Когда Тарлинг вернулся к себе домой, Линг-Чу еще не приходил, но он встретил там Уайтсайда, который сообщил ему, что отправил Мильбурга в полицию. На следующий день должен был состояться его допрос.

— Никак не могу понять, что случилось с Линг-Чу? Ему уже давно следовало бы вернуться.

Была половина второго ночи. Тарлинг по телефону осведомился в Скотлэнд-Ярде — нет ли там каких-нибудь известий о Линг-Чу. но ничего не мог узнать.

— Конечно, возможно, — заметил Тарлинг, — что Стэй поехал на автомобиле в Гертфорд. Этот человек страдает очень опасным безумием.

— Все преступники более или менее безумны, — с философским спокойствием сказал Уайтсайд. — Каково ваше мнение о показаниях Мильбурга? Тарлинг пожал плечами.

— Трудно сделать окончательные выводы. Некоторые из его показаний, безусловно, верны, и я как-то убежден в том, что он в главном не солгал и все-таки вся его история просто Невероятна.

— Мяльбург имел время все это как следует обдумать, — предупредил Уайтсайд. — Ох хитрый тип. Я ничего иного не ожидал, как то, что он расскажет какую-нибудь дикую историю.

— Возможно, что вы правы. Но, несмотря на это, он, пожалуй, в общем сказал правду.

— Но кто же убил Торнтона Лайна?

— Вы, по-видимому, так же далеки от решения этой загадки, как и я, и все-такя мне кажется, что я нашел ключ этого решения, которое может показаться фантастическим.

На лестнице послышались легкие шаги. Тарлинг поспешил к двери и открыл ее.

Вошел Линг-Чу спокойный и непроницаемый, как всегда.

Его лоб и правая рука были забинтованы.

— Алло, Линг-Чу, — сказал Тарлинг. — Где ты был ранен?

— Это не страшно, но если господин будет настолько любезен и даст мне сигарету. Во время борьбы я все потерял.

— Где Сэм Стэй?

Линг-Чу сперва зажег сигарету, потушил спичку и аккуратно положил ее в пепельницу.

— Этот человек спит на полях ночи, — просто сказал Линг-Чу.

— Умер? — спросил пораженный Тарлинг. — Китаец кивнул головой.

— Ты убил его?

Линг-Чу снова сделал длинную паузу, пуская табачный дым через нос.

— Он уже в течение многих дней был обречен на смерть, — сказал д-р в большом госпитале. Я один или два раза ударил его по голове, но не очень сильно, а он немного порезал меня ножом, но это не было страшно.

— Сэма СтэЙ, стало быть. больше нет в живых? — задумчиво сказал Тарлинг. — Тогда и мисс Райдер тоже не находится в опасности. Китаец улыбнулся.

— Благодаря этому еще многое другое приведено в порядок, потому что накануне смерти он еще раз пришел в полное сознание и захотел, чтобы его признание запротоколировали. Большой д-р в госпитале послал за судьей или чиновником.

Тарлинг и Уайтсайд напряженно слушали.

— Маленький старый человек, который жил поблизости от госпиталя, — он пришел и жаловался» что уже так поздно. И вместе с ним пришел секретарь, который очень быстро записывал в книгу. Когда тот человек умер, секретарь еще наскоро переписал все на машинке и дал мне эту копию для того, чтобы я мог передать все своему господину, Одну копию он оставил себе, а оригинал получил судья, который разговаривал с тем человеком.

Он полез в карман и вынул оттуда сверток бумаги. Тарлинг взял в руки довольно объемистый протокол. Потом он с удовлетворением посмотрел на Линг-Чу.

— Ты можешь спокойно сесть. Сперва расскажи мне все, что случилось.

Китаец с легким поклоном взял стул и сел на почтительном расстоянии от стола. Тарлинг видел, что он почти выкурил свою сигарету и подал ему коробку со стола.

— Ты должен знать, господин, что я против твоей воли и без твоего ведома доставил сюда и допросил человека с большим лицом. В этой стране такие вещи обычно не делаются, но я думал, что лучше всего было бы, если бы правда выплыла на свет Божий. Я сделал все приготовления, чтобы пытать его, когда он мне сознался, что маленькая молодая женщина находится в опасности, поэтому я здесь оставил его одного. Я не думал, что господин вернется до завтрашнего утра и пошел к дому, где охранялась маленькая молодая женщина. Когда я попал на перекресток улицы, я видел, что она садилась в машину. Машина пришла в движение раньше, чем я мог добраться до нее, и я должен был скоро бежать, чтобы успеть догнать ее. Я уцепился сзади, и когда она сейчас же после этого должна была остановиться на новом перекрестке, я быстро взобрался наверх и лег плашмя на лимузине. Несколько людей заметили меня и крикнули шоферу, но он не обратил внимания на это.

Я долгое время лежал наверху. Машина выехала за город и потом снова вернулась в город, но прежде, чем этот человек поехал обратно, он остановился, и я видел, как он очень сердито разговаривал с маленькой женщиной. Я уже думал, что он нанесет ей увечье и хотел броситься на него, но маленькая молодая женщина потеряла сознание. Он поднял ее и снова положил в автомобиль. Потом он поехал обратно в город и остановился у лавки, в которой находилась телефонная будка. За то время, пока он уходил туда, я сошел с крыши, вынул из автомобиля маленькую молодую женщину, развязал ей руки, провел ее к воротам и сам лег в автомобиль на ее место. Мы ехали продолжительное время, потом он остановился у высокой стены. И тогда, господин, началась борьба, — просто сказал Линг-Чу. — Прошло порядочно времени, пока я сумел справиться с ним, и потом мне пришлось нести его. Мы подошли к полицейскому, который в другом автомобиле доставил нас в госпиталь, где были перевязаны мои раны. Тогда они подошли ко мне и сказали, что этот человек при смерти и желает видеть кого-нибудь, потому что у него на совести есть нечто, что не дает ему покоя, и ему хочется облегчить свою душу.

И он говорил, господин, и человек писал целый час, а потом этот маленький бледный человек отправился к своим предкам.

Он, как всегда, внезапно оборвал свой рассказ. Тарлинг взял бумаги, раскрыл их и просмотрел лист за листом. Уайтсайд терпеливо сидел рядом с ним, не прерывая его.

Когда сыщик кончил читать, он сидел, глядя через стол.

— Торнтон Лайн был убит Сэмом Стэй! Уайтсайд с изумлением уставился на него.

— Но… — начал он.

— Я уже некоторое время предполагал это, но у меня не хватало еще одного или двух звеньев в цепи доказательств, которые я до сих пор напрасно старался получить. Я прочту вам существеннейшую часть протокола.

«…Когда я недавно снова был выпущен из тюрьмы, Торнтон Лайн приехал за мной в красивом автомобиле.

Он обращался со мной, как будто ничего не случилось, взял меня с собой в свой большой дом и дал мне лучшее кушанье и вина. Он сказал мне, что был позорно предан одной молодой девушкой» которой он много помог. Она была у него на службе, он взял ее в свое дело, когда она умирала с голоду. Он сказал мне, что она оклеветала его. Она, должно быть, была очень злой девушкой, ее звали Одетта Райдер. Я прежде никогда не видел ее, но после того, что он мне сказал, я возненавидел ее. И чем больше он мне рассказывал о ней, тем больше мне хотелось отомстить ей за него.

«Он сказал мне, что она очень красива, и я вспомнил о том, что один из моих товарищей по тюрьме рассказал мне, что он облил серной кислотой лицо девушки, которая обманула его.

«Я проживал в Ландеке в доме одного старика, бывшего преступника, который сдавал комнаты только преступникам же. Там приходилось платить больше, но квартира стоила этого, потому что когда полиция наводила какие-нибудь справки, он и его жена постоянно давали неверные сведения.

«Я сказал своему хозяину, что 14 числа собираюсь кое-что натворить и дал ему фунт. Я посетил мистера Лайна вечером 14 и сказал ему, что я собираюсь сделать. Я показал ему также бутылочку с купоросным маслом, которую я купил на Ватерлоо-Роод. Он сказал мне, чтобы я этого не делал. Но я подумал, что он делает это только потому, что не хочет быть замешан в эту историю. Он попросил меня также предоставить девушку ему. Он уже сам рассчитается с нею.