— Ну и зачем тебе этот конёк-горбунок? — угодливо улыбался Копаш. — Сразу видно, молодой совсем конь! Странно, что ты его купила. Он не выдержит твоих тренировок. Мускулатура не та.

— Симон-то обещал здорового! Не ожидала от него. — Потурака смачно плюнула себе на сапог и, поморщившись, посмотрела в сторону конюшни. — Я Симону уже позвонила! Он мне теперь двух лошадей бесплатно должен! Со мной шутки плохи!

— Вот это правильно! Вот молодец! — Копаш даже присел, чтобы заглянуть в глаза наезднице. — Ты же знаешь, я просто так не хвалю! Я предвижу, у меня ведь третий глаз, я ведь немножко волшебник…

— Ой, только не приставай со своей аурой!

— Ну что, я забираю жеребца? — засуетился Копаш. Наездница брезгливо взглянула на него и махнула рукой.

— Увози. Что мне с этим недотёпой делать?

Незнакомец возник перед клеткой так тихо и внезапно, что Тим дёрнулся от неожиданности.

— Этого не бойся, — негромко проговорила из-за перегородки белая лошадь, — этот смешной человек часто сюда заходит и иногда нас кормит. Больных забирают совсем другие. Они пахнут чем-то отвратительным и никогда никого не кормят. Быстро связывают и тащат.

— Ну, чего ты испугался, дурачок! — Копаш протянул коню кусочек хлеба.

— Возьми, Тим, — шепнула белая лошадь, — сегодня тебя точно не покормят, раз ты жокею не понравился.

Тимка взял кусочек хлеба и почувствовал, что не может жевать. У него ныли зубы, и болел язык.

— Вот молодец! Значит, подружимся, — обрадованно проговорил Копаш, заходя в клетку. — Хороший Команч. Замучили бедного, — качал головой дрессировщик. — Ничего, мы тебя полечим.

Осмотрев ноги и живот жеребца, Копаш протянул ему ещё хлеба.

— Вот и отлично. Покажи-ка нам свои зубки. Да эта бездарь тебе весь рот разбила. — Циркач укоризненно покачал головой. — Фу, как грубо!

Сообразив, что сболтнул лишнее, Копаш быстро огляделся и принялся отвязывать Тима.

— Поедешь со мной, Команч. Подальше от Потураки. Мы с тобой таких дел натворим!

Услышав, что этот добряк забирает его от Потураки, Тим очень обрадовался.

— Он меня забирает к себе! Как только меня спасут, я вам помогу! — шепелявя, проговорил он.

— Повезло! Желаю удачи, странный Тим, — зевая, проговорила белая лошадь.

Копаш попытался запихать жеребцу в рот грызло, но Тим замотал головой и молящими глазами посмотрел на Копаша.

— Ладно, попробуем без уздечки. Пойдём, Команч.

Если бы не больное колено, Тим запрыгал бы от радости.

У конюшни стоял грузовик с яркой надписью «ЦИРК».

— Вы из цирка?! Как мне повезло! Папа почему-то не любит цирк, а с мамой мы часто ходили на представления! Как там весело и красиво! — бормотал Тим.

Копаш открыл дверь и задумался.

— Как же тебя туда загнать-то? Придётся всё-таки надеть уздечку.

Тимка тут же полез в грузовик сам. Копаш аж присвистнул.

— Вот это конь! Ай, браво!

Когда Тим вскарабкался в кузов, дрессировщик привязал его и угостил ещё кусочком хлеба.

— Такого коня чуть не загубила! Потурака, она и есть Потурака!

«Это точно дрессировщик лошадей. У него лицо доброе. И не дерётся. И полечить обещал. Я всё буду делать! Они увидят, что я всё понимаю, и не будут напяливать на меня узду. Тогда я и сбегу!» — радовался Тим.

Ехали долго, через весь город. Наконец дверь грузовика открылась, и в нос Тима ударил знакомый запах конюшни с примесями новых запахов, острых и неприятных. Грязи здесь было не меньше, чем в хозяйстве Потураки. По кругу стояли серые облупленные вагончики. На каждом красовалась надпись «ШАПИТО».

Тима поместили в просторную клетку, почему-то отдельно от остальных лошадей. Сразу принесли поесть, а потом пришёл доктор.

— Откуда такой красавец, а, Копаш? — спросил врач, осматривая припухшее колено Тима.

— Я Тим, а вы, значит, Копаш. Очень приятно, — сказал мальчик. Он совсем забыл, что люди его не понимают.

— Тихо, Команч, — похлопал жеребца по шее Копаш. — Это моя давняя мечта. Из Высокой Школы конёк. Только Потурака уже успела тут поработать. Если бы не я, сдохла бы лошадь. А у меня третий глаз, ты же знаешь! Я как коня увижу, сразу понимаю, будет с него толк или нет.

Доктор кивал, но не слушал дрессировщика. Он осмотрел Тима. Крепко замотал вывихнутую ногу. Раны на губах промыл и намазал чем-то щипучим. Потом заглянул в рот.

— М-да, похоже, не видел ещё узды конь.

— Я слышал, что в Высокой Школе вообще железом не пользуются, — оживился Копаш. — Лошади там понятливые очень.

— Ну, это не наш метод, — равнодушно перебил Копаша доктор и направился к выходу.

— А когда работать на нём можно? — спросил Копаш, закрывая клетку.

— Желательно погодить недельку.

Улыбка Копаша мгновенно исчезла.

— Мне некогда. У меня новая программа! — в голосе добрячка появились нотки раздражения. Тим удивлённо тряхнул головой от такой быстрой перемены.

Доктор покачал головой и пожал плечами.

— Не потянет. Сам видишь, конь молодой, к амуниции не привык.

— Ты лечи. А я буду работать! — гневно крикнул Копаш.

— Ну, вообще-то конь здоров, — вздохнул доктор и скрылся за дверью.

Копаш что-то неразборчиво прорычал вслед доктору, нахмурил брови, и лицо его стало похоже на сжатый кулак с картошиной посередине. Но как только дрессировщик подошёл к клетке, лицо его опять засияло сладкой улыбкой.

— Отдыхай, Команч. Завтра познакомлю тебя с моей помощницей, и приступим к работе.

— Вот увидите, я вам понравлюсь, — медленно пережёвывая сено, профырчал Тим. — А когда сбегу, не переживайте! Я превращусь в себя и приеду! Вы удивитесь, узнав, что спасли от Потураки мальчика. Надо же! А сено, оказывается, вкусное!

— Ишь ты, тараторка. Фыр-фыр-фыр… — передразнил коня дрессировщик, мечтательно улыбнулся, но затем вскинул кулаки и злобно прокричал кому-то: — Всех за пояс заткну. Вы увидите, кто такой Копаш!

Только к вечеру Антуану удалось разузнать, где находятся конюшни Потураки. Их было две. Антуан торопился, ведь завтра в полночь Лунная вода утратит своё действие.

— Сейчас конюшни закрыты, соваться туда бесполезно.

— А может, наоборот? Прорвёмся, пока темно?! — заговорщически шепнул Каоги, блеснув глазами. Казалось, он готов пробить копытом любую стену.

Эрвик подпрыгнул:

— Здорово! Учитель, может, попробуем?

— А если нас поймают и запрут в клетки? Тогда мы точно не сможем спасти Тима. — Лаура укоризненно посмотрела на Каоги и Эрвика. Те смущённо замолчали.

— Вернёмся к лесу, там отдохнём до утра, — закончил спор Антуан.

Как только друзья развели костер, неподалёку послышались тревожные птичьи крики. Каоги навострил уши.

— Что-то случилось, Учитель.

— Прячьтесь и сидите тихо! — шепнул Антуан. Кони и Эрвик скрылись за деревьями.

Среди птичьего гвалта ясно различались позывные голубей из Высокой Школы. Учитель пронзительно свистнул. Немного покружив над костром, голуби приземлились и тут же наперебой закурлыкали:

— Мы принесли страшные вести! Высокая Школа в опасности!

— К Заветному лесу едут ужасные машины!

— Там люди с пилами и топорами!

— Командует всеми злой толстый человек, который ездил на страшной машине в Зелёные склоны!

Антуан нахмурился.

— Симон решил напасть на Школу! Вот беда!

Лошади выскочили из укрытия.

— Что будем делать?

Эрвик не смог сдержаться и заплакал.

— Учитель, а вдруг они подожгут лес? И мы никогда больше не увидим наших друзей!