Нэнси перевела взгляд на ряды книг в кожаных переплетах и, надеясь вызвать Хиллари на разговор, сказала:

— Вы, наверное, очень много знаете о восточном искусстве!

— Я от него без ума, — живо ответила Хиллари. — Это моя самая большая любовь.

— Меня оно тоже очень интересует в последнее время, — откликнулась Нэнси.

Хиллари Лейн сняла с полки толстый том и положила его перед Нэнси.

— Это, например, книга о древних японских куклах. Я редактировала ее рукопись, — с гордостью сообщила она.

Нэнси раскрыла книгу.

— Какие дивные куклы! — заметила она, разглядывая большие, во всю страницу, фотографии.

— В моей коллекции тоже есть несколько штук, — похвасталась наследница, заглядывая в книгу через плечо Нэнси.

— Ой, а можно посмотреть?! — воскликнула Нэнси. — Если, конечно, вы не против… Хиллари заколебалась.

— Вообще-то, — сказала она, глядя в сторону, — я сейчас инвентаризацию провожу…

— Ну хоть одним глазком!.. — заискивающе попросила Нэнси.

Хиллари помолчала, вертя кольцо на мизинце.

— Ну, хорошо… Но только кукол, — наконец решилась она.

Нэнси шла следом за Хиллари по коридору, пол в котором был устлан ковром, а стены обиты бежевым шелком. Вскоре они оказались перед массивной дубовой дверью с резьбой, начищенной до блеска медной ручкой и несколькими замками.

— Я почти никого сюда не пускаю, — обернулась Хиллари к Нэнси. — Это у меня вроде тайного убежища… Я люблю быть здесь одна и предаваться размышлениям. Здесь так спокойно, безмятежно!.. Да вы сами сейчас увидите. — Отперев дверь, она щелкнула выключателем, и комнату залил яркий свет.

— Потрясающе! — воскликнула Нэнси. Огромную комнату заполняло множество стеклянных витрин с сокровищами восточного искусства. Дальняя стена была увешана гобеленами. На стене слева Нэнси увидела несколько небольших полотен, напоминающих индийские миниатюры, что висели на втором этаже музея Клинтон-парка.

Хиллари повернулась в сторону витрин у правой стены:

— Вот они, мои бесценные!

Нэнси склонилась над фарфоровыми фигурками с белыми лицами, в традиционных японских нарядах, сидящими в безмятежных позах за стеклами витрин.

— Какая прелесть! — восхищенно прошептала она.

— Давненько я не показывала своих сокровищ посторонним, — призналась Хиллари. На короткое мгновенье она прикрыла глаза; Нэнси почувствовала, что наследница погрузилась в какие-то свои, неведомые другим переживания. Нэнси бросила быстрый взгляд в сторону гобеленов, и ей бросилась в глаза витрина с буддийскими статуэтками.

— О, это мое собрание китайских декоративных тканей, — проговорила Хиллари, заметив, куда смотрит гостья.

— Вообще-то я смотрела вон на тех будд, — сказала Нэнси. — Можно я взгляну на них поближе?..

Прежде чем Хиллари успела ответить, Нэнси направилась к витрине со статуэтками. И, подойдя к ней, оцепенела. На полке, прямо за буддами, стоял сверкающий золотой конь…

— Это же золотой конь! — воскликнула Нэнси, не веря своим глазам.

— Да, — со счастливым вздохом сказала Хиллари, подходя к ней. — Правда, красавец?

Нэнси уставилась на наследницу: может, та просто-напросто сумасшедшая? Иначе как это понять: украла бесценное сокровище — и ведет себя как ни в чем не бывало?

От напряжения Нэнси так стиснула кулаки, что ногти впились ей в ладони. «Как же поступить?» — лихорадочно соображала она.

— Ужасно жалко!.. — услышала она слова Хиллари. — Мне бы так хотелось иметь пару.

— Что-что?.. Какую пару? — открыла рот Нэнси.

— Ведь золотых коня два, — с воодушевлением принялась объяснять Хиллари. — Когда-то они составляли комплект.

Нэнси с облегчением перевела дух.

— Дело в том, — продолжала Хиллари, — что в 1950 году, когда китайцы вторглись в Тибет, золотых коней по одному вывезли из страны. Тайно, конечно. — Хиллари подошла и нежно погладила коня, словно он был живой. — Этого я купила в Гонконге несколько лет назад. И так мечтала заполучить второго! Но когда он, месяц назад, был выставлен на аукцион, Нелсон Стоун предложил за него больше, чем я. У меня просто не было миллиона наличными. — Она грустно пожала плечами.

— Интересно… — Нэнси думала, как, должно быть, Хиллари разозлилась на Стоуна, перехватившего у нее вожделенную игрушку.

На этом Хиллари завершила экскурсию по своему домашнему музею.

— Я бы с удовольствием пригласила вас остаться на ленч, — сказала она, тщательно запирая дубовую дверь, — но сегодня у моего повара выходной.

— Спасибо, — поблагодарила Нэнси, когда они возвращались по устланному ковром коридору. — Мне в самом деле пора.

— Мы это сделаем как-нибудь в другой раз, — сказала Хиллари.

Они подошли к двери кабинета, и тут наследница внезапно щелкнула пальцами:

— Ах, я чуть не забыла про ваши билеты.

Нэнси вошла следом за Хиллари в кабинет и села в коричневое кожаное кресло; Хиллари же принялась рыться в ящичках маленького антикварного письменного стола.

— Ага, вот они! — воскликнула она и вручила Нэнси два билета. Нэнси протянула ей две двадцатидолларовые купюры, и Хиллари, извинившись, пошла за сдачей. Но прежде чем уйти, она взяла коробку конфет «Золотой флаг» и протянула ее Нэнси.

— Угощайтесь пока, чтобы не было скучно, — с улыбкой предложила она. — Я сейчас вернусь.

— О, спасибо, — сказала Нэнси, беря коробку. Наследница вышла из комнаты, а Нэнси положила в рот конфету. В том, что касается шоколада, Хиллари Лейн явно была щедрее Нелсона Стоуна.

Через несколько минут наследница вернулась в кабинет с красной кожаной сумочкой.

— Вот вам сдача, — сказала она, подавая Нэнси десятидолларовую бумажку.

Нэнси же, как завороженная, смотрела на сумочку.

— Что-нибудь не так? — подняла дугой брови Хиллари.

— Нет, нет, все в порядке, — очнувшись, заверила ее Нэнси.

Эта сумочка не выходила у Нэнси из головы еще долго после того, как она покинула дом Хиллари. Сумочка очень напоминала ту, которую она видела в кабинете Маргарет Паркер за несколько минут до похищения. И это было первое, о чем она рассказала Джорджи, когда они встретились за ленчем в загородном клубе.

— Да ну?! — воскликнула Джорджи, покачав головой. Волосы у нее были еще влажные после душа. — Хиллари вызывает у меня все больше и больше подозрений. — Джорджи задумчиво жевала кусок сандвича с плавленым сырком. Как ты думаешь, это правда — насчет двух золотых коней?

— Это ничего не стоит проверить, — ответила Нэнси. Отправив в рот порцию хрустящего картофеля, она стала во всех подробностях рассказывать Джорджи о визите к богатой наследнице. Затем, поливая кетчупом гамбургер, спросила:

— Ну, как сегодня твой теннис?

— Неважно, — призналась Джорджи, поморщившись. — Продулась в пух и прах. Наверно, не выспалась.

— Поди допоздна смотрела по телевизору теннисный турнир? — поддела ее Нэнси.

— Нет, турнир будут показывать сегодня в восемь, — покачала головой Джорджи. — Вот Бесс разозлится, когда узнает, что из-за турнира отменяется «Колесо удачи», — она его смотрит каждую неделю. А вообще-то я долго не могла заснуть, потому что думала о краже. Прямо измучилась, все пыталась вспомнить, как выглядела машина, которая отъехала от музея.

— Ты лучше не ломай понапрасну голову, — посоветовала Нэнси. — Вспомнишь, как только перестанешь об этом думать.

— Будем надеяться, — ответила Джорджи. После ленча Нэнси позвонила из автомата Стоуну.

— Кабинет Нелсона Стоуна, — ответил женский голос.

Нэнси узнала чуть гортанный голос Маргарет Паркер.

— Это Нэнси Дру. Могу я поговорить с мистером Стоуном? — спросила она.

— У мистера Стоуна перерыв на ленч, — сухо ответила Маргарет. — Что ему передать?

Нэнси быстро решила, что с Маргарет она о золотом коне не станет беседовать.

— Нет, спасибо, ничего. А Су Линь случайно там нет?

— Мисс Тун работает в музее только по уикэндам, — отчеканила помощник хранителя.