– Вера! – возопил Вова, первым обретя дар речи. – Утопленница!

Утопленница взвизгнула тоненьким голоском и ломанулась в кусты.

В ту же секунду из кустов раздался выстрел, сменившийся визгом, истошными криками и громким треском сучьев.

– Бежи-им! – завопил Вова.

Остальных уговаривать не пришлось. Вся компания бросилась подальше от того места, где скрылось белое привидение. Они мчались, не разбирая дороги.

Когда в ночных сумерках уже показались очертания старой дамбы, Дима, словно обретя второе дыхание, рванул вперед и немедленно наступил на волочащуюся полу мантии Командора, одновременно толкнув старого друга в спину.

Петька, мало что соображая, вскрикнул. У него не было никаких сомнений: призрак его все-таки настиг. «Вот только какой? – падая, подумал Командор. – Белый или черный? Или оба вместе?»

Он попробовал встать, но снова свалился и угодил прямо под ноги Диме. Тот рухнул на Петьку, и они, все сильнее запутываясь в длинной мантии, кубарем покатились с высокого и крутого берега к воде.

Остальные ребята, остановившиеся наверху, безмолвно следили за развитием событий. Оксфордская мантия профессора Серебрякова опутала двух старых друзей, словно кокон, и они были не в состоянии шевельнуть ни рукой, ни ногой. Петька к тому же по-прежнему полагал, что какие-то страшные потусторонние силы увлекают его в мир иной. А так как они с Димой катились вниз, то Командор, начитавшийся Аполлона Парнасского, имел все основания опасаться, что призраки тянут его прямиком в преисподнюю.

Петька принял решение просто так не сдаваться. Извиваясь всем телом, он попробовал высвободиться из крепких объятий призрака, на что противник почему-то ответил голосом Димы:

– Спятил? Больно же!

Подоспевшие ребята начали распутывать пленников оксфордской мантии. Это им удалось далеко не сразу. Дима проявил себя достойным наследником дедушки и, как это водится у хороших учеников, значительно обогатил семейные традиции личными достижениями. Дело в том, что после оксфордских подвигов Дмитрия Александровича мантия оставалась цела. Теперь же, как справедливо заметила Маша, семейная реликвия Серебряковых годилась разве что в качестве экспоната для музея боевой славы, где могла бы изображать нечто вроде знамени, вынесенного с поля брани после массированного артобстрела.

Урон был хорошо заметен даже при свете фонарика. То, что не порвалось, было заляпано глиной. В нескольких местах на изысканной английской ткани ручной работы отпечатались подошвы Диминых кроссовок.

– Наверное, в таком виде она бабушке не понравится, – обескуражено покачал головой Терминатор.

– Я лично в этом совершенно не сомневаюсь, – сказала Маша.

– Пусть пока мантия полежит у меня, – предложил Командор. – А потом отнесем ее в срочную химчистку.

– А я после чистки ее подштопаю, – предложила Настя.

– Хорошо бы еще бабушка ее в шкафу не хватилась, – покачала головой Маша. – Иначе придется врать, что мантию сожрала без остатка какая-нибудь большая моль.

– Мантия, мантия, – затараторил Вова. – Вы лучше скажите, что такое там было-то.

И он со страхом покосился в ту сторону, где остались развалины, кладбище и вся нечисть, с которой совсем недавно пришлось иметь дело ребятам.

– Пошли ко мне. – Петька первым стал карабкаться по склону берега. – Предков моих все равно нет. У меня дома все и обсудим.

– Тебе проще, – жалобно проговорил Саша, у которого до сих пор внутри все дрожало. – А нам с Вовкой потом в темноте возвращаться.

– Побудете до рассвета на моей даче, – сказал Командор: ему после недавно пережитого было боязно оставаться одному в огромном пустом доме.

Мальчики из Борков согласились.

Никогда еще освещенные комнаты не казались шестерым ребятам такими уютными. Едва они сорвали с себя черные маски, а Петька отмыл лицо от грима, как все ночные приключения стали представляться им чем-то вроде кошмарного сна. К тому же Командор немедленно ощутил голод и жажду – ведь у него с утра не было во рту и маковой росинки. Остальные тоже не отказались подкрепиться. Как-никак друзья испытали изрядный стресс.

Вскоре, жуя бутерброды и запивая их чаем, ребята принялись гадать, что же все-таки с ними приключилось.

– Ты призрака-то хоть разглядел? – начал расспрашивать Петьку Вова.

– Похож он на князя Юрия Борского? – вклинилась Настя.

– Да я только в общих чертах…

– Надо было смотреть внимательней! – с укором произнес Дима.

– А вы сами куда смотрели? – возмутился Командор. – Между прочим, рядышком находились.

– Да где же нам было смотреть! – вскипел Дима. – Сперва призрак как заорет! Потом ты заорал. И все побежали…

– Н-да-а, – смущенно протянул Петька: теперь он очень стыдился своего поспешного бегства.

– Ты хоть понял, что князь Борский хотел нам сказать? – спросил Вова.

– Я даже не разобрал, был ли это князь Борский, – честно признался Командор.

– Он самый, – без тени сомнения заявил Вова. – Иначе Вера-утопленница не появилась бы…

– Не понимаю, откуда она-то взялась? – пожал плечами Петька. – Я ее не вызывал.

– Верно, племяннику на помощь пришла, – пред положил Саша.

– А зачем ему помогать? – не поняла Настя. – Мы ведь с ним только поговорить хотели.

– Ну, может, на всякий случай, – сказал Вова. – Кто их, призраков, знает, как у них принято.

– Об этом, по-моему, у Парнасского не говорится, – заметил Петька.

– Я не пойму, с чего он так закричал? – посмотрела на Командора Настя.

– Петьку, наверное, испугался, – усмехнулась Маша. – Вы только вспомните, какая у него была жуткая белая морда. Да еще череп в руках…

– Уж кому-кому, а покойникам-то бояться черепа нечего, – покачал головой обстоятельный Саша.

И только тут Петьке вспомнилось еще кое-что из книги Парнасского.

– А вы знаете, – задумчиво произнес он. – Призрак кричал не случайно.

– Ну да? – подался вперед Вова.

– Ты только не волнуйся, – сказал ему Командор. – Это еще надо проверить. Может, его крик и не к тебе относится.

– Что относится не ко мне? – У Вовы задрожали губы.

– Говорю же, не гони волну раньше времени, – вновь начал успокаивать его Петька. – Вдруг Борский, или кто он еще там, предупреждал совсем не тебя и твою маму, а, например, вашего соседа Василия? А вам явился, чтобы вы тоже его предупредили.

– Ты лучше, Петька, давай говори. – Утешения Командора произвели на Вову совершенно обратный эффект. – Чему быть, того не миновать.

– Парнасский пишет, – стал вспоминать Петька, – что если призрак принимается кричать или стонать, значит, уж точно кому-то грозит беда.

– Напрасно ты не узнал, кому, – сказал Дима.

– Что было, то прошло, – виновато откликнулся Командор. – Придется нам завтра повторить эксперимент.

– А где череп? – вдруг спросил Вова.

Петька исторг панический вопль. До него только сейчас дошло, что череп по его милости остался среди развалин усадьбы.

– Надо срочно его спасать, – сказал Командор.

– Ты бросил, ты и спасай. – Диме совершенно не улыбалось тащиться ночью к усадьбе с призраками.

– Дождемся рассвета и сходим вместе, – предложила Настя.

– Это уж обязательно, – горячо поддержал ее Вова.

– Без черепа нам теперь никуда, – согласился Саша.

– И призрака не вызовешь, – добавил Дима, – и Филимоновна нас убьет.

– Про Филимоновну лучше не говори!

Петьке живо представилось, какую расправу учинит над ним домработница-снайпер за утрату «исторического достояния» профессора Водкина.

– Эй, ребята, – прошептал Вова. – А если князь Борский мне уже на завтра несчастье предсказывал?

Вопрос застиг членов тайного «Братства» врасплох. Ребята задумались. Вова вполне мог оказаться прав. Но как уберечь его от беды, если они даже не знают, откуда грозит опасность?

– Мне кажется, выход есть, – первым нарушил молчание Петька.

– Какой? – быстро спросил Вова.

– Ну, Сашке-то призрак не являлся, – начал объяснять Командор. – Значит, ему, по идее, ничего не угрожает. Поэтому Вовке сегодня нужно лечь спать у Сашки в саду. А ты, Сашка, переберись к Вовке.