Нэнси свалилась в первое же кресло. Её сильно тошнило.

Второй пилот выскочил из кабины, быстро оценил ситуацию и рванулся к двери, чтобы попробовать закрыть её. Но в эту минуту дверь сорвало. Что-то грохнуло о фюзеляж, самолёт задрожал,

как в лихорадке.

— Что случилось? — крикнул первый пилот.

— Сорвана дверь!

— Похоже, что она ударила о стабилизатор! — крикнул первый пилот. — У нас повреждён хвостовой отсек! Но крен выравнивается!

Пилот распорядился, чтобы пассажиры надели кислородные маски и застегнули привязные ремни. Все быстро повиновались. После нескольких вдохов кислорода Нэнси почувствовала себя чуть лучше. Тошнота проходила, она уже могла ровно дышать.

Остальные пассажиры чувствовали себя значительно хуже — самолёт просто швыряло из стороны в сторону. Все сидели в напряжении и тревоге.

— Постараюсь дотянуть до Лимы, — сказал первый пилот, изо всех сил придавая спокойное звучание своему голосу.

Побледневшие пассажиры крепко держались за подлокотники кресел, когда самолёт пошёл на снижение. Его по-прежнему швыряло из стороны в сторону.

Нэнси нечаянно бросила взгляд на дверной проём и зажмурила глаза. Ей всё ещё было не по себе, она всё ещё до конца не понимала, какая опасность угрожает всем пассажирам, но теперь старалась смотреть только в спину пилота.

«Потрясающе ведёт самолёт», — подумала Нэнси, наблюдая за тем, как он в очередной раз выровнял крен.

Пассажиров продолжало мотать из стороны в сторону, их дёргало то вперёд, то назад, но самолёт упрямо продвигался к Лиме.

— Пассажиры могут снять кислородные маски! — послышался наконец голос первого пилота. — Мы идём на посадку, через несколько минут мы приземлимся в аэропорту Лимы. Я связался с землёй, диспетчеры дают нам посадку вне очереди.

Посадка оказалась мучительной, самолёт с трудом попал на полосу, но всё же выпустил шасси, сел, подпрыгнул на полосе и уже ровно побежал по ней.

К самолёту со всех сторон неслись аварийные, пожарные машины, спешила «скорая помощь».

Нэнси испустила вздох облегчения. Спасены! Все спасены! Карла стала говорить о том, как тщательно готовят к полётам самолёты на фирме её отца, но Нэнси и без того уже не сомневалась, что сорванная с петель дверь — это не случайность. Но она чувствовала свою вину за страшное происшествие.

«Это ведь я пытаюсь разгадать тайну обезьяны, в чём мне явно хотят помешать какие-то силы, — невесело думала она. — Если бы я не занималась этим делом, то никто бы не подстраивал авиакатастрофы!»

Нэнси вздрогнула от собственных мыслей, но тут же взяла себя в руки.

«Не надо об этом думать! — приказала себе юная сыщица. — В конце концов всё обошлось, и спасибо за это!»

Самолёт остановился в самом конце взлётно-посадочной полосы, где его уже ожидала группа людей. Пассажиры отстегнули ремни и выразили свою благодарность пилоту, который с улыбкой отвечал:

— Видите, всё благополучно кончилось! — И шутливо добавил: — Без приключений было бы скучно летать! Тем не менее, — перешёл он на серьёзный тон, — я не успокоюсь, пока не узнаю, чьи это фокусы!

Нэнси поднялась с кресла, но почувствовала, что у неё подкашиваются ноги. В ту же минуту она услышала голос Бесс.

— Какой ужас, — говорила та, — меня совсем не держат ноги! Не хотела бы я ещё раз пережить такое! Нэнси, милая, мы же могли потерять тебя!

Бесс еле удерживалась от слёз.

Джорджи и Карла ничего не говорили, они только обнимали подругу, и их взгляды были красноречивее слов.

Подкатили трап, и пассажиры спустились на землю. Их окружила толпа людей, возбуждённо говоривших по-испански. По трапу взбежали механики, которые сразу начали внимательно осматривать повреждённый самолёт. Один из них что-то крикнул стоявшим на земле. Карла перевела:

— Всё ясно! Болты дверных петель были нарочно ослаблены в расчёте на то, что течение воздуха сорвёт дверь в полёте!

— Ужас! — снова испугалась Бесс.

Сеньор Понте заторопил девушек — нужно было поскорей отправляться домой! Он не скрывал, что тоже не слишком хорошо чувствует себя после пережитого. Нэнси молчала в машине, но примерно на полдороге она заговорила:

— Не сомневаюсь, что акция была направлена против меня. Есть люди, готовые пойти на все, чтобы помешать мне разгадать тайну обезьяньего кроссворда.

— Но, Нэнси, — не поняла Бесс, — они же не могли заранее знать, что ты подойдёшь и остановишься у двери как раз, когда её сорвёт, правда?

Нэнси вздрогнула.

— Видимо, они планировали авиационную катастрофу. Когда я думаю о том, какой опасности подвергались из-за меня все, кто находился в самолёте…

Сеньор Понте ласково взял её руку в свои:

— Вам не в чём упрекать себя, милая девочка, — сказал он.

Нэнси ответила ему улыбкой.

Сеньора Понте услышала о том, что произошло в воздухе, по радио и в большой тревоге бросилась навстречу подъехавшей машине.

— Я сразу позвонила в аэропорт, — стала говорить она, — но мне отсоветовали приезжать! Я сидела дома и молилась за вас! Если бы вы только знали, сколько молитв я прочитала!

— В жизни у меня ещё не было такого тревожного воскресенья! — сказала Бесс.

С ней никто не спорил.

Девушки отправились по своим комнатам отдохнуть, и скоро все крепко спали.

Переодеваясь к ужину, Бесс заметила:

— Нэнси, мне кажется, что против тебя действует не один человек, даже не два, а целая преступная группа. Троих мы уже просто знаем. Двое задержаны полицией здесь, в Южной Америке, а ещё один, этот мерзавец Гарри Уоллес, арестован в США. Но есть кто-то ещё, кто находится на свободе и кто подстроил историю с самолётом.

— Речь не о том, что они действуют против Нэнси, — возразила Джорджи, — это наши общие враги!

Бесс чуть побледнела, и Нэнси быстро сказала:

— Давайте не будем больше об этом говорить! Если мы не сменим тему, у нас может пропасть аппетит!

На этом девушки стали спускаться в столовую.

Ужин ещё не был подан, и Нэнси спросила, нет ли у Карлы пластилина.

— Я хочу попробовать сделать с тарелкой одну вещь, — объяснила она.

Карла пожала плечами, но отправилась на поиски пластилина. Нэнси размяла его и наложила на центр тарелки, где располагалась головоломка. Сняв отпечаток, она внимательно изучила его.

— Девочки! — взволнованно позвала она. — Кажется, у меня кое-что выходит!

Карла первой оказалась рядом с ней, и Нэнси показала буквы, довольно явно отпечатавшиеся на пластилине.

— Читай! По-моему, получается слово меза. Если я права, то непрочитанным остаётся только одно слово по вертикали!

— Меза — плоская горная вершина, но которую из них мог иметь в виду Агилар, вырезая эту тарелку?

— В Перу множество плоских вершин, — заметил сеньор Понте, — но вот что мне сейчас пришло в голову. В нашем семейном предании говорится, что индеец, который принёс тарелку, говорил только на кечуа. В таком случае можно предположить, что нужная нам вершина — это Мачу-Пикчу.

— Недалеко от Куско! — вскричала Карла. — Отец, а нам уже советовали отправиться в Куско и побеседовать там со стариком индейцем по имени Мапонни.

— Дорого обойдётся поездка в Куско? — поинтересовалась Бесс. — А то, я боюсь, мне может не хватить денег!

Отец Карлы улыбнулся:

— Я хочу вас всех пригласить совершить экскурсию по достопримечательным местам Перу. У меня есть предчувствие, что вы вернётесь с интересной информацией, которая возместит мне расходы по вашей поездке!

— Очень любезно с вашей стороны, сеньор Понте, — быстро ответила Нэнси, — но мы не можем вводить вас в такие расходы!

Сеньора Понте это развеселило.

— А знаете, что в подобных случаях мне говорят индейцы на кечуа? Они говорят канки джа-пак, что в переводе значит «ты богат»!

Все рассмеялись.

— Ну что же, приятно слышать, — сказала Джорджи. — Раз вы действительно богаты, сеньор Понте, то я принимаю ваше приглашение.