– Ну, смотри! Чтоб больше не шмыгал носом! Понял? – сказала ему Джордж, пытаясь сдержать смех. – Я вот насчет чего, Шмыгалка. Помнишь, ты мне вчера показывал патрины?

– Помню.

– А вот те, кто уехал, они тебе тоже оставляют патрины, чтобы ты знал, где они?

Шмыгалка кивнул:

– Оставляют. Но совсем немного, потому что я уже два раза туда ездил. Они их оставляют только в тех местах, где я могу поехать не туда.

– Понятно, – сказала Джордж. – Послушай, а мы вот решили поиграть, кто из нас быстрее сумеет проехать по патринам. И мы хотели попросить тебя разложить для нас патрины, когда поедешь к своим. Сможешь?

– А чего ж? Конечно! – ответил Шмыгалка. Ему понравилось, что у него просят об одолжении. – Я положу те, что показывал тебе вчера: крест, длинные палочки, большой и маленький листок.

– Отлично! Сделай так, – сказала Джордж. – Это будет означать, что ты поехал в таком-то направлении и что ты мальчик с собачкой. Верно?

– Точно! Ты запомнила.

– Хорошо. А мы хотим поиграть, будто мы цыгане, которые ищут свой табор, – сказала Джордж.

– Ой, только вы там не показывайтесь, если увидите наш табор! – переполошился Шмыгалка. – Мне не знаю как влетит, если я для вас патрины оставлю.

– Ну хорошо, мы будем осторожными, – согласилась Джордж. – А теперь пошли за Клипом.

Они вывели терпеливого смирного конька, который был рад выйти наконец наружу. Он больше не хромал, и отдых положительно сказался на нем. Со Шмыгалкой на спине он довольно бодро побежал прочь. Издали Джордж только услышала, как громко шмыгнул носом маленький цыган.

– Шмыгалка? – крикнула она предостерегающе вдогонку.

Мальчишка немедленно вытащил платок из кармана и замахал им, удаляясь с улыбкой на лине. Джордж пошла искать остальных.

– Шмыгалка забрал Клипа! – объявила она всем. – Может, поедем теперь к кузнецу с лошадьми, которых надо подковать?

– Хорошая идея, – согласился Джулиан. – Расспросим его о Таинственной Пустоши и о странной узкоколейке! Поехали?

Они собрали лошадей, нуждавшихся в новых подковах; их оказалось шесть.

Каждый оседлал одну, а Джулиан повел за собой шестую. Тимми радостно сопровождал их. Он любил лошадей, да и они смотрели на него как на друга. Иногда наклоняли головы и фыркали на Тимми, когда он оказывался совсем поблизости.

По деревне ехали медленно, пока не добрались до кузницы.

– Вот она – добрая старая кузница с очагом, – сказала Джордж. – А вот и наш кузнец.

Старый Бен оказался человеком могучего телосложения, несмотря на свой весьма преклонный возраст. Теперь он нечасто подковывал лошадей, предпочитая сидеть на солнышке и наблюдать коловращение жизни. У него была мощная копна седых волос, а глаза – черные, как уголь, который он всю жизнь подбрасывал в печь.

– Привет вам, молодые люди, – сказал он, отвечая на их приветствия.

– А мы хотели у вас кое о чем спросить, – сказала Джордж, спрыгнув с коня.

– Спрашивайте, – ответил старик. – Если насчет наших краев, то мало чего бы я не знал о них. Лошадок передайте Джиму. Он ими займется. А вы можете задавать вопросы.

КУЗНЕЦ РАССКАЗЫВАЕТ ИСТОРИЮ

– Так вот, – начал Джулиан. – Мы вчера ездили на Таинственную Пустошь. Нам хотелось бы узнать, откуда у нее такое странное название. Произошло ли там что-нибудь таинственное?

– Там таинственного было хоть отбавляй, – сказал старый Бен. – Люди туда отправлялись и назад уж больше никогда не возвращались, пропадали там. Оттуда слышались какие-то непонятные звуки, шум.

– Какого типа звуки? – заинтересовалась Энн.

– Когда я был мальчишкой, я там ночевал, на пустоши, – солидно ответил старый Бен. – Ну и звуки же там слышались, я вам скажу! И визг, и вой, и скрип, и стоны, и хлопанье огромных крыльев...

– Но это могли быть совы, лисицы и тому подобное, – сказал Дик. – Я слышал как-то сову на сеновале – она так резко завопила, что я чуть концы не отдал со страху. Если б не догадался, что это сова, драпал бы оттуда сломя голову.

Бен улыбнулся, и все его лицо покрылось морщинами.

– Так почему она называется Таинственной Пустошью? – настаивал Джулиан. – Это очень старое название?

– Когда мой дед был еще мальчишкой, ее называли Туманной Пустошью, – ответил старый кузнец. – Там туманы гнало с побережья, они застревали на пустоши. Иной раз собственную руку не увидишь – такой плотный туман. Как-то я сам заплутал в этом тумане, напугался. Он вокруг меня змеей крутился, я прямо чувствовал его сырость на теле.

– Какая жуть! – Энн поежилась. – И что вы сделали?

– Ну что? Бежать бросился со страху. – Бен извлек свою курительную трубку и заглянул в пустую чашечку. – Бежал по вереску, натыкался на кусты можжевельника, раз десять шлепнулся. А туман, знаете ли, этак, словно влажными такими холодными пальцами, меня так и норовит потрогать, схватить. У нас тут старики так и говорят, что туман там вроде бы трогает тебя.

– Но все равно это был всего лишь туман, – заметила Джордж, чувствуя, что старик преувеличивает. – А сейчас тоже там такие туманы бывают?

– Ага. – Бей втиснул щепоть табаку в трубку. – Осень – самое время. Не вообще-то такое случается вдруг в любое время года. Как-то в конце отличного летнего дня как попер, как попер – так и ползет. Вовремя не заметишь – сцапает, и никуда не денешься.

– Как это сцапает? – удивилась Джордж.

– А вот так. Бывает, днями не сходит. И уж коли потерялся в нем, можешь совсем заплутать и пропасть, домой не вернешься. Смейтесь, смейтесь, молодые люди, ежели хотите, но я-то знаю. – Старик задумался, глядя на свою трубку, вспоминая далекие времена. – Да вот, к примеру, старая миссис Венке пошла с корзинкой по чернику летним днем, да как туман приполз, больше о ней никто и не слыхивал. Еще Виктор прогулял школу, забрел на пустоши, и туман его тоже забрал.

– Да, братцы, нам надо будет ухо востро держать с этим туманом, если поедем туда, – сказал Дик. – Впервые слышу о таком.

– Это уж непременно, будьте начеку, – согласился старый Вен. – Вы глядите в сторону, где побережье, – он оттуда приходит. Но по правде сказать, нынче такие туманы стали редкостью, сам не знаю почему. Да, уж года три больших туманов не бывало.

– А все же почему переменили название на Таинственную Пустошь? – спросила Генри. – Раньше называли Туманной Пустошью, а теперь Таинственной.

– Это было лет семьдесят назад, когда я был еще мальцом, – сказал Бен, зажигая свою трубку и сильно затягиваясь. Он был явно доволен: не каждый день доводилось быть в центре внимания, а тут сразу пятеро, да и собачка слушала внимательно. – Тогда семья Бартл построила узкоколейку через пустоши...

– Вот, вот! – загалдели все разом. – И про это мы хотели узнать!..

– Вы и про железную дорогу знаете?..

– Рассказывайте!..

Кузнец начал возиться с трубкой, которая никак не разгоралась. Все с нетерпением ожидали.

– Да... Так вот. Семейство Бартл было большое, и все парни, кроме одной девочки. Парни крепкие, я их хорошо помню. Боялся их – уж очень здоровы были драться: чуть что – кулаки в ход. Один из них – Дэн – нашел отличный песок там, на пустошах...

– Точно! Мы так и подумали, что там есть песчаный карьер! – сказала Энн.

Бен нахмурился – его снова перебили.

– Ну, и поскольку их было не то девять, не то десять крепких парней, они решили, что сами управятся, – продолжал Бен. – Добыли вагонетки и начали продавать песок всей округе. Отличный был песок, надо сказать...

– Мы видели этот песок, – сказала Генри. – А вот насчет рельсов...

– Не перебивайте вы! – Дик нахмурился.

– Денег они много заработали, – сказал Бен. – Все же построили узкоколейку, и паровозик свой, и вагонетки до самого карьера. А для нас, ребятни, сущее чудо была эта узкоколейка. Бегали, бывало, за маленьким локомотивчиком – он дымит вовсю, а нам так охота его поводить, как машинистам. Но никому не довелось. Эти Бартлы всегда палки в руках держали: чуть приблизишься к их поезду, сразу врежут по чему попало. Злые были ребята.