Текерзши не забыла своего договора с женщинами. Она выше всего ставила уважение к матерям и их почитание. За небрежение этим законом наказывала, невзирая на высокое положение и святость. Вот что однажды случилось.
Вы думаете, что священные буйволицы всегда только мычали и не умели говорить? Ничего подобного. Когда богиня Текерзши их создала, они бойко болтали. Они так много говорили, что даже забывали давать молоко. А потом стали забывать и о телятах. У тода становилось все меньше буйволов. Тогда главный жрец племени вежливо попросил их не болтать и заняться своим делом. Но куда там! Буйволицы и не подумали слушаться жреца. Более того, они стали ругаться. Они оскорбили жреца и всех его предков в семи поколениях, а самого обозвали так, что стыдно и повторить. И все это произошло при женщинах. Жрец не стерпел. «О Текерзши! — взмолился он. — Посмотри на этих буйволиц, они ругаются при женщинах». Богиня не замедлила явиться на место происшествия. И когда она все увидела и услышала, вырвала у буйволиц их языки и вставила им другие. А новые языки годились лишь для того, чтобы мычать. Так были наказаны священные буйволицы за непристойную брань в присутствии женщин.
Текерзши вернула тода буйволов, которых хотел угнать в страну мертвых Аманодр бог Ён. Она защищала тода от врагов. Она не сумела только защитить их от английских чиновников и солдат. Но, видимо, даже силы богов имеют предел…
У тода все священные места связаны прежде всего с именем богини Текерзши. Если вы подниметесь на священную гору Мупуф и увидите каменные колодцы древних погребений, тода скажут вам, что это сделала Текерзши. Только она могла поднять на вершину глыбы неотесанных камней. На склоне Мупуф два валуна образуют узкий коридор. Их плоскости, обращенные внутрь, стесаны, и порой кажется, что над ними потрудились человеческие руки. Этот каменный коридор — проход, по которому попадает Текерзши с Мукуртхи на Мупуф. Неподалеку от валунов находится небольшая пещера. Ее вход наполовину закрыт гранитной осыпью. Раз в год богиня зажигает в пещере голубой огонь. Тода в полночь приходят на него смотреть. И конечно, никого не смущает то обстоятельство, что огонь напоминает сияние голубых светлячков Нилгири…
Река Кунда, протекающая около Муллиманда, тоже священна. Здесь не раз купалась богиня. Хотите знать, почему река у манда делает крутой поворот? Все произошло из-за любопытства его жителей. Как-то ранним утром Текерзши спустилась к реке и решила освежиться. Она сняла одежду, аккуратно сложила ее на берегу, распустила золотые волосы и вошла в воду. В это время юноша тода выгонял буйволов и заметил в реке прекрасную женщину. Как истый тода он не мог наслаждаться удивительным зрелищем в одиночку и позвал остальных. Люди подняли такой шум, восторгаясь красотой купальщицы, что богиня их заметила. Ее рассердила и смутила их бесцеремонность. Она круто повернула реку в сторону. Пока люди добирались до нового русла, богиня успела выкупаться и исчезла. С тех пор Кунда и делает поворот у Муллиманда.
Любопытство присуще не только людям, но и богам и их детям. У истоков Верхней Бхавани расположены рядом две вершины. Их трудно отличить друг от друга. Склоны вершин поросли редкими полузасохшими деревьями. Оказывается, это Эзем и Мозем — двое из двенадцати сыновей Текерзши. Если посмотреть вниз, то перед глазами открывается уютная лесистая долина. В восточной части долины у самого подножия гор полуразрушенный круг камней. Сквозь камни пробиваются жесткие ветви мелколистного кустарника. Когда-то на этом месте стоял главный храм рода Пан. Храм и погубил сыновей Текерзши. Братья увидели его сверху, и их одолело любопытство. Они никак не могли понять, что делают в нем люди. А спуститься и спросить — постеснялись. Все же, как-никак, Эзем и Мозем были сыновьями богини и блюли свое достоинство. Они решили просто понаблюдать за людьми сверху. Это их так заинтересовало, что братья до сих пор стоят на том же месте. Только теперь они стали вершинами, потому что даже дети богини не могут долго стоять на одном месте безнаказанно.
Главные почести воздает племя своей богине на пике Мукуртхи. Это случается раз в году, в январе — феврале, когда появляется тонкий голубоватый серп новой луны. Ранними утрами в это время на пастбищах лежит иней. Холодные ветры бушуют на вершинах гор, а лучи нежаркого солнца дробятся в золотистой дымке горных далей и горизонта. Воздух кажется звонким и прозрачным, как тонкие хрупкие льдинки, застывающие на поверхности воды. В день праздника пустеют селения тода. Люди семьями устремляются к Мукуртхи. Они идут в чистых праздничных путукхули. Стариков и немощных несут на себе. В этот день все должны подняться на Мукуртхи. Жрецы гонят священных буйволиц. Путь на пик нелегкий. Едва приметная тропинка, протоптанная многими поколениями предков, почти напрямую ведет к вершине. Тода предпочитают прямые тропинки, они поднимаются на горы держа путь строго, к вершинам. Вереница людей, завернутых в древние тоги, медленно движется от подножия горы к пику. Призывно мычат священные буйволицы, покрикивают на отстающих жрецы. Осколки серого гранита вырываются из-под ног животных. Тихо переговариваются между собой люди. Они идут к пику, где ждет их богиня Текерзши. Наиболее сильные достигают вершины к полудню. Здесь, на небольшой плоской площадке, утрамбованной босыми ногами прародителей и местами взрытой копытами священных буйволиц, свободно гуляет ветер. Он развевает длинные волосы пришедших, рвет бороды мужчин и безжалостно треплет тонкие путукхули. На вершине все напоминает о предках. Их следы, спрессованный пепел костров, вертикальные камни, поставленные в честь богини. Совсем низко над пиком клубятся облака. Внизу на многие километры тянутся застывшие гребни гор.
Последний тода поднимается на площадку, и начинается главное таинство. Два жреца в черных туниках по очереди вращают в ладонях сухие палочки дерева «кудр». Тонкая синяя струйка дыма поднимается вверх и бесследно исчезает там, где клубятся облака. Желтый язычок пламени вспыхивает в сухих листьях. Он перескакивает на искривленные поленья, замирает на мгновение и прячется между ними. Потом вновь появляется и начинает свою веселую пляску. Ветер раздувает его, и он становится все выше и жадно набрасывается на податливое дерево. Желто-красные искры рассыпаются звездами, гаснут и вновь вспыхивают. Горит священный огонь. Он крепнет и дерзко устремляется ввысь. Сотни глаз, не отрываясь, смотрят на него. Что они видят? Огонь? Нет. Веселая богиня в золотистом огненном путукхули пляшет перед ними. Она изгибает свой стан и протягивает пылающие руки к людям. Золотые искры ожерелья мечутся на ее груди. Поющие браслеты тают на ее запястьях и вновь вспыхивают причудливым алым узором. Закрученные кольцами длинные локоны ее волос развеваются по ветру, свиваются синими клубами и задевают облака. Босые пламенеющие ноги отбивают быстрый ритм на изогнутых поленьях и разбрасывают их. Загадочная улыбка огня горит на ее прекрасном лице. Богиня пляшет и дразнит людей. Она раскачивается из стороны в сторону, неистово устремляется к небу и вдруг бессильно сникает, кружится в вихре искр и на мгновение замирает, манит расплавленным золотом длинных глаз и отталкивает жаром гибких рук.
Тода тоже пляшут, и огненная богиня — единственная женщина среди танцующих. Круг мужчин движется в резком воинственном ритме. Вскинутые на плечи посохи и зонтики напоминают копья прошлых времен. Тода крепко сжимают их в руках и поют древнюю песню в честь пляшущей богини. Звучит слаженный хор воинов. Босые ноги с силой вонзаются в землю и оставляют на ней следы. Следы очередного поколения.
Тонкий серп новой луны встает над пиком Мукуртхи, когда вновь оживают манды тода.
Сколько лет живет Текерзши? Кто знает? Может быть, сотни, а может быть, тысячи? Великая мать и творец, она сама — порождение матриархального прошлого племени. Проходят века и тысячелетия, меняются люди и их отношения. На смену материнскому роду «палиол» приходит отцовский род «модол». И Текерзши вынуждена с этим мириться. Видно, она уже начинает стареть. Она и не заметила, как стала служить не матерям, а отцам. Слишком поздно поняла Текерзши, что ступила на опасную стезю. Ведь отцам нужен бог, а не богиня. И каждый раз, танцуя для мужчин на пике Мукуртхи, она испытывает странное чувство. Она понимает, что этим воинам нужен бог-мужчина. Но богиня старается для них, ей не хочется становиться второстепенной, она привыкла быть Верховной и Великой. Она заискивает перед мужчинами и презирает себя за это. Текерзши видит их упрямо сомкнутые губы, их властные глаза и читает в них свое будущее. Она успокаивает себя тем, что люди всегда были безнадежными путаниками, и не хочет признаться в том, что их путаница слишком целенаправленна…
