Она оборвала себя на полуслове. Незачем показывать им свою наблюдательность!

— Послушайте, Нэнси Дру! — заявил Белл, тыча в ее сторону пальцем. — Бросьте вы свои увертки и скажите мне, как вы пробрались сюда и зачем. Я все знаю о вас. Озеро Силван отсюда далеко, вряд ли вы шли пешком.

— Есть много способов передвижения.

— Говорю вам, Белл, глупо пытаться перехитрить эту девчонку, — вставил Торн. — Я знаю способ, как заставить ее заговорить и, кроме того, убедить ее знаменитого папочку раскошелиться, чтобы вернуть свою драгоценную дочку.

— Превосходная мысль, Торн, — проговорил Белл со злобной улыбкой. — С чего же вы предлагаете начать?

— Надо посадить ее в высохший колодец, — ответил Торн. — Думаю, что после того, как мисс Дру проведет денек-другой без пищи и воды, в темноте и сырости, вместе с пауками и крысами, она ответит на любые наши вопросы.

Мисс Тайсон с резким смехом в упор уставилась на Нэнси, предвкушая, как ужаснет ее такая перспектива.

— Это поубавит ей бойкости! — прошипела она.

У Нэнси по спине мурашки забегали, но выражение ее лица не изменилось.

Белл внимательно смотрел на нее холодным, изучающим взглядом.

— Вы причинили нам много неприятностей, — негромко заговорил он. — Из-за вас нам пришлось оставить другую нашу штаб-квартиру. Мой партнер мистер Тукер вам этого не простит. — Белл взял со стола и повертел в руках острый нож для разрезания бумаг.

— Голубятник считает, — вставила мисс Тайсон, — что это она нашла того голубя, выходила его, а потом проследовала за ним до усадьбы Тукера. Теперь я уверена, что он прав. Ведь только из письма, которое нес тот голубь, она могла узнать пароль. А без пароля она бы сюда не вошла, это как пить дать.

Лютер, откашлявшись, начал:

— Но ведь Джонс сказал…

— Он соврал, — перебила мисс Тайсон. — Где вы оставили свою машину? — спросила она у Нэнси.

Нэнси решила, что лучшее, что она может сделать, — это тянуть время. А чем дальше отъедут тем временем Бесс и Джорджи с миссис Элдридж, тем в большей они будут безопасности.

— Почему бы вам не обыскать территорию? — с улыбкой предложила она.

— Хватит! — рявкнул Белл. — Уведите ее!

Нэнси, понимая, в какой переплет она попала, рассудила, что отчаянной попыткой вырваться на свободу ничего не добьешься и что больше шансов сулит ей выжидание. Когда ее выводили из комнаты, до ее ушей донеслись слова Белла:

— Исчезновение старухи Элдридж и появление этой девицы Дру так меня расстроило, что я не в состоянии думать. Пойду поднимусь к Эдолфу. Расскажу ему, что и как, и пусть он решает, что делать. Мы сидим на пороховой бочке.

— Поступайте как знаете, — холодно ответил Торн.

Нэнси с заломленными за спину руками вывели на улицу и повели к службам. Перед самой голубятней Торн нагнулся и, дернув за железное кольцо, торчавшее из земли, поднял круглую стальную крышку. Под ней зияла черная пустота.

— Ну что ж, Нэнси Дру, пожалуйте вниз! — рассмеялся Торн.

Нэнси с отчаянием огляделась по сторонам. Все пути к бегству были отрезаны. — Окруженная со всех сторон, подталкиваемая в спину медсестрой, она вынуждена была ступить на шаткую приставную лестницу и начать спускаться по ее хлипким деревянным ступенькам в темную и сырую яму. Все ниже и ниже спускалась Нэнси, пока на глубине трех — трех с половиной метров она не почувствовала под ногами скользкое и липкое дно.

«Это превосходит даже мои худшие ожидания», — удрученно подумала девушка.

Лестницу рывком подняли наверх, и Торн крикнул Нэнси:

— Не беспокойтесь! Сейчас вы получите лесенку обратно!

Послышался треск, и обломки лестницы дождем посыпались к ногам Нэнси. Она прикрыла голову руками и услышала сардонический смех Торна.

Потом звякнула, закрываясь, крышка люка.

Нэнси была в отчаянии. Ее била дрожь. Промозглая сырость старого колодца пронзила ее могильным холодом.

Она глубоко вздохнула. «Ну же, не вешай носа! — мысленно ободрила она себя. — Соберись с духом и попытайся найти выход!»

Нэнси вытянула руки в стороны, но не смогла нащупать стены. Значит, ее темница шире своей метровой в диаметре крышки. Когда ее глаза привыкли к темноте, она заметила, что сверху пробивается какой-то слабый свет — вероятно, крышка была закрыта не плотно.

«А может быть, это фосфоресцирует какая-нибудь гнилушка, — подумала Нэнси с отвращением. — Что бы это ни было, я должна найти источник света».

Балансируя с вытянутыми руками, она осторожно двинулась по скользкому дну. Дно было неровное, и Нэнси по щиколотку оказалась в ледяной воде. Через мгновение ее пальцы коснулись влажной каменной стены. Она подняла голову и увидела, что свет проходит через трещины в стене прямо над ней.

«Я должна попробовать добраться до этих просветов, но только как?» — сказала себе Нэнси. И тут она вспомнила про обломки лестницы, которые Торн швырнул ей в насмешку. «Может быть, я смогу ими воспользоваться», — подумала она. Поборов отвращение, Нэнси стала водить кончиками пальцев по скользкой, слизкой поверхности пола в поисках обломков. «Сейчас не время быть брезгливой», — внушала она себе.

Наткнувшись, наконец, на обломок лестницы, Нэнси нетерпеливо повертела его в руках в надежде найти гвоздь. Нащупав гвоздь, она выдернула его из трухлявой деревяшки, мысленно отметив, что он длинный и крепкий.

— Может быть, он мне поможет, а может быть, и нет, — проговорила она вполголоса.

К ее ужасу, в ответ прозвучал сдавленный смешок. У Нэнси перехватило дыхание. Звук повторился, и Нэнси, охваченная страхом, выронила гвоздь. Затем, взяв себя в руки, она определила, откуда идут эти звуки: они доносились сверху. Было от чего прийти в отчаяние. Неужели кто-то наблюдает за ней через те щели наверху?

— Кх, кх… ку-у-у… ку-у-у! — Когда к смешку добавился этот новый звук, Нэнси с облегчением улыбнулась.

«Это же голуби! Значит, свет проникает из голубятни!» — сообразила она и стала лихорадочно разыскивать потерянный гвоздь. Найдя его, девушка начала что было сил расковыривать известку. Вскоре она продолбила в стене выемку, достаточно глубокую, чтобы служить опорой для пальцев ноги. Тогда она принялась проделывать в стене новую выемку, повыше первой, затем следующую, затем еще и еще, сколько хватало руки.

Потом она вскарабкалась вверх и начала ковырять стену еще выше. Здесь известка держалась крепче, и ее пальцы, сжимавшие гвоздь, начало сводить судорогой. И чем выше она поднималась, тем трудней становилась ее задача.

Ведь теперь пленница была вынуждена вплотную прижиматься к влажной стене и, опираясь ногами о выдолбленные ею ступеньки и вцепившись одной рукой в верхнюю из выемок, проковыривать свободной рукой новую опору для себя.

Наконец пальцы Нэнси нащупали щели, через которые пробивался свет. У нее под рукой зашатался большой камень.

Ее пронизало чувство радостного возбуждения, смешанного с тревогой. Вот он, выход! «А ну, как я не смогу сдвинуть камень или упаду?! — пронеслось у нее в голове. — Ведь в двух с половиной метрах подо мной каменное дно».

Тем не менее Нэнси заставила себя попытаться отодвинуть камень. Это ей не удалось, но внезапно камень сам вывалился из стены и, пролетев рядом с ее головой и царапнув ей плечо, рухнул на дно колодца. Нэнси удалось ухватиться за край образовавшегося проема и удержаться на стене.

Со вздохом облегчения она подтянулась к проему и, протиснувшись через него, выбралась на свободу! Здесь, на земляном полу голубятни, юная сыщица в изнеможении откинулась на спину и закрыла глаза. Через пару минут, услышав хлопанье крыльев и сонное воркованье, она снова открыла глаза. Голубятня была освещена яркой электрической лампочкой, горевшей под небольшой клеткой с голубем.

«Это тот самый больной голубь, — догадалась Нэнси. — Его лечат теплом».

Рядом на полке лежали капсулы для писем. «Отлично!» — сказала себе Нэнси. Она достала из кармана блузки карандаш и блокнотик и написала три одинаковых записки: «П. п. немедленно». Вложив записки в капсулы, Нэнси поймала голубя и прикрепила одну из капсул к кольцу на его лапке. Затем она быстро проделала то же самое с другим голубем, а потом — с третьим.