Отослав Клер спать, Мэри сидела на огромной кровати, глядя на огонь в камине. Вот уже несколько часов она обдумывала, как выполнить условие, поставленное торговцем, и в то же время позаботиться о том, чтобы Ричарда благополучно доставили к Вейлу. Рассчитывать на помощь герцога или Пирса, своего единственного друга, Мэри не могла – ни тот, ни другой ни за что не отпустили бы ее к Трейвику. Вейлу помешала бы гордость. «Моя жена... « Эти слова эхом отозвались в памяти Мэри. «Моя жена... « В голосе Ника сквозило нечто необъяснимое.

Негромкий стук в дверь прозвучал неожиданно. Близилась полночь. Должно быть, Пирс пришел рассказать ей о встрече герцога с Трейвиком, подумала Мэри. Набросив на плечи шаль и не задумываясь о том, что на ней только ночная рубашка, она босиком подбежала к двери.

Но на пороге стоял не Пирс, а Ник, одетый в тонкую льняную рубашку с расстегнутым воротом, кожаные бриджи и ботфорты. Мягкие волосы кольцами падали на лоб – как в тот давний полдень, когда Мэри перебирала их пальцами.

Юношеская красота сменилась привлекательностью зрелости, придавшей чертам Вейла особую выразительность.

– Можно войти? – спросил он.

Мэри отступила молча, не доверяя своему голосу. Герцог застал ее врасплох, она не успела подготовиться к встрече, как делала раньше. Некоторое время он стоял у камина, глядя на огонь. Мэри заметила, что даже без трости он почти не хромает.

– Закрой дверь, – попросил он, не оборачиваясь.

Мэри не могла объяснить, чем вызвано ее смущение. Ник попросил ее закрыть дверь только из опасения, что кто-нибудь подслушает разговор. Вряд ли он пришел сюда с иной целью. Мэри и в голову не приходило, что у этого мужчины может вспыхнуть желание к ней. Герцог Вейл мог жениться на первой красавице Англии – юной, прекрасной и хорошо воспитанной. Мэри Уинтерс ему больше не нужна. Эта горькая истина заставила Мэри больно прикусить губу. Она машинально выполнила просьбу герцога.

– Подойди и сядь, – продолжал он. – Нам надо поговорить.

Мэри хотела было возразить, но передумала. Какая разница, сядет она или будет стоять? Возле камина легче различить выражение лица Ника. Что он теперь предпримет? Может, посоветует ей выполнить условие торговца? Нет, ему не позволит гордость! Мэри прошла через комнату и села у камина. Серые глаза Ника оставались непроницаемыми.

– Сегодня утром я побывал у Трейвика, – начал он. – Похоже, ты была права...

– Он жаждет мести, – кивнула Мэри.

– Я угрожал ему разорением. Уверяю, рассудительный человек испугался бы подобной участи.

– Рассудительный, – повторила Мэри. – Я же говорила, что он не в себе.

– У него не может не быть уязвимого места, Мэри, – заговорил Вейл. – У каждого человека есть свои слабости. Ты знаешь его лучше, чем кто-либо.

– Вы хотите знать, что можно предложить Трейвику?

– Возможно, чин или положение, связи, недвижимость... Конечно, я предложу ему деньги, но этого слишком мало... – Впервые голос герцога дрогнул.

С тех пор как Мэри невольно подслушала разговор в кабинете, ее подмывало напомнить Вейлу о несдержанной клятве. Ник поклялся спасти Ричарда, но не сумел! Однако едва в его голосе засквозила боль, у Мэри пропало всякое желание злорадствовать. Ник не виноват в том, что не может исполнить условие Трейвика. Каким бы ни было их прошлое, Мэри чувствовала, что Ник ни за что не согласится отдать ее Грейвику.

– Украдите его! – вдруг выпалила она, борясь с воспоминаниями о давней страсти. – Отнимите у него Ричарда, – умоляла она. – Вдвоем с Пирсом вы справитесь с этим, а если сомневаетесь, наймите помощников. Потом мы спрячем Ричарда...

– Мэри! – Он покачал головой, и Мэри вдруг пришла в ярость.

– Вы проливали кровь за то, что не принадлежит вам. А Ричард – ваш сын. Наш сын!

– Неужели ты думаешь, что я побоялся сегодня же отправить Трейвика в преисподнюю? Разве ты так плохо знаешь меня, Мэри, чтобы допустить такую мысль? Будь это возможно, сегодня же днем ребенок очутился бы здесь!

– Что же тут невозможного? – непонимающе воскликнула она. – Почему вы не отнимете его?

Внезапно Ник взял ее за подбородок, заставив смотреть ему в глаза.

– Доверься мне, Мэри, – попросил он – Потерпи еще немного. Обещаю, он вернется к тебе.

Прикосновение мозолистых пальцев, загрубевших от узды, было слишком знакомым и волнующим. Воспоминания о ласках этих рук до сих пор вызывали у Мэри лихорадочный жар... Она резко отвернулась.

– Вы по-прежнему ездите верхом, – прошептала она, понимая, что, по сути дела, ничто не изменилось. Ник остался Ником, человеком, которого она любила, несмотря на титул, предательство и долгую разлуку.

– Конечно, – отозвался он удивленным тоном и коснулся своего правого бедра. – Ты думаешь, всему виной...

– Нет! – поспешно прервала она.

К счастью, он не сумел прочесть ее мысли, хотя реакция Мэри была слишком красноречивой. Она понимала, что никогда не забудет его прикосновения, но не признавалась в этом. Улыбнувшись, она указала на раненое бедро Ника.

– Вы всегда считали свою рану пустяковой царапиной.

Ник чуть улыбнулся, опустил руку, кивнул и захромал к двери. Мэри смотрела ему вслед, только теперь понимая, как ее влечет к нему. Она уже забыла, что значит близость любимого человека. Это чувство было слишком сильным, но тревога за сына мешала ей думать о любви.

– У вас в конюшне найдется смирная кобыла, способная выдержать краткую прогулку? – спросила она, надеясь, что Ник ничего не заподозрит.

Он обернулся, изумленно подняв брови.

– Я и не знал, что ты умеешь ездить верхом.

– Нам не хватило времени поближе познакомиться друг с другом.

– Ты хочешь прогуляться?

– Да, чтобы скоротать время.

– Если надо, Пирс будет сопровождать тебя, – предложил Ник.

– Это ни к чему, – с улыбкой возразила она. – Я прогуляюсь по парку. Видите ли, я слишком неопытная наездница, присутствие Пирса будет стеснять меня. Как по-вашему, для меня найдется подходящая лошадь?

– Я попрошу конюха подыскать такую, – пообещал Ник.

– Завтра? – осторожно спросила Мэри, понимая, что настаивать опасно: Ник мог догадаться, что она что-то задумала. – Мне так тоскливо, – объяснила она. – Прогулка помогла бы мне развеяться...

– Конечно, – кивнул Вейл, испытующе вглядываясь в ее лицо. Мэри принужденно улыбнулась и поблагодарила его. – Доверься мне, Мэри. Больше я никуда не отпущу тебя...

Она кивнула, почти уверенная в том, что видит Ника в последний раз. Он вышел, а Мэри еще долго сидела неподвижно, глядя на угасающее в камине пламя.

Напрасно он пришел сюда, понял Вейл, прислонившись к закрытой двери. Им руководили чувства, а не рассудок. Никакой логикой невозможно оправдать попытку попросить помощи у Мэри. Условия ультиматума, поставленного Трейвиком, были слишком жесткими.

Уже во второй раз Ник не сумел защитить близких. Поэтому его сын вырос, считая отцом другого человека, а девушка, которая некогда любила его, теперь вздрагивала даже от невинных прикосновений. К спасению ребенка Вейл не приблизился ни на шаг. Он уже понял, что мальчика в доме Трейвика нет, иначе торговец не вел бы себя так уверенно. Должно быть, он отдал все необходимые распоряжения сразу после суда. Значит, Вейл недооценил противника.

У Трейвика было достаточно времени, чтобы спрятать ребенка в надежном месте. Нику пришлось признать, что он допустил ошибку, он был так уверен в силе угроз, что потерял драгоценное время и теперь оказался в дурацком положении. Он совершил немало глупостей. Отец как-то предупреждал Ника: самые сокровенные опасения всегда становятся явью. Но когда Ник наконец понял это, было уже слишком поздно. Его отец погиб, Мэри бесследно исчезла, все поиски оказались тщетными. Стоило ему прикоснуться к Мэри, как сразу вспомнил обо всем, чего лишился, тело пронзила мощная вспышка желания. Но Мэри вздрогнула от этой ласки, как от удара, – она мечтала только освободить сына, и именно в этом Ник не сумел ей помочь.