— Я сделаю это, — мрачно закончил он. — И я одержу победу.

Он прошел несколько шагов и услышал голос Катарин.

— Месье Пуаро, я… я хочу вам сказать: думаю, вы совершенно правы, и я возвращаюсь в Англию.

Пуаро очень внимательно посмотрел на нее, так внимательно, что она покраснела.

— Понимаю, — мрачно произнес он.

— Не думаю, что понимаете, месье, — возразила Катарин.

— Я знаю больше, чем вы думаете, мадемуазель, — спокойно парировал он.

Пуаро ушел с загадочной улыбкой на лице. Усевшись в автомобиль, он взял курс на виллу «Марина».

Ипполит, слуга графа де ла Роше, был занят протиранием стекла на письменном столе своего хозяина. Сам граф де ла Роше уехал в Монте-Карло.

Случайно выглянув в окно, Ипполит увидел незнакомого человека, бодро направлявшегося к входной двери. Его облик был столь необычен, что даже такой опытный человек, как Ипполит, не мог бы предположить род его занятий. Позвав с кухни свою жену Мари, он обратил ее внимание на этого, как он выразился, «типа».

— Может, это опять полиция? — испуганно спросила Мари.

— Сама взгляни.

Мари взглянула.

— Конечно, не полиция, — объявила она, — слава Богу.

— Если бы месье граф не предупредил меня, — сказал Ипполит, — я бы ни за что не подумал, что этот человек, похожий на торговца вином, есть тот, кто он есть.

Раздался звонок, и Ипполит медленно и важно пошел открывать.

— Сожалею, но месье графа нет дома, — сказал он визитеру.

Маленький человечек с огромными усами безмятежно отмахнулся.

— Знаю! Вы Ипполит Флавель, не так ли?

— Да, месье, именно так меня зовут.

— И у вас есть жена Мари Флавель?

— Да, месье, но…

— Я хотел видеть вас обоих. — Человечек проследовал в холл мимо Ипполита. — Ваша жена, конечно, на кухне, — сказал он. — Я пойду туда.

Пока Ипполит собирался открыть рот, гость безошибочно нашел нужную дверь в глубине холла и направился по коридору на кухню, где на него уставилась ошеломленная Мари.

— Volla! — Гость плюхнулся в соломенное кресло. — Я Эркюль Пуаро.

— Да, месье?

— Вы не слышали это имя?

— Никогда не слышал его, — ответил Ипполит.

— Позвольте заметить, вы получили неважное образование. Это одно из величайших в мире имен. — Пуаро вздохнул и сложил руки на животе.

Ипполит и Мари в недоумении уставились на него.

Они не понимали, чего хочет от них неожиданный визитер.

— Месье хочет… — пробормотал Ипполит.

— Я хотел бы знать, почему вы солгали полиции.

— Месье! — воскликнул Ипполит. — Я… я солгал полиции? Я никогда не делал ничего подобного.

— Вы ошибаетесь. — Пуаро помотал головой. — Вы сделали это несколько раз. Сейчас, дайте мне вспомнить. — Он вынул из кармана маленький блокнот и заглянул в него. — Да, да, семь раз вы солгали только за последнее время. Я объясню вам в чем.

Спокойно, бесстрастно он перечислил все случаи лжи.

Ипполит был ошеломлен.

— Но речь не об этом, — продолжал Пуаро. — Только, мои дорогие, не думайте, что вы одни такие умные. Меня интересует одна конкретная ложь, а именно — ваше утверждение, что граф де ла Роше приехал на виллу утром четырнадцатого января.

— Но это не ложь, месье, это правда. Месье граф приехал сюда утром четырнадцатого, это был вторник, да, Мари?

Мари энергично закивала.

— Да, да, вот именно. Я точно это помню.

— О, — произнес Пуаро, — и что же вы в тот день приготовили для своего прекрасного хозяина на dejeuner[58].

— Я? — Мари замялась.

— Странно! — заметил Пуаро. — Почему так: люди помнят одно и совершенно забывают другое.

Он подался вперед и стукнул кулаком по столу. Его глаза засверкали.

— Да, да, да! Слушайте меня! Вы солгали и думаете, что никто об этом не знает. Но есть двое, которые знают. Да, двое. Один — le bon Dieu… — Он поднял руку к небесам, снова плюхнулся в кресло, самодовольно сощурился и удовлетворенно пробормотал: — И другой — Эркюль Пуаро.

— Уверяю вас, месье, вы ошибаетесь. Месье граф де ла Роше уехал из Парижа в понедельник ночью…

— Да, это так. Курьерским поездом. Я не знаю, прерывал ли он свое путешествие. Может, и вы не знаете. Но одно я знаю точно: сюда он приехал в среду, а не во вторник утром.

— Месье ошибается, — твердо сказала Мари, Пуаро встал.

— Тогда свое слово скажет закон, — пробормотал он. — Очень жаль.

— Что вы имеете в виду, месье? — испуганно спросила Мари, — Вы будете арестованы за соучастие в убийстве миссис Кеттеринг, английской леди.

— Убийстве?

Ипполит побледнел и задрожал, Мари выронила скалку и заплакала.

— Но это невозможно, невозможно, я думала…

— Раз вы настаиваете на своей лжи, о чем говорить? Думаю, вы оба болваны.

Он повернулся и пошел к двери, но его остановил вопль.

— Месье, месье, один момент. Я не представлял, что тут такие дела. Я… я думал, это просто связано с женщиной. У нас уже были небольшие неприятности с полицией из-за этого. Но убийство — совсем другое дело.

— Мое терпение на исходе, — рассерженно воскликнул Пуаро. Он повернулся и указал пальцем на Ипполита. — Весь день я тут торчу, стараясь, чтобы до вас, глупцов, хоть что-то дошло. Я хочу правды. Если вы не скажете ее мне, ваше дело. Итак, последний раз. Когда месье граф де ла Роше приехал на виллу «Марина» — во вторник утром или в среду утром?

— В среду, — всхлипнул слуга, и Мари закивала головой за его спиной.

Пуаро несколько мгновений смотрел на них, затем медленно поднял голову.

— Вы мудры, дети мои, — спокойно произнес он. — Вы были на волоске от серьезных неприятностей.

Он покинул виллу «Марина» улыбаясь.

— Одно предположение подтвердилось, — пробормотал он. — Может, удастся подтвердить и другое?

Было шесть часов, когда визитную карточку месье Пуаро передали Мирель.

Она немного подумала, глядя на нее, а потом утвердительно кивнула. Когда Пуаро вошел, она в ярости носилась по комнате.

— Ну? — воскликнула она, останавливаясь. — Ну? Что еще? Вы меня еще не совсем доканали? Разве вы не заставили меня предать моего бедного Дерека? Чего еще вы хотите от меня?

— Один-единственный вопросик, мадемуазель. Когда поезд отъехал от Лиона и вы вошли в купе миссис Кеттеринг…

— Что?

Пуаро посмотрел на нее с отеческим упреком и начал снова:

— Я сказал, когда вы вошли в купе миссис Кеттеринг…

— Я туда не входила.

— И увидели, что…

— Я туда не входила.

— Ah, sacre![59]

Он приблизился к ней, схватил за плечи и так яростно затряс, что она откинулась назад.

— Вы будете мне лгать? Я расскажу вам, как все произошло, да так, словно я сам там был, И вы это знаете. Врать мне — опасное занятие. Будьте осторожны, мадемуазель Мирель.

Она отвела глаза.

— Я… я не… — начала она неуверенно. — Я не… — Она запнулась.

— Меня интересует только одно, — сказал Пуаро. — Меня интересует, мадемуазель, вот что. Либо вы нашли то, что искали, либо…

— Либо что?

— Либо кто-то другой был там до вас.

— Я больше не отвечу ни на один ваш вопрос, — провизжала танцовщица, вырвалась из цепких рук Пуаро, повалилась на пол и забилась в истерике.

Вбежала испуганная служанка.

Эркюль Пуаро пожал плечами, поднял брови и спокойно вышел из комнаты. Он был доволен.

Катарин посмотрела в окно спальни мисс Винер. Шел дождь, несильный, но мелкий и монотонный. Из окна был виден сад: ухоженные клумбы вдоль дорожек, на которых весной расцветут розы, тюльпаны, гиацинты.

Мисс Винер возлежала на огромной викторианской кровати. Остатки завтрака были сдвинуты на край маленького столика. Она была погружена в распечатывание корреспонденции, сопровождая это занятие едкими комментариями.