— Откуда у него столько денег? «Великий цирк Помпео» ведь разорился вскоре после того, как наш цирк опечатали.

— Скажем так, — карлик замялся, — у него есть влиятельные друзья из… кхм… других мест. У них своим… гм… интересы, и господин Помпео… как бы так сказать… помогает этим интересам осуществляться.

— Это еще что должно значить?

Труффо склонился над столом и негромко проговорил:

— Я не должен этого никому рассказывать, но далеко отсюда есть… гхм… люди, которые видят потенциал в нашем Фли. — Отметив не сменяющееся непонимание на лице бывших циркачей, карлик вздохнул и сказал: — Они знают, как много можно заработать, если Фли перестанет быть трущобами.

— То есть, — прорычал Бетти Грю, — эти неведомые благодетели вознамерились подключить к Габену насос и выкачать из него как можно больше денежек, а мы им в этом потворствовать будем?

— Мы и сами будем на этом немало получать — что плохого в том, чтобы заработал кто-то еще?

— Только не чужаки!

— То есть, по-твоему, лучше пусть из Габена сосут денежки местные, вроде Ригсбергов, из-за которых город превращается в руины, чем те, кто будут вкладывать свои деньги в то, чтобы возродить Фли и заработать на его возрождении?

— Да! — яростно прошипел Бетти Грю. — Ригсбергов я хотя бы знаю и знаю, чего от них ожидать…

Из сидевших за столом не сдержался никто. Каждый из бывших циркачей издал: «У-у-у!» — хуже Ригсбергов и банка на площади Неми-Дрё, в их понимании, в Габене не было ничего.

— Я не это имел в виду… — пробормотал было клоун, но ему никто не поверил.

Труффо откинулся на спинку стула.

— В общем, я сделал то, что от меня требовалось: озвучил вам предложение господина Помпео. А принимать его, или нет — решать вам. Что вы предпочтете? Вернуть себе утерянную славу и разбогатеть, занимаясь при этом делом, для которого вы были рождены? Или ненавидеть себя до конца своих дней за то, что отказались, читая на афишах другие имена — возможно, даже имена тех же Брекенбока, Смоукимиррорбрима или кого-то за этим столом?

— Я не буду читать чужие имена на афишах, — проскрипел Бетти Грю. — Но и потворствовать Помпео не…

— Я согласна! — взволнованно проговорила Вивиан, перебив клоуна.

— И я! — поддержал Гуттаперчивый Тоффини.

— Пора возвращаться домой, — сказал жонглер Левиттус, а мимесса просто кивнула в знак согласия.

— Я в деле, Труффо! — Бабул хлопнул карлика по плечу с такой силой, что тому показалось, будто пара его костей от этого треснула.

Фокарио и Бетти Грю остались единственными, кто не спешил принимать предложение Труффо.

— Я не требую ответа прямо сейчас, — сказал карлик, потирая плечо. — Господин Помпео прибывает в Габен ровно через неделю. И когда мы поедем осматривать цирк, труппа должна быть там, иначе он обратится к Брекенбоку, и тот, уж поверьте, не упустит такую возможность…

Бетти Грю промолчал…

…Труффо закончил свой рассказ. Констебль топтался на месте и чесал подбородок, а Полли Трикк что-то строчила в блокноте.

— Теперь вы понимаете, что мне не было смысла их похищать? — спросил карлик. — При худшем развитии событий, они бы попросту отказались, и мне пришлось бы иметь дело с Брекенбоком. Но они согласились. Даже Фокарио не ответил отказом — он взял время подумать, хотя и нагрел себе неплохое, по меркам прочих, местечко в больнице. Впрочем, я рано радовался. Как гласит старая цирковая поговорка: «Не спеши стягивать трико, пока номер не окончен». Тогда я не понимал, что Бетти Грю пойдет на что угодно, только бы прочие не присоединились к нам с господином Помпео. Его злоба и зависть пересилили здравый смысл.

Полли поставила в блокноте последнюю точку и подняла взгляд на Труффо. Картина постепенно прояснялась, хотя у мисс Трикк все еще были вопросы.

— Вы отправили Тупиц, чтобы они привели к вам Бетти Грю. И они привели, если верить Доходяге. Где мистер Грю сейчас?

Карлик отвернулся и принялся рассматривать собственные ногти.

— Он сбежал. Тупицы упустили Бетти — они плохо его связали, и он освободился. Я не знаю, где сейчас толстяк. Вероятно, строит очередные козни. Но у него ничего не выйдет — господин Помпео прибывает сегодня в полночь. Бетти меня больше не заботит.

— Но он заботит нас, — сказал Джон Дилби. — Мы должны арестовать убийцу и похитителя. И отыскать всех пропавших.

— Я не знаю, где он держит тех, кого похитил. Возможно, они уже мертвы.

Полли покачала головой.

— Члены вашей старой труппы пока живы.

— Но откуда вы знаете?

— Э-э-э… да, откуда вы знаете, мисс Трикк? — добавил Дилби, и Полли поняла, что проговорилась. О том, что похищенные пока живы, сказал сам похититель. Вот только сказал он это не ей, а Зубной Фее.

Полли решила чуть увести разговор в сторону:

— Вот вы сказали, мистер Труффо, что Бетти Грю стоит за похищениями. Ну а нам доподлинно известно, что за похищениями стоит Поразительный Прыгун. Зачем вы пытаетесь нас обмануть?

— Это Бетти! Своими подтяжками клянусь! Он сам сознался, под мостом! Я знаю его много лет, мне знакомы все его ужимки, гримасы и интонации. Толстяк не лгал. За похищениями стоит именно он.

— Вы давно не виделись — возможно, за эти годы он научился новым уверткам.

— Это. Был. Он. Мне нет смысла лгать.

Полли кивнула.

— Я вам верю, мистер Труффо. Но если, как вы говорите, прочих циркачей похитил клоун, а я знаю точно — и в этом нет сомнения! — что их похищал Человек-блоха, то напрашивается единственно возможный вывод: они оба стоят за похищениями. Бетти Грю и Поразительный Прыгун работают вместе.

Карлик налился краской и затряс головой.

— Это невозможно! Попросту невозможно! Я отказываюсь в это верить…

— Потому что клоун убил мать Прыгуна?

Карлик сжал зубы.

— Постыдное прошлое настигло вас, мистер Труффо, — сказала Полли. — Расскажите, что произошло тогда, двадцать лет назад. Почему вы все согласились пойти на убийство мадам Д.Оже? Вы так ненавидели свою хозяйку?

— Напротив. Мы любили мадам, но… она просто помешалась на своей войне с господином Помпео. Наши гибли на манеже, пытаясь вычудить что-то невероятное и увести всех зрителей у конкурентов. Почти каждая репетиция заканчивалась похоронами. Мадам не волновали жертвы. «Еще! Сложнее! Опаснее! Смертельнее!» — требовала она. Ее не заботило, что скоро в цирке никого не останется! Мы больше не могли этого терпеть.

— Ну и денежки, само собой, — хмуро напомнил констебль.

— И это тоже… Мадам забирала себе всю выручку с билетов, а нам доставались жалкие крохи. Мы болели и голодали, в то время как она регулярно посещала лучших портных и цирюльников, была завсегдатаем дорогих дирижабль-ресторанов в Старом центре. А чего только стоят все те заморские сладости, которые она ела прямо на наших глазах!

— И вы решили сами стать хозяевами в цирке, — подытожила Полли. — Но не все с этим были согласны.

Карлик угрюмо кивнул.

— Мариетта была любимицей мадам. Стоило ожидать, что она захочет предупредить ее. И Бетти ожидал — он пришел к ней в гримерку и размозжил ей голову своим деревянным клоунским молотком.

Полли сжала зубы.

— Что случилось с ее сыном?

— Огневики Пламеллини заманили Мартина к себе. Мы учили его не бояться огня, и со временем он не просто перестал бояться, но и полюбил огненные трюки. Мартин постоянно таскался за Пламеллини и всецело доверял им, как и всем нам: мы ведь были одной семьей, и парнишка, само собой, не ожидал подлости. Пламеллини сказали ему, что хотят отработать новый номер. Мартин был очень наивным — он ведь был ребенком, и поверил всему, что ему сказали. Когда он вошел в гримерку Пламеллини, его посадили в мешок, а мешок завязали. Но выбраться из него ему уже не дали. Бабул забил его своими чугунными гирями. А потом мешок вместе с Мартином выбросили на свалку у задней стены цирка. Все не возьму в толк: как он выжил…

— Блохи очень живучи, — процедила Полли. — Что было дальше?