От большого здания фирмы Езшвуд и Саломон осталась только закопченная передняя стена. Тарлинг осведомился о положении дела у бранд-майора, руководившего тушением пожара.

— Продолжится еще несколько дней, пока мы сумеем проникнуть внутрь, и я опасаюсь, что ничего больше не удастся достать. Все здание выгорело целиком. Вы сами можете видеть, что чердак уже провалился, и я не думаю, чтобы можно было найти какие-либо бумаги или документы, разве что они находились в несгораемом шкафу.

Рядом с Тарлингом стоял сэр Феликс Саломон и неподвижно глядел на пламя. Казалось, что он не очень удручен уничтожением своего бюро.

— Наши убытки будут покрыты страховкой» — сказал он с философским спокойствием, — а в общем ничего важного не сгорело, понятно, за исключением торговых документов и книг фирмы Лайна.

— Разве они не хранились в огнестойком помещении?

— Нет, они находились только в безопасности от воров и, странное дело: пожар начался как раз в этом помещении. Даже если бы мы хранили их в огнестойком помещении, то это тоже не принесло бы много пользы, потому что огонь вспыхнул между документами словно сам собой. Первое известие мы получили от одного из служащих, который спустился в погреб и увидел, что из-за железной решетки помещения №4 показались языки пламени.

Тарлинг кивнул головой.

— Полагаю, что о том, что книги, присланные мистером Мильбургом сегодня, хранились там же, нечего и спрашивать?

Сэр Феликс удивленно посмотрел на него.

— Понятно, они были положены вместе с документами и с книгами фирмы. Они находились еще в моем бюро, когда это случилось. Но почему же вы спрашиваете об этом?

— Потому что, по моему мнению, это не были книги в обыкновенном смысле этого слова. Если я не очень ошибаюсь, в пакете были три большие конторские книги, выдолбленные изнутри, причем крышки были склеены. Внутри находился терпит и часовой механизм, который в определенный момент вызвал вспышку пламени. Сэр Феликс с ужасом посмотрел на него.

— Вы шутите?

Но Тарлинг отрицательно покачал головой.

— Нет, я говорю совершенно серьезно.

— Но кто же мог сделать такую ужасную вещь? Один из моих служащих едва не погиб при этом!

— Человек, совершивший это преступление, тот самый, которому хотелось во что бы то ни стало помешать ревизии торговых книг.

— Ведь не говорите же вы о…

— Я в данный момент не хочу называть этого имени, и если я но ошибке слишком ясно дал понять, о ком я говорю, то надеюсь, что вы будете считать мое сообщение преувеличенным, — ответил Тарлинг. Потом он снова обратился к пораженному Уайтсайду.

— Неудивительно, что Мильбург, ввиду предстоящей ревизии, был настолько осторожен, — горько сказал он. — Этот дьявол притащил туда пакет с книгами, поставив ударную трубку на точный срок. Ну, сегодня вечером мы ничего больше не можем предпринять в отношении Мильбурга. — Он посмотрел на часы. — Я отправлюсь сейчас домой, а потом в Гертфорд.

У него еще не было определенного плана относительно Гертфорда, он имел только неясное представление, что там его розыски, если только удастся произвести их аккуратно и с оглядкой, приблизят его к разрешению тайны. Эта красивая дама, окруженная роскошью, чей муж так редко показывался, может быть, могла бы дать ему дальнейшие сведения.

Уже стемнело, когда он подошел к дому мистрисс Рай-дер. На этот раз он не взял автомобиля и весь длинный путь от станции к дому совершил пешком, так как не желал, чтобы на него обращали внимание. Здание лежало у большой дороги и было огорожено высокой стеной, которая сворачивала вдоль маленькой боковой дорожки. С другой стороны вдоль стены были расположены конюшни.

В сад вели большие окованные железом ворота, которые он сейчас же узнал. Во время его первого визита ворота были открыты, и он тогда просто вышел и без дальнейших затруднений добрался до дома. Сегодня ворота были закрыты. При помощи карманного фонарика он нашел электрический звонок, который был, по-видимому, проведен за это время— Однако он не позвонил, а продолжал свои исследования. Приблизительно в пяти-шести метрах от ворот находился маленький домик, из которого виднелся свет. По-видимому, это было жилище садовника, к которому вел звонок. В то время» как он стоял в ожидании, он вдруг услышал свист. Послышался шум быстро приближающихся шагов, и он спрятался в тени. Кто-то подошел к воротам, послышался слабый звонок, и отворилась дверь.

Это был мальчик-газетчик, сунувший несколько газет сквозь решетку. Он сейчас же ушел. Тарлинг обождал, пока не закрылись двери домика привратника. Потом он обошел вокруг участка в надежде найти другой доступ. Позади дома он нашел еще один вход для прислуги, но и тот был заперт. Когда он посветил своим карманным фонариком, то увидел, что на задней стене не было рассыпано битого стекла, как это было спереди. Сразу же решившись, он подпрыгнул, схватился за край стены, поднялся на локтях и скоро уже сидел верхом на стене.

Он спрыгнул с другой стороны в темноту и благополучно коснулся земли. Потом он осторожно, ощупью направился к зданию. Если бы дом охранялся собаками, то дело могло принять для него плохой оборот. Но, очевидно, собак не было, и он беспрепятственно продвинулся вперед. Он не заметил света ни в верхних, ни в нижних комнатах здания. Он дошел до задней стены. Здесь, посередине, находилась колоннада. Над ней был, по-видимому, зимний сад. Внизу он заметил двери и загороженное решеткой окно. Когда он внимательней оглянулся, то увидел слабый свет сквозь щель в верхнем этаже. Он напрасно искал лестницу и попробовал потом взобраться наверх. Это удалось с той же легкостью, как взобраться на стену сада. Он попал на подоконник, уперся об одну из колонн и отсюда мог добраться до какого-то железного прута. Он схватился за него и взобрался на перила зимнего сада. Там находились большие окна, из которых одно было открыто. Он осторожно склонился на подоконник и прислушался.

В помещении никого не было. Мерцающий свет доходил из одной внутренней комнаты, находившейся рядом с открытым стеклом зимнего сада. Он быстро скользнул в окно и спрятался в тени большого олеандра. В помещении пахло цветами и землей.

Ощупав стену, сыщик почувствовал трубы парового отопления. Он увидел несколько окон во внутренней стене, медленно подкрался туда и заглянул внутрь сквозь занавеску одного окна. Внутри он увидел мистрисс Райдер. Она сидела за маленьким письменным столом и держала в руках перо, подперев другой рукой подбородок. Она не писала, а задумчиво смотрела на стену, как будто обдумывая что-то.

Помещение было хорошо освещено большой висячей алебастровой лампой, и Тарлинг мог хорошо разглядеть, что делалось внутри.

Помещение было убрано просто, но благородно и носило характер рабочего кабинета. Рядом с письменным столом стоял зеленый денежный шкаф, наполовину замурованный в стену. По стенам были развешены несколько картин: пара стульев и диван довершали обстановку. Он ожидал встретить Одетту Райдер у матери и был разочарован, так как получил впечатление, что кроме мистрисс Райдер никого не было дома.

Тарлинг стал на колени перед окном и приблизительно десять минут подряд наблюдал за мистрисс Райдер. Вдруг он услышал шорох снаружи, осторожно прокрался назад и поглядел в окно зимнего сада. Он поспел как раз вовремя, чтобы заметить фигуру, быстро двигавшуюся по дороге. Потом он заметил, что это был велосипедист, ехавший без фонаря. Хотя он очень напряг зрение, но не мог различить, был ли это мужчина или женщина. Он слышал, как велосипед прислонили к колонне. Потом в замке звякнул ключ, и внизу открылась дверь.

Мистрисс Райдер, по-видимому, не слышала шума, потому что продолжала по-прежнему сидеть неподвижно и глядеть перед собой.

Но вдруг она обернулась; ее взгляд обратился к двери.

Тарлинг напряженно посмотрел туда. Он мог все точно разглядеть и заметил даже выключатель на стене. Медленно отворилась дверь, и он заметил, что лицо мистрисс Райдер озарилось радостью. Потом он услыхал, как кто-то шепотом спросил о чем-то, он мог понять ее ответ: