– И я, – согласился Петька. – Привидения-то откуда являются?

– Хорошенькое привидение, – Дима старался теперь не смотреть на проклятую могилу.

– Голубка-киллер, – усмехнулась Маша, однако и ей сейчас стало не по себе.

– Киллер не киллер, – снова заговорил Вова, – а все наши теперь это место стороной обходят. Даже мама моя реже стала ходить на могилу бабушки с дедушкой. И я сегодня один идти не хотел, – честно признался он. – Хорошо, вы встретились.

– Это еще неизвестно, хорошо или нет. – Диме совсем не понравилась история белой голубки.

– Случай, конечно, странный, – задумчиво произнес Петька. – А что Шмельков говорит, не знаешь?

– По его словам, получается, что этот второй мужик просто оступился и раскроил себе голову о какой-то камень на дне оврага. Только ведь там и камней таких острых нету.

– Еще интереснее! – У Петьки заблестели глаза.

– Надо потом к Шмелькову наведаться, – предложила Настя.

– Правильно, – согласился Петька. – Расспросим его осторожненько, что к чему.

– По-моему, нам пора ужинать, – посмотрел на часы Дима, которому хотелось скорее уйти с этого неприятного места.

– Погодите. Я хоть ограду докрашу, – взмолился Вова.

– Тогда крась скорей, – распорядился Дима.

Вова усиленно заработал кистью.

– Надо ему помочь, – сказала Настя.

– Не получится, – покачал головой Вова. – Второй кисти у меня нет. Да и мне уже осталось чуть-чуть.

И он заработал еще быстрее. Дожидаясь его, ребята лениво оглядывались по сторонам. Солнце по-прежнему неумолимо пекло. Над старым кладбищем плавало знойное марево. Кажется, ребята были совсем одни. Да и кому охота тащиться сюда в такую жару?

– Сейчас-сейчас, – разбрызгивая по сторонам краску, бубнил Вова. – Еще половина последней решетки, и бежим.

– По-моему, это никогда не кончится, – разворчался Дима. – И краска у тебя какая-то вонючая. У меня от нее голова болит.

– Мы люди простые, – обиженно отвечал ему Вова. – И красок не выбираем. Какую папаша со склада принес, такой и работаю.

Папа у Вовы работал в Москве кладовщиком в какой-то фирме. Зарплату им часто задерживали и компенсировали задолженность товарами народного потребления. Последний раз им почему-то выдали финскую краску. Большая часть ее ушла на ремонт дома. А остаток использовали для могильной ограды.

Вова уже красил ржавый засов на калитке, когда Настя вдруг тихо воскликнула:

– Там кто-то ходит.

– Где? – всполошились остальные.

– Смотрите сами! – Настя указала на тропинку, которая вилась между дальними могилами.

Ребята сперва ничего не заметили. Эта часть кладбища была очень старой. Она заросла высокими деревьями и густым кустарником.

– Тебе померещилось, – сказал Петька.

– Нет, – покачала головой Настя. – Там действительно кто-то прячется.

В это время на тропинке показалась женщина. Остановившись, она испуганно озиралась по сторонам.

– Это же Людовна, – первой узнала женщину Маша.

– Точно, – кивнул Петька.

– Что ей-то здесь понадобилось? – удивленно по смотрел на друзей Дима.

– А ты пойди к ней и узнай, – фыркнула Маша.

В этот момент воспитанница покойной сестры покойного Аполлинария заметила, что на нее смотрят. Ребята уже хотели ее окликнуть, но она повела себя очень странно: еще раз воровато оглядевшись, юркнула в густой кустарник и скрылась из вида.

– Странная женщина, – ошеломленно проговорила Маша.

– Пошли лучше домой, – завел свое Дима. – Есть жутко хочется. А заодно у бабушки за ужином разузнаем, что за птица поселилась у Ковровой-Водкиной.

– Это не птица, а подарок из Африки, – фыркнула Маша.

– Вот и надо разобраться с этим подарком, – продолжал Дима.

– И я уже все сделал, – объявил Вова.

Друзья проводили его до поворота к деревне Борки и быстрым шагом направились к поселку Красные Горы. Миновав дамбу, Настя оглянулась.

– Действительно, заколдованное какое-то место, – тихо проговорила она.

– Все время тут что-то странное происходит, – подхватила Маша.

Остальные кивнули. Несколько их расследований были прямо или косвенно связаны с историей князей Борских. Казалось, духи бывших владельцев этих земель наводили их на тайны.

– Вы что, действительно в эту белиберду с проклятым белым голубем поверили? – посмотрел на девочек Дима.

– Насчет проклятого голубя пока не знаю, – вместо девочек отозвался Петька. – Но что-то, вполне вероятно, за этим кроется. Недаром же мужика взорвали.

– А другого в голову тюкнули, – напомнила Маша.

– Но эти два случая могут быть абсолютно не связаны между собой, – сказал Петька.

– А зачем же они тогда оба на могилу к этой голубке шастали? – спросил Дима.

– Братика моего не поймешь, – усмехнулась Маша. – То вообще ни во что не верит, а то от могилы с голубкой шарахается.

– Я-то нет, – возразил Дима. – А вот Людовна точно шарахнулась.

– Действительно, – поглядел на друзей Петька. – Что ей вообще на кладбище понадобилось?

– Коврова-Водкина, наверное, послала, – ответила Настя. – Может, Наталье Владимировне призрак Аполлинария назначил встречу на какой-нибудь старой могиле.

– Вот-вот! – развеселился Петька. – Самой Ковровой-Водкиной по такой жаре до кладбища не добраться. И она послала Людовну выяснить, что понадобилось Аполлинарию.

Друзья засмеялись.

– Слушайте, – чуть успокоившись, проговорила Маша. – Вам не кажется, что у нас получается какое-то кладбищенское начало каникул?

– Главное, чтобы они не кончились по-кладбищенски, – меланхолично произнес Дима.

– Тебе что, головку солнышком напекло? – не замедлила с колкостью Маша.

– Нет, просто есть хочется, – ответил брат.

– А действительно, почему от нас Людовна смылась? – Петьке не давало покоя поведение странной женщины.

– Может, она вообще чокнутая, – предположил Дима.

– Не похоже, – покачала головой Маша. – По-моему, она очень хитрая тетка.

– Во всяком случае, к Наталье Владимировне она ловко подлизывается, – согласилась с подругой Настя.

– А кто вам сказал, что чокнутые не бывают хитрыми? – стоял на своем Дима. – Я смотрел однажды фильм про одного маньяка. Так его двадцать лет никак не могли вычислить.

– Действительно, одно другого не исключает, – поддержал его Петька.

– И вообще она вела себя так, будто ее застали на месте преступления, – сказала Маша.

– Попробуем выяснить, что она там делала, – ответил Петька.

Они подошли к шлагбауму. На небольшом приусадебном участке Ивана Степановича кипела работа. Степаныч, в старых милицейских галифе и голый до пояса, поливал из шланга многочисленные посадки. А супруга его Надежда Денисовна распоряжалась, куда и сколько лить воды. Она была совершенно помешана на огороде, и каждый квадратный сантиметр небольшого участка был засажен.

– Куды, Ваня, льешь, черт паршивый? – грубо отчитывала она мужа как раз в тот момент, когда четверо членов «Братства» поравнялись со сторожкой. – Ты этой своей струей всю редиску мне смоешь!

Ребята не выдержали и засмеялись. Единственным человеком, которого бывший заслуженный работник органов правопорядка боялся как огня, была его верная супруга Надежда Денисовна.

Услыхав смех, Степаныч обернулся. При виде четверых ребят круглое лицо его помрачнело.

– Значит, уже собрались и уже все вместе? – он хмурым взглядом окинул всю компанию.

– Добрый вечер, Иван Степанович! Здравствуйте, Надежда Денисовна! – как могли вежливо приветствовали пожилую супружескую чету ребята.

– Вам что нужно? – не сдавался Степаныч. – Разве не видите указание?

И он ткнул свободной от шланга рукой в сторону шлагбаума. Ребята заметили новенькую табличку, на которой рукой Ивана Степановича было выведено: «Посторонним не стоять».

– У меня вопрос, – ангельским голосом проговорил Петька. – Где посторонним нельзя стоять, а, Иван Степанович?

– Ты!.. – грянул Степаныч и резко повернулся к Петьке.