Ящерицы легко передвигаясь по стенам, и в их действиях без труда прослеживался четкий боевой порядок. Нападали по трое: снизу, слева и справа, и пока сражались передние, задние грозно шипели, сверкали бусинками глаз, но почему-то не атаковали. Может быть, им не хватало оперативного простора, но скорее всего они просто считали подобную тактику наиболее эффективной.

Рой активно пользовался их предсказуемостью, планомерно вырезая нападающих одного за другим, отступая перед каждой новой шеренгой на шаг-два: левый, правый, центральный, отшаг, левый, правый, центральный.

— Дай я разомнусь, — пристроился слева Малой, выставив перед собой тяжелое копье. Командир кивнул и передал левый клинок Рине, чтобы не мешал. Девушка приняла меч и протерла его заранее заготовленной тряпицей.

Дела у Малого шли не так хорошо. Какими бы не были неловкими ящерицы, они легко обходили тяжелое оружие и умудрялись добраться до ног охотника. Здесь их встречали арбалетные болты Грача, бившего на коротком расстоянии без промаха.

Глядя на их слаженную работу, Босой в очередной раз задумался, почему за шесть лет скитаний он так и не собрал собственный отряд. Справился бы он здесь в одиночку, без помощи умелых бесстрашных товарищей? Пожалуй, что да. Может быть не так элегантно, как Рой, может пришлось бы сооружать баррикаду или делать несколько подходов — но одолел бы. А что дальше? Ведь не зря ящерки так медлительны и неловки — значит есть у них оружие пострашнее коротких лап-клинков, пусть они его пока и не смогли задействовать. Не зря же пульсировал у них на брюшке зеленый мешочек?

Не прошло и десяти минут, как с зачисткой площадки было покончено. Последняя ящерка упала, рассеченная, на пол, и Малой прошелся по площадке, расплющивая каждой из них голову копьем.

— Мы встретим еще несколько похожих локаций, — предупредил Рой, — будьте осторожны. Если они незаметно подберутся к вам, вы узнаете об этом только когда умрете. Во время удара зубчики на лапах… Вон, видите? Они впрыскивают под кожу обезболивающий наркотик. Если просто стоять— прикосновение ощутится. В горячке боя же такая тварь может повиснуть у вас на шее и выпустить через рану всю кровь, а вы и внимания не обратите. Поэтому все время поглядывайте на товарищей, но если увидели повисшую гадину, не кричите. Осторожно поддевайте снизу и сбрасывайте. Не дай вам бог начать сражаться с ней, пока она висит на человеке — перед смертью гадина исполосует до костей. Здесь, на втором уровне это равносильно смерти. Отсюда уже не вытащить — только в могилу. Так что держим строй и каждый выполняет только ту задачу, которую перед ним поставлена. Вам ясно?

Босой, Винник и Зоя ответили нестройным хором, подтверждая свою готовность к беспрекословному послушанию, но их перебил вновь раздавшийся где-то в глубине рев, и на этот раз его услышали все.

— А это кто? — чем дальше отряд заходил в лабиринты тоннелей, тем сильнее Винник бледнел и терял привычную велеречивость.

— Не узнаешь? — нехорошо усмехнулся Рой, — Это твой друг, которого ты разбудил, обрушив доски. Мы предупреждали, что шуметь здесь теперь нельзя, и что нужно быть осторожным, но ты же у нас самый умный, да, Винник?

— Это зло, старик — хмуро добавил Зуб, — Настоящее зло. Оно будет последним, что ты увидишь перед тем, как сдохнешь.

Рубежи обороны чудища устраивали на перекрёстках и у скоплений пузатых металлических труб, выходящих из стен, сплетавшихся в замысловатые узоры и уходящих в пол. Ящерицы выползали из щелей, за которыми раскопали себе глубокие и широкие земляные укрытия, прыгали со стен, выбирались из темных пахнущих гнилой древесиной углов, собирались в шеренги и бросались в атаку, шипя, держа лапы-клинки высоко над головой.

Во время первых двух стычек они нападали по трое, второй, третий и четвертый раз — по пятеро. А теперь перли уже всемером. Порядки более плотные были уже невозможны — не хватало ширины коридора. И без того чудища мешали друг другу, терлись боками, цеплялись лапами, ранили товарищей неловкими взмахами.

Судя по структуре тоннелей, логовище было укреплено от краёв к центру и от первого уровня к самому глубокому. Если интуиция ловчего не обманывала, отряд сейчас двигался по прямой, соединяющей две точки на поверхности условного шара, и несмотря на то, что тоннель шел строго горизонтально, центр становился все ближе. Отсюда и более плотные ряды защитников, и все больше склизкой кисло пахнущей слизи на стенах, которая внизу наверняка покрывает все толстым густым слоем.

Гадины висели на стенах, свешивались местами с потолка, если было за что зацепиться, и время от времени пытались проскользнуть мимо ног, желая напасть сзади. То, с какой детской уверенностью они пытались проскочить, дало Босому повод предположить, что где-то в глубине живут особи и в самом деле обладающими способностью сливаться со стенами или вовсе становиться невидимыми.

Бойцы Роя перестали шутить и «разминаться», встав в настоящий боевой порядок. В первом ряду работали копьем и мечом Малой с Роем. Их подстраховывал, не снимая с плеч рюкзака, Зуб с мачете. Рина и Грач внимательно следили за боем из-за спин, и если особо прытким ящерицам удавалось подобраться слишком близко — в них впивались стрелы и арбалетные болты. Зоя тоже успела принять участие в обороне, и хотя она управлялась с луком несравнимо хуже наставницы, на близком расстоянии промахнуться было сложно даже для нее.

Босой со своим коротким копьем оставался пока не у дел, и хотя успел подловить парочку удачно проскользнувших между ног товарищей гадин, откровенно скучал. Он был уверен, что смог бы пригодиться в первом ряду не меньше Малого, но спорить с Роем не хотелось.

Зато появилось время подумать.

Охотники прошли шесть рубежей обороны и сейчас сражались за седьмой. Ловчий прикинул, сколько ящериц они успели перемолоть. Пришлось держать в уме одновременно несколько чисел, что удавалось с некоторым скрипом — необходимость производить сложные вычисления возникала не часто.

В ответ на умственные усилия перед глазами всплыли те самые пять кружков, что появились в интерфейсе возле заполнившейся на две трети еще пока не расшифрованной шкалы. Удерживаемые в уме цифры сами по себе встали в них как в ячейки, причем последняя стала результатом сложения и перемножения двух первых пар. Еще не успевший сам посчитать результат, Босой понял это на интуитивном уровне, а потом пересчитал в уме, проверил — и все сошлось.

Немного поэкспериментировав, он выяснил, что кружки позволяли совершать простейшие действия с числами: делить, умножать, складывать, вычитать — причем, в любом порядке. Единственное условие — чисел должно быть не больше четырех, чтобы в пятой ячейке уместился результат. И главное, кружки одинаково охотно работали как с человеческими цифрами, так и с гррахскими «жучками».

Подрагивая от волнения, Босой вставил в первые две ячейки то сочетание гррахских значков, что он считал за число «1», дал мысленную команду произвести сложение. В пятом загорелось гррахское «2».

Это была победа едва ли не важнее убийства королевы крыс и даже получения «жабьего кольца». Впервые Босой обнаружил точное подтверждение, что расшифровка гррахского словаря идет в верном направлении. Боясь поверить самому себе, Босой сложил сначала три единицы, потом четыре, а потом сложил две двойки. В обоих последних случаях он получил одинаковый результат, который дал ему сочетание значков, которое не могло быть ничем, кроме как числом «четыре».

— Босой, гррахи тебя забери! Ты чего там возишься?! — прогремел над ухом голос командира охотников.