— Ольга Васильевна, — спросила я, — а вы знаете, что у вас на кухне есть лифт?

— Конечно, знаю.

— А почему вы мне про него не рассказывали?

— Да забыла, милая. Я же уже старая дама.

— Вы не старая, вы просто живете долго, — галантно поправил ее Воробей.

— Мерси, молодой человек, — кокетливо сказала Грохольская. — Вы истинный джентльмен.

Лебедушкина уже забинтовала ей полголовы.

— Ольга Васильевна, — снова спросила я, — а зачем вашему мужу понадобился этот лифт?

— О-о, это давняя история. Долго рассказывать.

— А вы в двух словах.

— Если в двух словах, то лифт провели тогда же, когда и подключили водопроводную трубу к системе кремлевского водоснабжения. В те далекие времена Ваня работал над получением частицы "ип". Эта частица содержит в себе столько энергии, сколько сто водородных и атомных бомб, вместе взятых. Поэтому тогдашние руководители нашей страны были очень заинтересованы в результатах его исследований. Члены правительства чуть ли не каждый день приезжали к нам домой на потайном лифте, чтобы узнать, как продвигается работа…

Володька с тревогой посмотрел на часы.

— Нам пора, Мухина. Скоро начнет светать.

Старуха Грохольская легла на кровать вместо Федякина. А самого профессора мы на носилках поволокли к черному ходу.

— Счастливо вам, ребята, — сказала Ольга Лебедушкина, закрывая за нами дверь.

Дождь перестал.

Мы торопливо тащили Федякина к машине. Он был очень легкий. Прямо невесомый. Мне даже казалось, что мы тащим пустые носилки.

Вдруг со стороны клиники послышался приглушенный крик. Словно бы кто-то воскликнул: "Бегите!"

— Володька, — обернулась я, — ты слышал? Воробей не успел ответить. Три осветительные ракеты с шипением взвились в ночное небо и рассыпались там на миллионы ярких огней. Стало светло как днем.

У-у-у-у-у-у-у. у-у-у-у… — раздался знакомый вой сирены.

— Живо в машину! — закричал Володька.

Сейчас уже не имело смысла соблюдать тишину. Надо было сматываться и как можно скорее.

Тра-та-та-та-та-та… — открыли по нам беспорядочный огонь со стены.

Мы побежали к джипу. Кое-как запихали безмятежно спящего профессора в кабину и заскочили сами. Р-р-р-р! — заревел двигатель. Левое колесо увязло в глубокой колее. Я вывернула руль.

— Ну, давай, родимый, давай!!

Джип выскочил на дорогу. Мы понеслись.

Глянув в зеркало заднего обзора, я увидела, как ворота клиники открылись и оттуда выехала красная "мазда". А за ней выполз… бронетранспортер.

— Воробей! — Я кинула Володьке пистолет. — Стреляй бэтээру по колесам!

— Мухина, я же не умею стрелять!

— А чего тут уметь, жми на курок и все!

С башни бронетранспортера застрочил пулемет. Замелькали трассирующие пули, Володька выстрелил два раза из пистолета. БТР остановился.

— Попал! Попал! — заорал Володька как сумасшедший.

Теперь нас преследовала только красная "мазда". Ну, уж от нее-то мне уйти была пара пустяков. Я лихо свернула в лес, и джип "гранд-чероки" словно танк попер через кустарник. Шикарная "мазда", конечно же, не могла проделать подобный трюк.

— Фу-у, кажется, оторвались, — сказала я, опять выруливая на дорогу.

— Впереди пост ГАИ, — сообщил Воробей. — Смотри, гаишник требует, чтобы мы остановились.

Я врубила дополнительные фары и сразу же увидала, что это за гаишник. Посредине дороги в милицейской форме стоял мой старый "приятель" — Лохматый.

— Гоним дальше, Володька! Это никакой не гаишник!!

Я помчалась прямо на Лохматого. Он отпрыгнул в сторону.

— Лысым джигитам физкульт-привет! — прокричала я в боковое окно.

Лохматый, прижимая к бедру автомат, послал нам вслед длинную очередь. Затем вскочил на мотоцикл и бросился за нами в погоню.

Я посмотрела на спидометр. Стрелка зашкаливала. Мы неслись на предельной скорости. Впереди показался железнодорожный переезд. На семафоре мигал красный свет. Черно-белый шлагбаум медленно опускался.

— Мухина, товарняк! — предостерегающе крикнул Володька.

Да я уже и сама видела длинный товарный состав, с грохотом подходивший к переезду.

Я вдавила педаль газа почти в самый пол.

— Фигня, Воробей, проскочим!!

Джип "гранд-чероки" взревел будто разъяренный бык и, разметав в щепки шлагбаум, рванулся вперед с утроенной силой. Мы пронеслись буквально под самым носом у электровоза.

Лохматый со своим драндулетом остался стоять у семафора.

Не сбавляя скорости, я погнала машину дальше.

Впереди уже показались огни Москвы. Съехав на обочину, я выключила зажигание. Профессор Федякин все так же неподвижно лежал на заднем сиденье. Руки и ноги у него были неестественно вывернуты. Живой человек не мог лежать в такой странной позе.

— Может, он задохнулся? — предположил Володька.

Я начала быстро разбинтовывать федя-кинскую голову. Когда последний бинт упал на пол, мы с Воробьем, не сговариваясь, ахнули.

Перед нами был человек без лица.

— Ой, кто это? — опешила я.

— Не "кто", Мухина, а "что", — поправил меня Володька. — Манекенная болванка — вот как это называется. Федякин обвел нас вокруг пальца. Подсунул вместо себя манекен.

— Выходит, он знал, что мы придем его похищать?!

— Выходит, знал, — хмуро подтвердил Воробей.

— Так-так-так, — сказала я. — Дай-ка сообразить. О нашем плане было известно тебе, мне, Ольге Лебедушкиной и Сашке Репкину… Неужели все-таки Сашка?!

Сильный, добродушный Сашка Репкин — Мясник?!. Нет, я не могла в это поверить!

Выкинув манекен в придорожную канаву, мы несолоно хлебавши въехали в Москву. Начинался новый день. Из телефона-автомата я позвонила в Кремль.

— Капитан Репкин слушает, — раздался в трубке Сашкин голос.

— Сашка, — сразу же приступила я к делу, — ты кому-нибудь говорил о нашем плане похитить Федякина?

— Нет, никому. Только генералу Глотову.

— Как Глотову?! — Я даже вздрогнула. — Он же сопровождает президента в поездке по Гренландии.

— Они уже вернулись. Президент отморозил себе правое ухо… А что случилось, Эмма?

— Да нет, ничего. — Я повесила трубку.

Итак, о нашем плане знал еще и Глотов.

Мы подвели неутешительные итоги. Профессора Федякина не похитили. Старуху Грохольскую не спасли. Ольга Лебедушкина, судя по всему, тоже в лапах у профессора. Кто такой Мясник — неизвестно. Что такое проект "Сырая вода" — непонятно.

В общем, как-то так получалось, что ничего у нас не получалось.

— Куда ни глянь, везде крутой облом, — грустно вздохнула я.

— Терпение и хладнокровие, Мухина, — сурово сказал Володька. — Начинаем все сначала.

И мы начали все сначала.

То есть опять пошли в "Макдональдс".

Здесь, как всегда по утрам, почти никого не было. Набрав себе гамбургеров с чизбургерами и кока-колы с пепси-колой, мы уселись на свое старое место у окна.

Воробей принялся уплетать гамбургер, а я принялась рассуждать:

— Профессор Федякин узнает от академика Дундукова о потайном лифте. Долгие годы эта информация ему до лампочки. Но вот проходят президентские выборы, и Федякин замечает, что он слегка похож на президента. И у него в голове появляются странные мысли…

Володька, глотнув ледяной кока-колы, с жаром продолжил:

— Я бы даже сказал — очень странные мысли. С помощью косметической операции Федякин решает добиться полного сходства с президентом и занять его место. А настоящего президента на потайном лифте вывезти из Кремля и поместить в клинику; а может, даже и убить. Он нанимает наемников, которых хочет использовать впоследствии как своих телохранителей, заменив ими кремлевскую охрану…

— Погоди, погоди, Воробей! — Я торопливо уплетала тройной чизбургер. — Сейчас я прожую и выскажу одну гениальную идею.

— Давай, жуй быстрее, — нетерпеливо заерзал Володька. Прожевав, я сказала:

— Слушай, по-моему, все это смахивает на бред сумасшедшего. Известный ученый, профессор вдруг ни с того ни с сего надевает черные очки, напяливает шляпу, делает из своей клиники военную базу и разрабатывает шизовый план подмены президента. Я уже не говорю о том, что он меня Эммануэль Мухоловской обозвал!.. Тебе не кажется, Воробей, что Федякин просто-напросто…