Брайсу пришлось сделать усилие и напомнить себе, что он благополучно женат, и такая девушка в любом случае не для него. Невысокая, но стройная, как молодое деревце, с тугими каштановыми локонами, выбивающимися из-под капюшона, Сидана показалась Брайсу самим воплощением его идеала женственности, в ее темных глазах таилась загадка, они наводили на мысль о феях, созданиях иного мира, бойкого и все же невинного, мудрого, однако, простодушного. Она учтиво наклонила голову, заметив его страстное любопытство, но не проявила ни смущения, ни снисходительности, которые столь часто охватывают других высокопоставленных девиц в подобных обстоятельствах. Ее доброта помогла ему стряхнуть чары, прежде чем кто-то заметил его неподобающий интерес к этой красотке.

— Вы находите мою дочь привлекательной, барон? — услышал он вопрос Сикарда, и лицо лорда из пограничья лукаво оживилось, когда он протянул руку, приветствуя Трурилла.

Брайс поглядел прямо в глаза отцу девушки и выпалил:

— Честное слово, сударь, она великолепна. Немыслимо великолепна. И счастлив будет тот, кому удастся добиться ее руки.

— Это верно, — с некоторым нетерпением заметила Кэйтрин, — хотя, она не просто для любого встречного, и я уверена, вам это понятно. — Она взяла под руку своего старшего сына и устремила взгляд к дверям мимо Брайса. — Но нельзя ли нам войти? Наши спутники присмотрят за лошадьми и вьюками. Немало часов прошло с тех пор, как мы в последний раз согрелись и подкрепились.

Немного погодя, когда смущенный Брайс препроводил высоких гостей в приемную епископа, и все обменялись положенными приветствиями и подкрепились, заговорщики с обеих сторон приступили к ответственному совещанию. Сидана принесла извинения и удалилась отдохнуть со своими девицами и дамами, но оба ее брата с удовольствием уселись справа и слева от родителей, страстно желая, чтобы им тоже дозволили высказаться в свой черед.

— Мне не нравятся эти новости о герцоге Кассане, — хмуро заявила Кэйтрин, едва только Лорис уселся прямо напротив нее, а рядом с ним — Креода, Джедаил и Брайс. — Кассан должен достаться Ителу, когда умрет Мак-Лайн. А если Мак-Лайн будет епископом, нетрудно догадаться, что он попытается оставить его церкви.

— А заодно и Кирни, — подал голос Ител справа от матери.

Брайс подумал, что этот юнец с темными глазами немного смахивает на коршуна.

Тихонечко потягивая подогретое вино, Креода покачал головой.

— Не Церкви, моя повелительница. Короне. Мак-Лайн человек короля. Мы, правда, пытались его убрать.

Кэйтрин передернула плечами.

— И весьма бездарно, как я слышала. Наутро он достаточно оправился, чтобы посетить мессу.

— Ему на выручку явился исчадье преисподней Морган, — пробурчал Лорис. — И он исцелил Мак-Лайна с помощью деринийского чародейства.

— Но это случилось позднее, — вставил Сикард, с пренебрежением махнув рукой. — Говорят, Мак-Лайн сам защитился при нападении. Вы поручили ребенку работу мужчины?

Лицо Лориса на миг запылало от гнева, но, отвечая, он следил за собой и не повышал голоса.

— Да, наш человек был молод. Но он воспитывался в доме самого Мак-Лайна. И знал, что делает. Взрослый так легко не получил бы доступа к Мак-Лайну. И Мак-Лайн все-таки был ранен.

— Но кажется, никакой пользы…

— Ваша милость, отрава на клинке должна была сделать любого, в ком есть деринийская кровь, совершенно неспособным обороняться, — терпеливо пояснил Лорис. — А для священника, который не вправе убивать, если только может избежать этого, любое колебание должно было оказаться роковым.

— Теперь это неважно, — пробурчала Кэйтрин, поигрывая своим кубком. — Оно не оказалось роковым, и мы должны убрать Мак-Лайна каким-то другим способом. Однако, до того, обсудим положение моего племянника. — Она удостоила Джедаила теплой улыбки, на которую он ответил. — Как скоро вы готовы осуществить его посвящение в епископы, господин Лорис?

Лорис наклонил голову.

— Завтра, если вам угодно, ваше высочество. Достойно сожаления, что епископ Истелин продолжает противиться неизбежному, но епископ Креода и несколько других будут иметь честь участвовать в этом счастливом событии.

— Вы так сказали в вашем письме, — произнесла Кэйтрин, окинув взглядом супруга. — И также сказали, что держите здесь юного владетеля Транши. Не потрудитесь ли дать объяснения?

Ошеломленно заморгав, Лорис стал переводить взгляд то на Сикарда, то на Кэйтрин, затем поглядел на Креоду, пожавшего плечами.

— Я высадился близ Транши, ваше высочество, о чем я вас, разумеется, известил, — осторожно начал Лорис. — Мальчик возглавил отряд, который пытался меня перехватить. Барон Брайс взял его в заложники, дабы обеспечить наш отход, и мы оставили его у себя, ибо поддержка Транши пригодится нам в будущем. Он молод, его легко можно будет склонить на нашу сторону. Если вы не согласны, его еще не поздно убить.

— Убить? — Сикард широко распахнул рот и полупривстал с кресла.

Лорис вздрогнул в изумлении, а Брайс и Креода попытались вмешаться. Кэйтрин схватила мужа за руку.

— Спокойно, дорогой. Он явно не знает. Спокойно, друг мой, спокойно.

Когда все затихли, Кэйтрин опять устремила свое внимание на Лориса, одновременно ласково поглаживая руку своего благоверного.

— В пылу вашего нелегкого бегства, вы, очевидно, забыли, из какого клана мой муж, архиепископ, — отчетливо произнесла она. — Юный владетель Транши — племянник моего мужа. Господин Сикард не разговаривал со своим братом, отцом мальчика, много лет, но вы должны понимать, что кровные узы крайне важны для людей с границы. И то, что у Сикарда вышла размолвка с Каулаем, не охлаждает привязанности моего мужа к его единственному уцелевшему племяннику.

Лорис улыбнулся и расслабился.

— О, здесь мы не поссоримся, сиятельная госпожа, ибо юный Дугал в добром здравии, и вы можете посетить его, когда угодно. Вы хотели бы видеть его?

— Немедленно, — рявкнул Сикард.

— Но, конечно… Хотя, уверяю вас, он содержится в почетном заключении. Сейчас он делит покои с епископом Истелином, который помогает залечить раны, полученные мальчиком при пленении. Уверяю вас, ничего опасного. Идемте, я проведу вас к нему.

Дугал Мак-Ардри основательно потянулся, затем передвинул одну из фигурок на доске, расставленной между ним и Истелином, и поднял взгляд, дабы увидеть лицо епископа. Истелин приподнял бровь и провел рукой по нижней челюсти, изучая вновь создавшееся положение и глубоко задумавшись.

Прошло больше недели с пленения Дугала, его раны исцелялись с быстротой, часто даруемой юным и здоровым. В голове еще слегка подергивало, если слишком резко двинуться или слишком долго не спать, но постоянное нытье в ребрах отступило, и возникало разве что случайно и слабо. И дышать стало много легче. Последние день-два он даже приступил к простым упражнениям, дабы поскорее вернуть форму.

Он пошевелил пальцами правой руки и собрал их в кулак, радуясь, что сил мало-помалу прибывает, потом замер и вскинул голову, прислушиваясь к приближающимся к их двери шагам. Истелин с неудовольствием поджал губы, но поднялся, когда дверь стала отворяться, побуждая встать и Дугала. Дугал повиновался, понимая, что не стоит восстанавливать после себя тех, кто их держит в плену.

— К вам посетители, лорд Дугал, — сказал Лорис, проходя в дверь мимо отступившего стража. — Я уверил их, что с вами обращались со всем уважением, какого требует ваш ранг.

Глаза Дугала метнулись к тем, кто вошел следом за Лорисом, и сердце у него упало. Эту простоватую на вид пожилую женщину он не знал, но мог догадаться, кто она, по ее спутнику. Даже если бы сопровождавший ее мужчина не носил пледа из тартана Мак-Ардри, Дугал распознал бы его по верному отпечатку, который накладывает родство. То могла быть только паршивая овца, его дядя Сикард Мак-Ардри, и с ним — его жена, Самозванка Кэйтрин.

— Родич, — бесстрастно пробормотал Дугал, на случай ошибки, отдавая учтивый поклон.