Убегая от Разрушителя, Кельсер ощутил прилив гордости. В Марше выжило что-то от его прежнего брата. Однако сейчас Кельсер ничего не мог поделать. Что бы Разрушителю ни было нужно в Фадрексе, придется ему это отдать. Сопротивляться Разрушителю здесь оказалось невозможным, ибо в открытом противостоянии он был сильнее.

К счастью, Кельсер добился профессиональных успехов как раз на понимании того, когда нужно избегать честной схватки. Когда ты вышел на дело, а сторож поднял тревогу, лучше ненадолго затаиться.

Разрушитель присматривал за Фадрексом так пристально, что где-то должны были оставаться лазейки.

«Стань лучше, Кельсер».

Он ждал и наблюдал. Он умел быть терпеливым.

«Нельзя играть с людскими сердцами».

Став туманом, он плыл по небу, замечая, куда Разрушитель запускает свои щупальца. Его основным орудием были инквизиторы. Разрушитель размещал их очень обдуманно. Недостаток всех умных людей.

Возможность. Кельсеру была нужна возможность.

«Выживи».

Разрушитель думает, что контролирует всю Последнюю империю. Столько самоуверенности. Но были и лазейки. Он все меньше и меньше внимания уделял разрушенному Урто с его пустыми каналами и голодными людьми. Одна из его нитей вращалась вокруг молодого человека с повязкой на глазах и обгорелым плащом на плечах.

Да, Разрушитель думал, что этот город в его руках.

Но Кельсер… Кельсер знал этого юношу.

Он сфокусировал внимание на Призраке, когда юноша, обуреваемый эмоциями и находящийся на грани безумия, оказался на помосте перед толпой. Его довел до этого Разрушитель в облике Кельсера. Он пытался сделать из мальчика инквизитора и одновременно погрузить город в пучину мятежа и беспорядков.

Но его действия в этом городе были такими же, как и во многих других. Он чересчур рассредоточил свое внимание, по-настоящему сфокусировав его только на Фадрексе. Урто не был для него приоритетом. Все шло по его плану: разрушить надежды людей, сжечь город дотла. Для всего этого требовалось спровоцировать юношу на жестокую расправу.

Призрак стоял на помосте, готовый совершить перед толпой убийство. Кельсер привлек его внимание как клубок тумана, тихо и осторожно. Он стал колебанием досок под ногами Призрака, выдыхаемым воздухом, светом и жаром пламени.

Разрушитель находился здесь и бушевал, требуя, чтобы Призрак убил. Это был не тщательно выверенный улыбчивый образ, а грубая, необузданная форма силы. Эта сторона Разрушителя не требовала от него особого внимания, и он не вкладывал для ее поддержания всю свою мощь.

Он не заметил Кельсера, когда тот отделился от силы, открывая свою душу и приближая ее к Призраку. Линии были все еще там, линии дружеских и семейных отношений и Связности. Почему-то с Призраком они были даже крепче, чем с Маршем и Вин. Странно.

«Теперь ты должен ее убить», − сказал Разрушитель Призраку.

Среди всей этой ярости Кельсер прошептал измученной душе Призрака: «Надежда».

«Тебе нужна власть, Призрак? Ты хочешь быть хорошим алломантом? Что ж, сила не берется из ниоткуда. Она не дается даром. Эта женщина — стрелок. Убей ее, и сила перейдет к тебе. Я наделю тебя этой силой».

«Надежда», − сказал Кельсер.

Призрака будто тянули в разные стороны. «Убей, − посылал Разрушитель образы и слова. − Убивай, уничтожай. Разрушай».

«Надежда».

Призрак потянул за кусок металла в груди.

«Нет! − потрясенно вскричал Разрушитель, − Призрак, ты хочешь снова стать обыкновенным? Ты хочешь опять сделаться бесполезным? Ты потеряешь пьютер и будешь таким же слабым, каким был, когда оставил своего дядю умирать!»

Призрак посмотрел на Разрушителя, поморщившись, затем резанул себя кинжалом и вытащил штырь.

«Надежда».

Разрушитель протестующе закричал, его фигура задрожала, паучьи лапки лезвиями прорвали изломанные очертания оболочки. Распад охватил всю его фигуру, превращая ее в черный туман.

Призрак резко осел на помост и начал заваливаться вниз лицом. Кельсер упал на колено и подхватил его, снова слившись с силой Сохранения.

− Ах, Призрак, − прошептал он. − Бедное дитя.

Он ощутил, что дух юноши надломлен. Сокрушен. Дал трещину до самой сердцевины. До Кельсера донеслись мысли Призрака. Спутанные мысли − о женщине, которую он любил, о собственном провале.

Этот мальчик последовал за Разрушителем, потому что где-то в глубине души отчаянно мечтал, чтобы его вел Кельсер. И сам очень старался быть как Кельсер.

При виде веры этого юноши, в душе Кельсера все перевернулось. Веры в него, Кельсера, Выжившего.

Изображающего бога.

− Призрак, − прошептал Кельсер, снова прикасаясь к его душе своей душой. Он поперхнулся словами, но заставил себя их выдавить. − Призрак, ее город горит.

Призрак вздрогнул.

− В огне погибнут тысячи, − прошептал Кельсер. Он дотронулся до щеки мальчика. − Призрак, дитя. Хочешь быть как я? В самом деле хочешь? Тогда сражайся, даже если ты побежден.

Кельсер рассерженно посмотрел на закручивающегося воронкой Разрушителя. Все больше внимания бога сосредотачивалось здесь. Скоро он отбросит Кельсера.

Эта победа над Разрушителем была маленькой, но кое-что доказывала. Этому существу можно противостоять. У Призрака получилось.

И могло получиться снова.

Кельсер посмотрел на мальчика в своих объятиях. Нет, уже не мальчика. Он открыл себя Призраку и произнес единственный, но мощный приказ:

− Выживи!

Призрак закричал, поджигая свой металл, шоком принуждая себя мыслить ясно. Кельсер торжествующе поднялся на ноги. Парнишка, покачиваясь, поднялся на колени. Его дух становился крепче.

− Что бы ты ни делал, − сказал Разрушитель Кельсеру, будто увидев того впервые, − я нанесу ответный удар.

Сила уничтожения вырвалась наружу, насылая на город щупальца тьмы. Он не оттолкнул Кельсера. Кельсер не знал, почему. То ли потому, что внимание Разрушителя все еще было сосредоточено где-то еще, то ли его просто не заботило, останется ли Кельсер наблюдать за тем, как городу наступает конец.

Пожары. Смерть. Кельсер в ослепительно краткий миг увидел план этого существа: сжечь город дотла, стерев все следы неудачи Разрушителя. Покончить с этими людьми.

Призрак уже общался с народом, раздавая приказы, будто сам Вседержитель. А кто это там…

Сэйзед!

При виде подошедшего к Призраку спокойного террисийца у Кельсера потеплело на душе. У Сэйзеда всегда были ответы. Но сейчас он выглядел изможденным, неуверенным и уставшим.

− О, друг мой, − прошептал Кельсер. − Что он с тобой сделал?

Группа людей устремилась исполнять приказы Призрака, который побрел за ними вдоль по улице. Кельсер видел в духовной реальности нити будущего. Покрытый тьмой уничтоженный город. Возможный итог.

Но осталось и несколько линий света. Да, шанс еще есть. Сначала этот юноша должен спасти город.

− Призрак, − позвал Кельсер, формируя себе тело из силы.

Никто не мог его видеть, но это не имело значения. Он зашагал в ногу с Призраком, который с трудом переставлял ноги.

− Двигайся, − подбодрил Кельсер.

Он чувствовал боль паренька, его мучения и сумбур в голове. Его вера ослабла. И каким-то образом, через Связность, Кельсер мог говорить с ним так, как не смог бы ни с кем другим.

Кельсер разделял с Призраком его изнеможение. Каждый дрожащий, мучительный шаг. Он снова и снова шептал слова, ставшие мантрой: «Двигайся». Появилась девушка Призрака и поддержала его. Кельсер шел с другой стороны. «Двигайся».

К счастью, у него получилось. Каким-то образом измученный юноша преодолел весь путь к горящему зданию. Он остановился снаружи, где Сэйзед загородил ему путь. Их душевное состояние показывали опущенные плечи, паника в глазах, отражающих языки пламени. Он слышал их мысли, тихие и испуганные.

Город был обречен, и все это понимали.