– Ничего подобного! Он был слаще сахара. Все время трепал меня по плечу и говорил, что, если подумать, я не такой уж плохой паренек, а потом заявил, что не хочет, чтобы у меня были неприятности, и поэтому не советует мне никому говорить, что это я обнаружил вчера индуса и выследил его…

Фатти рассмеялся.

– Да он просто-напросто хочет присвоить себе всю славу в этой истории с индусом, вот и все, Эрн!

– Ах, вот в чем дело? – Эрн облегченно вздохнул. – Знаешь, когда я увидел сегодняшние газеты, меня прямо в жар бросило от испуга, и, когда пришел дядя Гун, я и так весь дрожал, а как его увидел, еще больше затрясся. Меня и сейчас трясет, как вспомню обо всем этом.

– Возьми конфету, – предложил Пип. – Очень помогает от трясучки.

Эрн взял конфету и сунул ее в рот.

– Уфф!.. – вздохнул он. – Вот счастье было, когда дядя меня отпустил! Я поклялся ему, что ни словечком никому не обмолвлюсь, и никогда в жизни я ничего никому не обещал с большей радостью! Никогда в жизни!

У Фатти словно гора с плеч свалилась.

– Спасибо, Эрн, – с чувством проговорил он. – Ты снял камень с моей души. Раз Гун всюду хвастает, что это он заметил индуса и пустился за ним в догонку, то со мной все в порядке. Хотя ему не стоило бы болтать – ведь он задействован в расследовании.

– А вдруг какой-нибудь репортер выведает у Ларкина, что индус назвался мистером Хохо-Ха из Бонг-Касла? – спросил Пип. – Разве он не учует подвоха?

– Нет, не думаю, – ответил Фатти, поразмыслив. – Скорее всего, он решит, что индус посмеялся над стариканом. Надеюсь, однако, что этого имени не услышит инспектор Дженкс – он-то сразу поймет, что придумать такое индусское имя вполне в моем духе.

– Ну, Фатти, ты даешь! – У Эрна даже глаза округлились, когда он вспомнил вчерашние события. – И как у тебя смелости хватает? Я бы ни за что не поверил, что это ты, у тебя даже походка была совсем другая! Тебе в актеры надо!

– Еще не хватало! – воскликнул Фатти. – Быть актером, когда можно стать сыщиком? Ни за что на свете!

– Я думаю, нам надо денька на два затаиться, верно? – сказала Дейзи. – Не появляться возле «Талли-Хо». Как только эта суматоха уляжется, можно опять взяться за дело. Но сейчас, Фатти, тебе нельзя рисковать.

– Ты права, – согласился Фатти. – Но лично я начинаю опасаться, что следующей новостью будет побег Ларкина из страны вместе с картиной, и на этом дело кончится.

– Надеюсь, что нет! – возразил Пип. – До чего же трудная загадка – ухватиться не за что, ни улик, ни подозреваемых…

– Кроме индуса, – с усмешкой вставил Ларри.

– Что же, давайте оставим это дело на пару дней, – подытожил Фатти.

– И мне не надо больше наблюдать за «Талли-Хо»?.. – разочарованно спросил Эрн.

– Почему же, вреда от этого не будет, – успокоил его Фатти. – Твоим кузинам там все еще нравится?

– Еще как! Они перетаскали туда всех своих кукол, – с видимым отвращением проговорил Эрн. – Там теперь яблоку негде упасть – одни куклы, а одна из них верещит как резаная, когда на нее наступишь. Ох и напугала она меня!

Все рассмеялись.

– Ну что ж, пусть сидят там сколько влезет и докладывают тебе обо всем, что заметят, – решил Фатти. – Эх, если б я знал вчера, что я у них как на ладони! Совершенно забыл о вашем наблюдательном пункте. Твои кузины, должно быть, смотрят во все глаза.

– Они ничего, – кивнул Эрн. – Совсем ручные стали. Я для них царь и бог и ясное солнышко…

– Ох. Эрн! – только и вымолвила Бетси, присоединяясь к общему смеху. Эрн просиял. Он так любил радовать своих друзей!

– Эрн, написал что-нибудь новенькое? – спросила Бетси. Эрн обожал сочинять «стишата», как он их называл, хотя, честно говоря, ему редко удавалось продвинуться дальше первых трех-четырех строк.

Эрн, польщенный, вытащил записную книжку.

– Надо же, помните мои стишата! – улыбнулся он. – Я начал тут кое-что на прошлой неделе… Думаю, это будет недурно… правда, опять застрял.

– Прочти начало, – предложи Фатти. – Может, я тебе помогу.

Эрн набрал в грудь побольше воздуха и продекламировал:

– Тут я и споткнулся, – вздохнул он. – Идей у меня в голове полным-полно, но ни одной подходящей.

– Мой дорогой Эрн, это замечательные стихи, – горячо сказал Фатти. – Ты и вправду не знаешь, как там дальше? Слушай!

Фатти встал посреди комнаты и продекламировал не менее торжественно, чем минуту назад Эрн:

Фатти остановился перевести дыхание. Эрн слушал его с благоговением. Кажется, Фатти мог бы, не останавливаясь, продолжать так до скончания веков. Способность импровизировать была одним из его главных талантов.

– Здорово! – воскликнул Эрн. – Как это у тебя получается, Фатти? Ну да, именно это я и хотел сказать в своем стихотворении, но застрял на первой строфе. Ты просто гений, Фатти!

– Да ну, пустяки! – махнул рукой Фатти, несколько приободрившись.

– Нет, не пустяки. Это просто замечательно, – возразил Эрн. – Я должен все это записать. Но ведь это теперь твое стихотворение, Фатти, а не мое!

– Ничего подобного, – великодушно сказал Фатти. – Вовсе не мое. Я бы никогда до него не додумался, если бы не твое начало. Так что можешь смело считать его своим, Эрн.

Эрн был в восторге. В течение следующих двадцати минут он не проронил ни слова. Мальчик усердно записывал свои новые «стишата».

Газеты больше не упоминали о «таинственном иностранце». Да и вообще о деле Лоренцо, кажется, не было ни слова. Для Фатти это было большим облегчением…

Два дня пятеро друзей, Эрн и Бастер вели самую обыкновенную жизнь. О деле Лоренцо заговорили лишь однажды. Эрн сообщил, что близняшкам начинает надоедать их домик на дереве… Понимаете, там наверху сильный ветер, и их вещи то и дело падают. И еще они надулись, что я не разрешил им пускать мыльные пузыри по домику Ларкинов.

– Мыльные пузыри? – удивился Фатти. – А зачем? Все равно они лопнут, не долетев до домика.

– Только не их пузыри, – покачал головой Эрн. – Глэд и Лиз выдувают их из особой смеси, и они выходят очень большими и крепкими, не лопаются, если на что-нибудь наткнутся, и летать могут целую вечность.

– Понимаю, – кивнул Фатти, представив себе мистера и миссис Ларкин в окружении огромных прыгучих пузырей. – Звучит и правда довольно соблазнительно, но пока постарайся попридержать близняшек, а то ваш домик на дереве сразу раскроют.

– Я запретил им это делать, – закивал Эрн. – Но не уверен, что они послушаются. Уж больно им нравится эта мысль. Когда она пришла им в голову в первый раз, они чуть с дерева не свалились от смеха.

– Да, мысль неплохая, – согласился Фатти. – Может, мы как-нибудь ее и осуществим, но только не сейчас. А теперь я предлагаю прошвырнуться в кондитерскую – выпить кофе с горячими масляными лепешками.

И, вскочив на велосипеды, компания отправилась в кондитерскую. По дороге Эрн подумал, что ему очень нравится привычка пятерых друзей то и дело вот так перекусывать. Тетя кормила его не так сытно, как мать, и бедняга Эрн вечно был голоден.