Во-первых, вы не сумасшедшая. Более того, ваше состояние настолько широко распространено, что для него существует даже специальное название. Оно именуется "неврозом на основе посттравматического стресса". Во время Первой мировой войны его называли "военным неврозом", так как у солдат, принимавших участие в боевых действиях, он проявлялся особенно остро. В последние годы невроз часто встречался у солдат, возвратившихся из Вьетнама. Но подобное состояние выявляется не только у тех, кто прошел войну. У людей, которым выпало на долю пережить некое тяжелое событие, выходящее за рамки обычного повседневного человеческого опыта, часто возникают подобные симптомы. Их может вызвать авиакатастрофа, пытки, землетрясение или похищение – одним словом, нечто, связанное с сильным страхом, смертельной опасностью и ощущением собственного бессилия. Данная проблема имеет более острые и затяжные проявления в том случае, если причиной стресса стал другой человек, как это и было в вашем случае.

Один из наиболее характерных симптомов подобного состояния – переживание вновь и вновь травмирующего события в виде ночных кошмаров или ярких воспоминаний, порой близких к галлюцинациям. Годовщина травмирующего события может инициировать чувства напряжения и паники, хотя те же чувства может вызвать и что-то другое, внезапно напомнившее о том событии, например, фильм о серийном убийце или просто встреча с человеком, внешне похожим на того, кто стал причиной вашего кошмара.

– Как Тоби?..

Додсон кивнул.

– Не буду сейчас слишком глубоко входить в эту проблему. Я просто хочу вас заверить, что все ваши психические реакции вполне естественны и нормальны.

– Так почему же их не было сразу после того происшествия? Почему прошло определенное время, прежде чем у меня возникли кошмары и воспоминания с галлюцинациями?

– Хороший вопрос. Поначалу, когда вы полагали, что хирург-маньяк еще находится на свободе и вы можете вновь стать его жертвой, вы вошли в своеобразный "режим выживания", характеризующийся состоянием повышенной бдительности. Вы подавляли свои эмоции, чтобы оградить себя от опасности. Но как только вы ощутили себя в безопасности, то сразу же расслабились, а все ваши сомнения и страхи вышли на поверхность. Уровень психологической защиты у вас резко снизился. И когда вы столкнулись со стимулом, вызвавшим соответствующие ассоциации – фотографиями из полицейского досье или с Тоби Бруксом, – вы были вынуждены вспомнить травмирующее событие. И у вас не было времени психологически подготовить себя к подобному воспоминанию. В результате возник страх повторения кошмара.

– Что мне нужно сделать, чтобы это прекратить? – спросила Аманда почти шепотом. – Собственно, поэтому я и пришла сюда. Я хочу, чтобы подобное больше никогда не повторялось. Ведь раньше я была счастлива. Я была очень счастливым человеком. – Глаза Аманды вновь наполнились слезами. Она приложила к ним платок. – Я хочу снова стать счастливой.

Додсон наклонился к Аманде. Его слова звучали уверенно, и она начала понемногу успокаиваться.

– Вы очень сильный человек, Аманда. Вам ведь пришлось приложить немало усилий, чтобы решиться прийти сюда. Я не могу дать вам полной гарантии того, что вы вновь будете чувствовать себя так, как чувствовали до нападения. Однако хочу вас заверить, что многим людям, пережившим нечто подобное, удавалось справиться с последствиями травмы. На данный момент мне представляется, что вам лучше всего заниматься тем, что больше нравится, и встречаться с теми людьми, которых вы любите и которым доверяете. Кроме того, я бы порекомендовал избегать ситуаций, книг и фильмов, которые способны вызвать в вас ассоциации с прошлым и соответствующую реакцию.

– А как же моя работа, Бен? Я ведь адвокат по уголовным делам. Мне приходится иметь дело с убийствами и изнасилованиями практически каждый день. Как же мне поступить со всем этим?

– На этот вопрос я не готов сейчас ответить, нам вместе предстоит над ним подумать.

Тим Керриган только что закончил чтение очередной главы "Алисы в Стране чудес" и укладывал Меган, когда внезапно раздался телефонный звонок.

– Ну еще одну главку, пожалуйста, папа, – взмолилась дочь.

– Не сегодня.

– Ну почему?

– Если я прочту тебе сегодня еще одну главу, мы слишком быстро закончим книгу, и тебе будет очень скучно без Алисы и без Белого Кролика.

– Так ведь книга когда-нибудь обязательно закончится, и мне все равно будет скучно.

– Но тебе будет скучно позже.

– Нет, мне не будет скучно. Потому что ты начнешь читать ее сначала!

Керриган поцеловал носик Меган.

– Вы слишком сообразительны, моя маленькая леди.

Меган улыбнулась и постаралась воспользоваться своим преимуществом.

– Ну еще одну главку. Ну пожалуйста!

Керриган уже готов был уступить, когда в спальню вошла Синди.

– Звонит Ричард Кертис, – сказала она. Ричард Кертис был непосредственным начальником Тима. Синди выглядела раздраженной, как всегда, когда кто-то звонил Тиму с работы.

– Я возьму трубку в кабинете. – Он отвернулся от Меган со словами: – Извини, Лютик.

Затем поцеловал Меган, обнял, пожелал спокойной ночи и удалился в кабинет.

– Что случилось, Дик?

– Мне очень неприятно беспокоить тебя дома, однако только что позвонил Шон Маккарти. Он находится на месте преступления, и я хочу, чтобы ты этим занялся.

– А ты не мог бы найти кого-нибудь еще?

– Не в данном случае. Убит Гарольд Тревис.

– Шутишь! Что случилось?

– Его забили насмерть.

Тим закрыл глаза. Перед ним предстала та сцена в "Уэстмонте" после игры в гольф, когда он в последний раз видел Тревиса и беседовал с ним.

– Я не могу, Дик. Я его знал.

– Все его знали.

– Я играл с ним в гольф на этой неделе. Неужели нельзя послать Хэммонда или Пельцера? Они правую руку отдадут, лишь бы увидеть свои имена в газетах.

– Послушай, Тим, смерть сенатора Соединенных Штатов будет освещаться всеми средствами массовой информации страны. Ты знаешь, как управляться с центральными газетами, журналами и телевидением. Мне нужен кто-то, кто умеет вести себя в ситуации, когда репортеры нагло суют микрофон в физиономию.

Мгновение Керриган молчал. Гарольд Тревис. Как вообще такое возможно? Он не мог представить мертвым кого-то из хорошо знакомых ему людей.

– Тим?

– Дай мне минуту на размышления.

– В этом деле нужен ты и никто другой.

Керриган сделал судорожный глоток воздуха. У него кружилась голова. Затем он закрыл глаза и громко выдохнул.

– Я согласен.

Портленд здесь как-то незаметно заканчивается и практически мгновенно переходит в сельскую местность. Через пятнадцать минут езды от дома Керригана уличные фонари начали исчезать. И вскоре единственным источником освещения осталась луна в последней четверти. В такой темноте у молодого прокурора возникли опасения, что он может проскочить мимо места преступления, но, как оказалось, около поворота стояла полицейская машина, чтобы предотвратить несанкционированный проезд к тому месту, где был убит сенатор. Керриган показал свое удостоверение, и его пропустили на узкую немощеную дорогу.

Автомобилю Тима пришлось проехать чуть больше ста ярдов, подскакивая на ухабах. Выехав из города, он включил оглушительный рок, чтобы не думать о том, куда едет и что там должен увидеть. Теперь же, заметив свет сквозь ветки деревьев, Тим выключил музыку. В этом месте грунтовая дорога повернула, и Керригану в глаза бросилось обилие разного рода автомобилей, припаркованных перед крошечным домиком, внешне напоминавшим букву "А". Создавалось впечатление, что в "хижине" зажжены все огни, отчего лужайку перед домом заливал яркий свет. В полосу этого сияния и въехала машина Тима.