Выносливость 80%

О том, чтобы уводить рабыню, серповец уже не думал, пытаясь хотя бы встать. Босой снова потянулся ему помочь. Мужик отшатнулся, потому что каждое прикосновение ловчего приносило жгучую боль, оперся на подломанную стопу и грохнулся навзничь, выпустив из здоровой руки арбалет.

Босой скорчил гримасу окончательно испуганного человека, посмотрел на второго арбалетчика, подзывая помочь. Тот, к его чести, сначала оглянулся на командира и только когда получил ответный кивок, наклонился к товарищу. Босой услужливо подставил руки, принял мешавший конвойному арбалет и тут же разрядил его ему в бедро, выводя из строя второго противника.

Теперь уже незачем было строить из себя дурачка. Даже если притворство сработает — противник получит время на перегруппировку, и взломать его оборону будет сложнее.

В арсенале Босого было еще множество предоставленных интерфейсом сюрпризов.

Сила 3/3

Первая треть шкалы силы, заполнившаяся, когда он таскал кирпичи, дала лишь некоторое усиление мышц. А вот вторая подарила то, что уже испытали на себе конвойные — способность создавать мгновенное, но невероятно большое усилие, позволявшее сломать все, что вообще можно было надломить за счет крепости человеческого тела. Окончательное заполнение шкалы силы позволило создавать короткое, но невероятно мощное мышечное усилие, позволявшее, например, оторвать от земли целого быка, или даже телегу, и даже продержать их навесу несколько мгновений. После такого, правда, потом долго болели суставы и позвоночник, но Босому не так часто приходилось использовать дар шкалы силы на полную.

Сейчас, например, он вообще не планировал обойтись только эффектами от шкалы скорости.

Скорость 2/3

Шкалу скорости Босой сумел прокачать только на две части из трех, но и этого хватило, чтобы освоить короткий взрывной рывок, позволявший перемещаться на несколько шагов в три или даже четыре раза быстрее обычного человека. Раз — и ты уже за спиной у противника.

Этого было достаточно, чтобы оказаться рядом с оставшимся, третьим, стрелком, и получить лишние полсекунды на то, чтобы слегка подправить поднимавшийся арбалет в сторону мужиков с булавами. На спусковую скобу стрелок нажал сам, хотя и понимал уже, наверное, что стреляет в своего. На рывок пришлось потратить двадцать процентов шкалы выносливости.

Выносливость — 60 %

Обычным ударом, разве что направленным точно в солнечное сплетение, Босой отправил его в нокаут и снова форсировал события. Мгновенно переместившись вплотную к Серпу, он таранным ударом снес его с ног, отправив валяться на крыльце, и вырубил, одного за другим, обоих братьев. Еще двадцать процентов на рывок.

Выносливость — 40 %

Выносливости осталось всего на два рывка, или на два сверхусилия, или на один взрывное сверхусилие и один сильный удар. Немного, но серповцы об этом не знали.

Мечник и оставшийся конвойный к этому времени очухались, но Ловчий не стал проверять их сноровку. Он вытащил складень и приставил его к горлу Серпа. Противники все как один застыли.

— Зоя! — пронесся по двору вопль Винника. — Зойка! Остановись!

Не оглядываясь, Босой понял, что сейчас происходит за его спиной. И еще понял, что даже если успеет остановить девчонку — потеряет контроль над ситуацией, чего допустить было никак нельзя. Тяжесть того, что сейчас неизбежно произойдет, прямо в эти секунды, обрушилась на его страшным отчаянием.

— Зойка! — еще раз выкрикнул Винник.

Ловчий без труда представил, как направляемое тонкой, но уверенной рукой Зои лезвие входит в живот Тура. Что эты будет? Подобранный на земле арбалетный болт? Спрятанный под плащом клинок от посоха Винника, который ловкая девчонка умудрилась вытащить? Или заранее спрятанный под одеждой ножик, чуть больше ладони длинной, которым рабыня так умело орудовала во время ужина?

Что бы это ни было, Босой знал, что она сделает попытку. Должен был предугадать, но не подумал, не предотвратил, и теперь даже представить не мог, с какими последствиями придется столкнуться. Одно дело увести у Серпа рабыню, которая в общем-то и не совсем его, и другое — быть причиной убийства его сына.

Он осторожно обернулся, не отводя складень от горла Серпа. Зоя занесла над животом Тура массивные вилы с поблескивающими, видимо недавно заточенными наконечниками зубьев. Осталось лишь нажать, но Зоя не нажимала. Только дрожала и, кажется, плакала, но не от страха, а от злости.

— Ну и чего ты? — Босой уже принял реальность, в которой Зоя убила сына Серпа, и недоведенное до конца действие раздражало его.

— Это не он, — процедила Зоя сквозь поклацивающие зубы.

— С чего ты взяла?

— Запах. Убивший отца человек оставил другой запах.

— Где они будут нас ждать? — Босой осторожно высунулся из стены ивовых зарослей, пытаясь разглядеть в степи погоню. Он на ходу жевал сушеное мясо, старательно восстанавливая выносливость.

— На переправе, — пожал плечами Винник, — На обеих дорогах — в Грачи и на Вольницу. На большее у Серпа не хватит людей. Да и податься больше некуда. Селений вокруг свалки немало, но именно отсюда дороги только две. И на обеих нас будут ждать. И если удастся миновать серповских, дальше будут ждать грачевские и вольницкие. Выслужиться перед Серпом никто шанса не упустит.

— А вверх по реке?

— Болото. Трясина. Огромные лягушки. Сожрут и не заметят.

— Значит, туда и пойдем, — Босой уверенно кивнул в сторону болота, — Там нас точно никто не ждет.

Босой с Винником и Зоей без труда покинули поселок, но люди — не чудища. Для серповских бойцов пределы их логовища, где они полновластные короли и хозяева, не ограничивались пределами селения. Да и что там, судя по словам Винника, они и соседние поселки полностью контролировали. А значит, будут преследовать, долго и упорно, абсолютно уверенные в своей правоте и силе.

Беглецы снова углубились в прибрежный ивняк, боясь выдать себя неосторожным движением. Налетающий с реки ветер маскировал их, и все же стоило быть осторожнее.

Погоня шла по пятам. Серповцы очухались намного быстрее, чем хотелось бы. Перевязали раненых, собрали и вооружили еще полтора десятка мужиков и выдвинулись в погоню за обидчиками, тем более, что Босой, впопыхах, рванул вверх по реке, не догадавшись расспросить Винника, есть ли там места, где можно скрыться.

Слишком привык быть один. Не учел, что ни девчонка, ни старик не смогут долго бежать, без устали взбираться на крутые склоны холмов и столь же резво спускаться вниз, без боязни подвернуть ногу, а то и переломать кости, сверзившись с неожиданно открывшегося под ногами обрыва.

Если же не перемахивать гряды холмов напрямик, через вершины, из бочонковской долины выходов было всего три: по дорогам и через брод. В первые часы еще можно было воспользоваться этими проходами, теперь же оставалось только прятаться в зарослях, в надежде, что до темноты не найдут. Был еще вариант перебраться через реку не на месте общего брода, а вплавь. Плыть наугад было слишком опасно — в водных глубинах таилось чудищ не меньше, чем на земле.

С одной Зоей Босой бы еще вышел, держа ее на опасных участках на руках и подпаивая отваром из крысиных лап. А вот дед стал настоящей проблемой. Он с трудом поспевал за и без того сдерживавшим шаг ловчим и едва справлялся с одышкой, с каждым вздохом окуривая спутников запахом перегара.

«По-моему, он за нами следит, — вынесла свой вердикт Зойка, — дождется своих и воткнет нож в спину».

Босой не стал с ней спорить. Старик действительно вызвал подозрения. И все же там, во дворе, он стоял рядом с Зоей, и когда Серп скомандовал: «Заберите девчонку» — невольно дернулся ее защищать. Готовый к бою Босой внимательно следил за стариком и хорошо видел его попытку. Если бы не то движение, внезапное, непродуманное, а значит искреннее, он бы деда рядом терпеть не стал.