Евдокия же стала нашим главврачом, но я знал, что больше всего ей по душе хирургия. Свободное время она посвящала учебе и всё мною написанное об анатомии и по хирургии знала наизусть. Полуграмотная, забитая и затюканная жизнью баба осталась в прошлом, сейчас это была молодая, красивая, знающая свое дело и уверенная в себе женщина. Но глядя на неё, я испытывал чувство досады, у нас еще было достаточно одиноких мужиков и никто даже не пытался оказывать ей знаки внимания.

В один из вечеров Ерофей с Панкратом в очередной раз пытались в учебном бою победить Казимира. Я задержался в канцелярии и всё произошло до моего появления. Лезвия учебных сабель были затуплены, а острия закруглены, но в пылу схватки Панкрат как-то умудрился ранить Казимира в левое плечо. Рана оказалась пустяковой, но хлынула кровища, Казимир поскользнулся и упал.

Когда проводились учебные и тренировочные бои всегда присутствовал кто-нибудь из докторов. И в этот раз таким доктором оказалась Евдокия. Почему она дежурила я совершенно не понял, это в её практике было первый раз. Но когда я примчался из канцелярии, оказание медицинской помощи закончилось, улыбающийся и сияющий как начищенный медный чайник, Казимир что-то шептал на ушко своей спасительнице, а она смущенно улыбалась. Тренировки на этом закончились и граф Казимир пошел провожать Евдокию.

Проводив взглядом уходящую парочку, Ерофей тихонько прокомментировал происшедшее:

— Похоже, наш пан пропал. Судя по тому, как он быстро принимает решение, бьюсь об заклад, отцу Филарету Казимир нанесет визит в течение недели.

Но самым прекрасным времяпровождением были вечера в кругу семьи. По вечерам иногда приходили гости, тесть с Агриппиной или Тимофей. Но это бывало не часто. О чем только мы не говорили в эти долгие вечера, я много писал и обязательно читал для жены все написанное, она внимательно слушала и задавала кучу вопросов.

Я усердно начал готовиться к началу электрической эры и несколько вечеров подряд писал конспекты будущих занятий и составлял производственные планы для Петра Сергеевича. Я был уверен, что он тоже заинтересуется изучением электричества, его знаний и компетенций было достаточно чтобы оценить открывающиеся перспективы. Тем более первые электрические опыты и машины были удивительно элементарными и совершенно не понятно, почему люди так долго не могли всё это открыть и придумать.

Помимо этого, я старался держать Машеньку в курсе наших дел, постепенно начала складываться ситуация, что в моё отсутствие бразды правления переходили к ней.

В один из таких вечеров Машенька спросила меня как мы планируем провести надвигающуюся очередную военную компанию. Накануне пришло очередное донесение от Лонгина. Он писал, что ему удалось наладить отношения с Даа и Бээзи-нойонами, особенно со вторым. Во время очередной, уже третьей по счету, продажи железной руды торговец с тувинской стороны сказал, что посланец Бээзи-нойона хочет встретиться с зайсаном нашего Западного хошуна. Вместе с зайсаном на встречу поедут и Лонгин с Ванчей, который после возвращения из Красноярска сразу же уехал в Туран.

Когда я рассказал Машеньке о планах увеличения численности гвардии она спросила:

— Гришенька, а может быть вы, а самое главное лично ты, не будите смеяться над нашей идеей сформировать несколько женских десятков?

Я знал, что когда мы с Ерофеем были в Туве, Мария Леонтьевна с Софией Васильевной набрали «бабий батальон», как с большим неодобрением выразился тесть, изучали матчасть, обучали их стрельбе из винтовок и проводили учебные стрельбы. Для этого они сначала на неделю командировали пятерых дам на завод и лишь затем развернулись в Усинске. Когда гвардия вернулась из Тувы женская начальная военная подготовка прекратилась. Конечно я знал и видел, что в Усть-Усе абсолютно все бабы умели держать оружие и ни в чем в этом деле не уступали мужикам, а Ксения Леонова любому давала энное количество очков форы.

Примерно такая же картина была в Железногорске и в Мирской станице, вдобавок в станице появились еще и лихие наездницы. На «курсы» к Казимиру записалось трое молодых станичников и гвардеец из Мирского десятка. Тридцатилетний бывший яицкий казак, присоединившийся к отряду во время переправы через Яик. Звали его Трофим Кувалда. Его отец носил другую фамилию, но за непропорционально большие кулаки, которыми он заколачивал гвозди, ему дали прозвище, Которое вытеснило фамилию. Размерами кулаков Трофим отцу немного проигрывал, а вот силища в них была просто ошеломительная. Фокус Шерлока Холмса он выполнял легко и непринужденно, с улыбочкой на устах.

Трофим был единственным в нашей гвардии, кто мог в сабельном учебном бою оказать сопротивление своему капитану. Это было совершенно удивительно зрелище. Сам Трофим сабле предпочитал шашку. В его огромных кулачищах сабля или шашка выглядели крайне несерьезно.

Шашек у нас было с десяток, самых разных. Зная будущие тенденции развития холодного оружия, я выбрал среди них похожую на русскую драгунскую шашку конца девятнадцатого века. Я распорядился изготовить четыре подобных шашки, две с гардами, а две без. У двух шашек был сильно смещенный к боевому концу центр тяжести за счет более мощной елмани, по типу бухарских. В рукояти шашек было сделано отверстие для темляка.

Испытание шашек дало потрясающие результаты. Гарда конечно защищала кисть, но безгардные шашки быстрее выхватывались из ножен. А когда начали рубить шашками, то вопрос какая лучше отпал сразу же. Бухарской шашкой Трофим пару раз просто разрубал клинки других шашек и сабель. Конечно такой мощи удара не было больше не у кого, но ни одна сабли не смогла принять на клинок ни мой удар, ни Казимира. С шашками была та же история. Потеряв десяток сабель, благо у нас их было много, и пять шашек, мы решили принять на вооружение безгардную шашку со смещенным центром тяжести.

После этого мы, посовещавшись, решили главный упор в обучении делать не на фехтовании, а на отработке рубящих ударов шашкой. Фехтовальные навыки конечно то же шлифовались, удары и уколы противника надо уметь парировать. З Задача кавалериста в бою убить врага, а не устраивать рыцарские фехтовальные турниры. И рубящий удар во сто крат эффективнее колющего.

Трофим быстро стал самым достойным соперником Казимира и быстрее всех сумел освоить мой коронный прием перебрасывания сабли или шашки в другую руку, вдобавок ко всему он оказался двуруким. Позанимавшись с Казимиром пару недель, правобережная команда убыла восвояси.

Зная все это, я решил на полном серьёзе выслушать предложения супруги.

— Хорошо, любовь моя, расскажи, что ты предлагаешь? — я постарался говорить максимально нежно усугубив всё еще и поцелуями.

— Твое притворство и подлизывание не собьют меня и тебе не удастся отшутиться, как раньше. Ксению Леонову мы звать не будем, пощадим ваше израненное самолюбие. Но послезавтра, — я слушал жену раскрыв рот, не думал, что она способна на такое ехидство, — вы, ваша светлость, и все остальные не верящие в женское мужество, сначала просто посмотрите на стрельбу наших девочек, а затем твое мужичьё должно будет посоревноваться с нами. И если мы будем не хуже, ты согласишься и дашь добро на формирование женской гвардии.

Я не на шутку рассвирепел и несколько минут молчал и от злости пыхтел как паровоз. А потом меня осенила одна очень интереснейшая мысль и я тут же потребовал объяснений.

— Так, Мария Леонтьевна. Объяснитесь, пожалуйста, что означает с нами? Или это подразумевает ваше участие?

— Да, и не только моё, — жена сделала паузу, обняла меня и нежно и мягко продолжила, — Гришенька, Господь милостив и хранит нас, но ты не представляешь, каково нам каждый раз провожать вас. Вон Ерофей чуть не погиб. Дозволь нам быть не только вашими верными женами, но и боевыми подругами?

К моему изумлению Ерофей с Панкратом молча согласились с предложением-ультиматумом светлейшей княгини. Их жены тоже готовились принять участие в этом «шоу» и надо думать обе были хорошими ночными кукушками. По сути категорически был против один единственный человек — мой тесть Леонтий Тимофеевич.