Она расставила ноги почти горизонтально и подалась вперед. Джо держал ее, чтобы она не упала.

— Так хорошо, капитан? — спросила она.

— Отлично, — ответил я. В кресле ей было бы, пожалуй, удобнее, но тогда Джо не мог бы обнять ее. Я даже не говорил им, что рожать можно иначе. — Поцелуй ее, Джо, а я пристегну.

Левый ремень — вокруг обоих колен, потом вокруг правых… для ступней я добавил дополнительные упоры, потом обвязал грудь, плечи и бедра Джо так, чтобы он не мог шевельнуться, даже если весь корабль рассыплется на куски, но Ллита была свободна. Руки ее свободно лежали на рукоятках, а его руки пряжкой живого любящего пояса соединились прямо под ее грудью, над выпуклым животом. Он знал, что делать, мы уже экспериментировали. Когда потребуется, я скажу, чтобы он надавил, но не раньше.

Мой табурет был привинчен к полу. Я надежно присоединил ремень, привязался и напомнил им, что начинается главное — в этом попрактиковаться мы не могли, чтобы не случилось выкидыша.

— Джо, сомкни пальцы, но не мешай ей дышать. Тебе удобно, Ллита?

— А… — едва выдохнула она. — Я… начинается!

— Терпи, дорогуша!

Я убедился, что левой ногой упираюсь в педаль управления гравистатом, и поглядел на ее живот.

Большой! И как только он напрягся, я переключил гравитацию с одной четверти на два «g». Ллита охнула, а младенец дынным семечком выскочил мне прямо в руки.

Я ногой перевел тяготение на привычную для нас четверть земного и быстро оглядел новорожденного. Нормальный мальчишка, красный, морщинистый и некрасивый. Я хлопнул его по попе — и он завопил.

ВАРИАЦИИ НА ТЕМУ: VIII

НА ЕДИНОГЛАСИИ

(Опущено.)…девушка, на которой я собирался жениться, вышла замуж и уже завела ребенка. Стоит ли удивляться: ведь я провел целых два года за пределами Единогласия. Но драмы не было; в конце концов мы уже жили с ней в браке около ста лет назад. Старые друзья. Я поговорил с ней, с ее новым мужем, а потом женился на одной из ее внучек: той, что происходила не от меня. Конечно же, обе девочки были из Говардов: и Лаура, и моя очередная жена из Семейства Фут. Поправка: Семейство Гедрик. Указанная Лаура (относящаяся к числу предков нижеподписавшегося) действительно носила фамилию Фут в соответствии с архаической патрилинеарной традицией, так часто приводящей к путанице в старых анналах; но принадлежность к клану внутри Семей всегда определялась по более логичной патрилинеарной системе. Генеалогии были переработаны соответствующим образом только в3307году григорианского календаря. Подобное расхождение могло бы позволить датировать мемуары… но другие источники утверждают, что северные олени появились на Валгалле примерно через полтора столетия после того, как старейший — вне всякого сомнения — вступил в брак с Лаурой Фут-Гедрик. Но еще более интересно упоминание о том, что старейший воспользовался псевдогравитацией для облегчения родов в том же году. Неужели он первым использовал этот обычный теперь метод? Он нигде не претендует на это, и обычно авторство связывается с именем доктора Вирджиниуса Бриггса и клиникой Говарда на Секунду се. И значительно более поздней датой. (Дж. Ф. 45-й) Минерва, мы были отличной парой: Лауре двадцать, а я свеженький, после реювенализации, выглядел чуть старше тридцати. И у нас было сколько-то там детей… кажется, девять. Через сорок с небольшим лет я ей надоел, и она захотела выйти за моего 5-го/7-го кузена Роджера Сперлинга и собственного потомка старейшего (через Эдмунда Харди, 2099–2259 гг.), хотя старейший, возможно, не знал об этом (Дж. Ф. 45-й). Меня это не опечалило: я уже начал метаться, как деревенский сквайр. В любом случае, если женщина хочет уйти, не надо ее удерживать. Короче, я присутствовал на их свадьбе.

Роджер с удивлением обнаружил, что моя плантация не была нашей совместной собственностью. А может, он просто не думал, что я оставлю Лауре только ее приданое. Но я не первый раз был богатым — успел научиться. Его не сразу удалось убедить, что Лауре принадлежит лишь то, что она принесла в семью, с небольшими процентами, а не тысячи гектаров, которыми я владел еще до брака. Знаешь, вообще-то бедному проще.

Но я о своих ребятах — хотя моими они не были. Прежде чем мы добрались до Единогласия, Джоси-Аарон Лонг превратился из обезьянки в херувимчика и ухитрялся намочить каждого, кто имел неосторожность взять его на руки — а его дедулечка проделывал это несколько раз в день. Я любил его: он был не только забавным мальчишкой — он был моей гордостью.

Ко времени приземления его отец сделался весьма неплохим поваром.

Минерва, мне удалось прекрасно воспитать этих ребят; для меня это было одно из самых полезных путешествий втроем. Но из бывших рабов не сделать свободных людей, просто обеспечив их всем. Я же позволил лишь выбраться и отмыться. Вот так…

Все время, пока мы летели от Благословенной до Валгаллы, они получали ученические полставки, поскольку половину их времени отнимала учеба. Долю Ллиты я начислил в кронах Валгаллы. Потом заставил ее сложить эту сумму с зарплатой, полученной Джо за кухонную работу на Валгалле, и вычесть то, что он там израсходовал. На эти деньги я выделил им часть груза на третьем этапе пути — от Валгаллы до Единогласия, — что составило менее одного процента его стоимости. Я велел Ллите вычислить все это.

К полученному я прибавил то, что Джо заработал корабельным коком на пути от Валгаллы до Единогласия в тамошних расценках и баксах — но на сей раз ограничился только деньгами, а не долей груза. Мне пришлось объяснить Ллите, почему зарплату Джо на этом этапе нельзя заменить долей товара, взятого на Валгалле. Она сразу же поняла в чем дело: все, связанное с предприимчивостью, риском и выгодой, она ухватывала инстинктивно. За расчеты я ей не платил: ведь все равно придется их перепроверять — к тому же я попросту давал ей урок.

За дорогу до Единогласия я Ллите не заплатил: она была пассажиркой, вынашивала ребенка, а потом нянчилась с ним. Но и плату за дорогу не взыскивал, она летела бесплатно.

Видишь, что я сделал? Подсчитал все так, чтобы с меня после продажи груза им что-то причиталось, потому что они заработали. На самом деле вся их работа не стоила ничего; я, скорее, потратился на них, даже если не учитывать совершенно непредвиденные расходы. С другой стороны, я буду вознагражден чувством удовлетворения, если они сумеют встать на ноги. Но никаких объяснений я им давать не стал, а просто научил Ллиту по собственной методике высчитывать свою долю.

(Опущено.)…вышло около двух тысяч, надолго им хватить не могло. Но я присмотрел для них забегаловку — сущую дыру, на которую наткнулся во время третьей вылазки. Я удостоверился, что она вполне способна поддержать на плаву двоих — если только у них будет желание работать и цена не окажется чрезмерной. А потом велел обоим заняться поисками работы, потому что я хочу или продать «Либби», или сдать в аренду. Итак, карабкайтесь, старайтесь — или умрите. Теперь они были по-настоящему свободны — имели полную возможность умереть с голода.

Ллита не надулась, а лишь погрустнела и продолжала нянчиться с маленьким Джо-Аароном. Джо казался испуганным. Но вскоре я застал их вместе за газетой, которую принес на корабль: они просматривали раздел объявлений «Требуются помощники».

Пошептавшись с мужем, Ллита с независимым видом поинтересовалась, не могу ли я приглядеть за ребенком, пока они оба будут искать работу. Но если я занят, она может взять сына с собой.

Я сказал, что мне никуда не нужно идти, и поинтересовался, читали ли они рубрику «Деловые возможности»; неквалифицированный труд не дает перспективы.

Ллита удивилась — они не подумали об этом. Но советом воспользовались и снова принялись читать и перешептываться. Потом Ллита притащила газету и показала мне мое же собственное объявление, которое не было подписано моим именем, и спросила, что такое «в рассрочку на пять лет»?