать, — съязвил в ответ правитель. — Учитывая твою лояльность и заинтересованность в благополучии трона.

— Ты же знаешь, что я предан тсарской власти, — чуть улыбнулся князь, потирая виски. Его длинные пепельные волосы как обычно лезли в глаза, липли ко взмокшему лбу. — Ну и устроили они тут, просто эмоциональная буря!

— Меняешь тему? Молодец! Ты добился, чего хотел? Теперь я пошел на уступки самым недостойным из шейсов, рабам, разбойникам и преступникам, ты ведь об этом просил пару лун назад?

Кай недовольно нахмурился.

— Тебе не мешало бы хоть раз посмотреть, что заставляет твоих подданных становиться на путь разбоя. Когда им нечего есть, негде жить и они вынуждены продавать друг друга в рабство, лишь бы выжить, в то время как остальные копят золото и недоплачивают тебе в казну.

— Какой ты у нас благодетель, — тсарь никак не мог избавиться от сарказма в голосе. — Просто воплощение святого Дракона во плоти. Эти твои маленькие игры с переодеванием в простолюдина до добра не доведут.

— Зато я знаю, что происходит в моем княжестве, Айвин, пока тебе тсвои советники и соглядатаи передают только откорректированную информацию, если ты вообще хоть кого-то слушаешь.

Тсарь неприязненно посмотрел на собеседника. Этот негодяй был единственным, кто мог позволить себе так разговаривать с владыкой Алайи. К сожалению, он знал кое-что такое, что могло повредить семье, и тсарь не мог рисковать.

— Тебе в любом случае наплевать на них, так зачем эти сказки о благородстве? — поморщился он. — Получил, что хотел, теперь можешь идти. Ты давно дал понять, что тебе известно все о том, что Леа была с темной стороны, и я делал тебе поблажки за твое молчание, не вынуждай меня пересматривать мои решения, Кай!

Князь поднялся, серьезно и печально глядя на тсаря.

— А как быть, если это единственное, что заставляет тебя прийти в себя и начать думать? В твоих детях течет кровь странных существ из Сумрачного Эйда, никому это не понравится, я же не вижу в подобном ничего особенного. Этот твой секрет помогает мне добиваться своего, не причиняя вреда ни княжеству, ни Алайе. Ты должен быть благодарен за такое.

Айвин рассмеялся и долго не мог успокоиться.

— Благодарен? Ну ты наглец, Кай! Ты угрожал мне раскрытием этой тайны, шантажировал того, кому клялся в вассальной верности, и теперь говоришь о какой-то благодарности? Жаль, что я взял тебя с собой тогда, в ту ночь.

— Я, как и остальные, пекусь о собственной выгоде, — согласился с правителем Кай. — Но при этом думаю и об Алайе. Мне не нужна война ни с темными, ни со своими собственными подданными! А ты, погрузившись в свое горе, начисто забыл о том, что твоя обязанность — заботиться обо всех шейсах, а не только о знати. И моя победа актуальна только в том случае, когда нет опасности потерять голову в бессмысленной битве, вот почему я напомнил тебе обо всем. Я не враг тебе, Айвин, порой ты сам себе враг.

Князь встал и подошел к одному из занавешенных зеркал, сбросил на пол тяжелую ткань, чтобы активировать перемещающее заклинание.

— Если бы ты не был таким умным и чуть более порядочным, чем тот же Дуан, я бы приказал тебя убить, — задумчиво протянул у него за спиной тсарь.

— Я знаю, — как ни в чем не бывало ответил Кай. — Если бы ты взял себя в руки и начал управлять страной, вместо того, чтобы метаться в толпе продажных авантюристов с дурными советами, мне бы не понадобилось использовать свой козырь. Спокойной ночи, Айвин.

— И тебе кошмаров, — пробормотал тсарь, когда зеркало перестало светиться и он остался в полутемном зале совсем один.