— Не ясно только, откуда здесь гора. — сказал он. — Я спускался в насыпной холм под дворцом.

— Холм под дворцом? — рассмеялся Ульпак. — Он остался в 30 полетах стрелы отсюда. Великая гора соединена с ним подземными ходами. Их здесь нарыто столько, словно сотня короедов трудилась над куском дерева. Акалель прошел под долиной и вновь оказался в горной цепи. Великая гора…

— Что-то я не видел здесь ничего великого. Все горы, как горы. — недовольно фыркнул Акхан.

— Верно. — кивнул Ульпак. — Раньше — сто и двести поколений назад — она была значительно выше, а теперь осыпалась. Но свою мощь таит в недрах. Акалель видел это сам.

Принц должен был согласиться.

— Там, в глубине, в кипящей лаве, живет Великий Змей, который своими кольцами обвивает весь мир, а самый кончик его хвоста как раз и находится в жерле горы. — продолжал Ульпак. — Раз в 20 001 год твари становится жарко от бушующего вокруг огня. Она начинает ворочаться и бить хвостом внутри горы. Земля вокруг трясется, рушатся целые города, море приходит туда, где раньше орлы откладывали яйца, а дно с подохшей от безводья рыбой взмывает к небесам. Гибнет столько людей, что бывает некому продлить род человеческий, и боги создают людей заново…

Акхан хотел ядовито осведомиться, почему Змею не жарко в остальные 20 000 лет, но промолчал, понимая, что Ульпак посвящает его в святая святых своего народа и не стоит при нем обнаруживать свой разъедающий душу атланский скепсис.

— Заставить тварь угомониться можно только, принося ей жертвы. — рассказывал ягуар. — Кровь обреченных на великое приношение проходит сквозь землю и по капельке попадает на шкуру Змея, охлаждая его. Идет пар. Потом опять начинает трясти и снова нужно много жертв.

— Сколько же людей надо, чтоб пар пошел? — не выдержал акалель.

— Столько, чтоб их головами можно было вымостить дорогу от Шибальбы до самой горы Ши-баль. — не почувствовав иронии, ответил Ульпак.

— Где же их взять? — не унимался принц.

— Там же, где и всегда. — пожал плечами ягуар. — На войне. Разве в Атлан не все пленные приносятся в жертву богам?

— Не все. — тихо сказал Акхан, понимая, что его собеседник прав. — Не все, но многие, особенно здесь, в Ар Мор.

— Акалель говорит так, будто раньше он этого не знал. — в голосе Ульпака послышалось удивление.

— Нет, почему, знал. — почти через силу признался принц. — Но я никогда не был в Ар Мор и не видел, сколько… и как…

— Акалеля это удивляет?

— Нет, просто… — Акхан не знал, как объяснить собеседнику то, что он и сам не мог для себя сформулировать. — Я привык убивать на войне, а все, что после — не для меня.

— Слова воина. — одобрил тольтек. — Ульпак тоже считает, что остальное — дело жрецов.

— Я не то хотел сказать. — Акхан осекся, понимая, что сейчас он не донесет до ягуара своих мыслей. — Так почему именно теперь понадобились пленные? Цикл подходит к концу.

— Повелитель белых атлан догадлив. — кивнул Ульпак. — Настал 20 001 год, и чтоб мир пережил его, наши женщины и дети вот уже второй месяц не спят по ночам, а воины ушли в долину за головами белых псов. Все роды. И Летучие мыши, и Броненосцы, и Тапиры, и Туканы, и Кайманы с болот. Все приняли участие в походе.

— Понятно. — кивнул Акхан. — Значит ваше нападение на долины Ар Мор не имело целью простой грабеж?

Ульпак выпрямился, его глаза засверкали в темноте.

— Дети великой матери Шкик не берут чужого. Их цель — смерть. Своя или врагов — это по обстоятельствам…

— Да? А как же Броненосцы и Летучие мыши? — сладким, как мед, голосом осведомился Акхан. — Ваши роды-предатели перешли на сторону Атлан, если мне не изменяет память, из-за распрей по поводу добычи.

— Акалелю изменяет не память, а знание. — усмехнулся Ульпак. — Роды, которые он называет предателями, вовсе не перешли на сторону Атлан. Они выполняют приказ своих жрецов, которыми, как и вашими жрецами, управляют духи Туудума. Жрецы Шибальбы знают обо всем и участвуют в великом жертвоприношении.

— Можно пояснее. — попросил Акхан, у которого в голове не укладывалась мысль, что «тени богов» могут быть за одно с грязными шаманами дикарей, напавших на Ар Мор. — Туудум — ваш священный город в горах?

— Не город. Не наш, и не ваш. — вздохнул ягуар. — Его боятся и ему поклоняются все: и тольтеки, и белые атлан — ибо сила есть сила для всех. Туудум был всегда. И когда тольтеки заселили горы, и когда атлан на своих кораблях пришли в Ар Мор. Жрецы Шибальбы — лишь ученики духов Туудума. Также как и наши шаманы. Но сам Туудум не принадлежит никому. Говорят, его каменные кольца сродни Лунному кругу, как символу мертвой головы, которая принесена в жертву Змею, опутавшему Землю.

— Лунный круг, — как зачарованный повторил Акхан, почти перестав слушать. — Но и меня сюда послал Лунный круг. Так у нас называют… Впрочем, как я объясню тебе то, чего и сам толком не знаю?

— Ульпак этого тем более не ведает. — вздохнул ягуар. — Но одно он знает точно: духи Туудума предсказывают великое сотрясение земли. Такое сильное, что все прежние перед ним — детские игрушки. Вроде тех, которые я делал в кузнице. Жрецы знают обо этом. И им нужны жертвы. Все равно какие.

Акхан вытер ладонью пот, выступивший на лбу.

— Мой народ спустился с гор и резал белых атлан, пока здесь не было армии. Потом пришел акалель, и его влйска разбили моих соплеменников. И снова была кровь. Потом армия акалеля должна двинуться к Тулану и с помощью Броненосцев и Летучих мышей разбить остальных тольтеков, чтобы опять были жертвы. Как можно больше. А когда ряды твоих солдат станут жидкими, как песок в кулаке, Броненосцы и Летучие мыши должны ударить в спину и уничтожить остатки войск атлан. Земля Ар Мор примет любую кровь, лишь бы она была человеческой.

— Роды-изменники так уверены в победе? — поморщился принц. — Будь у меня здесь хоть один корпус нормальных войск, а не эти… — он осекся. «Не эти каторжники!» Значит ему специально дали необученных солдат для того, чтоб их легче было убивать?

— Из Ар Мор не должен вернуться никто. — подытожил Ульпак. — Ни к нам в горы, где и так народу больше, чем дичи, ни за море.

— Внизу плодородные долины. — недовольно фыркнул Акхан. — Они далеко не все заселены…

— Кому нужна земля в долинах, если все полетит к змею в преисподнюю? — постучал себя кулаком по лбу Ульпак. — Пусть акалель думает, что говорит.

— А зачем ты мне все это сообщил? — зло осведомился Акхан. — Плевать я хотел на жрецов Шибальбы, Туудум и Лунный круг! Я не поведу армию на убой, ради каких-то духов.

Ульпак с восхищением смотрел на него.

— Шкик, моя сестра, говорила, что я встречу человека, который может изменить все, ибо в нем любовь богов к нашему миру становится по-настоящему сильной. Она говорила, что этот человек может перешагнуть через любые табу. Он не побоится ни Лунного, ни Солнечного круга, ибо обратится к большему, чем луна и солнце, к тому, кто их создал и кто укрыт от нас. Я спрашивал Шкик, как найти такого человека, а она сказала — ты сразу его почувствуешь, потому что он и поступает, и думает не так, как все. Когда акалель отказался кормить свою ненависть, Ульпак понял, что нашел того, кто был предсказан. Ульпак счастлив, что стал братом Сына Солнца.

— Что ты несешь? — принц устало провел рукой по лбу. Ему по уши хватило тех сведений, которые он только что почерпнул, чтоб понять, зачем его армию собрали из отпетых висельников, о гибели которых дома, в Атлан, никто не пожалеет. Оставалось понять, почему во главе обреченных войск поставили именно его — Принца Победителя, грозу лемурийских пиратов и черных повстанцев Та Кем, красу и гордость дагонисских триумфальных шествий? До сих пор Акхна был любимцем судьбы, и, хотя в сердце его с каждым годом становилось все холоднее и суше, никто не назвал бы лучшего военачальника белых атлан подходящим жертвенным козлом. А ведь Лальмет пыталась ударить его ножом именно в висок, так, как и положено пробивать дыры в черепе жертвенного животного.