Призрак позволил остальным оттащить его от огня. В нем всколыхнулись эмоции, воспоминания, идеи.

«Кельсер обо мне не заботился, − подумал Призрак, − он не думал обо мне. Он помнил про остальных, но не про меня. Давал им работу. Я для него ничего не значил…»

− Я дал тебе имя, Призрак, − прошептал Кельсер. − Ты был моим другом. Разве этого недостаточно?

Призрак замер, невольно заставив всех остановиться.

− Прости, − с тоской сказал Кельсер, − за то, что ты должен сделать, Выживший.

Призрак высвободил руку. И пока Разрушитель наверху вопил от ярости, поняв наконец, что Кельсера надо срочно оттеснить, юноша вошел в пламя.

И спас город.

Кельсер сидел на странном зеленом поле. Повсюду зеленая трава. Так необычно и так красиво.

Призрак подошел и сел рядом с ним. Юноша снял с глаз повязку, помотал головой и провел ладонью по волосам.

− Что это?

− Греза, − сказал Кельсер, отщипывая травинку и пробуя ее на вкус.

− Греза? − переспросил Призрак.

− Ты почти мертв, парень, − пояснил Кельсер. − Твой разум сильно пострадал. Пошел трещинами. − Он улыбнулся. − Это впустило меня.

Тут было что-то большее. Этот молодой человек был особенным. Или по крайней мере особенными были их взаимоотношения. Призрак верил в него, как никто другой.

Кельсер подумал над этим, сорвав еще один стебелек травы и сдавливая его зубами.

− Что ты делаешь? − спросил Призрак.

− Так странно это выглядит, − сказал Кельсер. − В точности как говорила Мэйр.

− И поэтому ты это ешь?

− В основном пожевываю. − Кельсер сплюнул в сторону. − Просто любопытно.

Призрак с шумом вдохнул и выдохнул.

− Не важно. Все это неважно. Ты не реальный.

− Ну, отчасти это правда, − согласился Кельсер. − Я не вполне реальный. С тех пор, как умер. Но теперь я еще и бог… ну, мне так кажется. Это сложно.

Призрак хмуро посмотрел на него.

− Мне был необходим кто-то, с кем я мог бы побеседовать, − продолжал Кельсер. − Мне был необходим ты. Тот, кто был сломлен, но смог против него устоять.

− Против другого тебя.

Кельсер кивнул.

− Ты всегда был таким суровым, Кельсер, − сказал Призрак, уставившись на холмистые зеленые поля. − Я видел, как в глубине души ты ненавидел знать. Я думал, эта ненависть придавала тебе твердости.

− Твердости шрама, − прошептал Кельсер. − Делала действенным, но негибким. Лучше бы тебе такая твердость не понадобилась.

Призрак кивнул. Похоже, он понял.

− Я горжусь тобой, парень. − Кельсер дружески стукнул его кулаком по плечу.

− Я чуть все не испортил. − Призрак опустил глаза.

− Призрак, если бы ты знал, сколько раз я чуть не уничтожил город, то постеснялся бы говорить подобное. Проклятье, да ты почти не повредил это место. Они погасили пожары, спасли большую часть населения. Ты герой.

Призрак, улыбнувшись, вновь поднял глаза.

− Тут вот какая штука, − сказал Кельсер. − Вин все еще не знает.

− Не знает чего?

− Про штыри, Призрак. Я не могу доставить ей послание. Ей необходимо знать. И, Призрак, в ней… в ней тоже есть штырь.

− Вседержитель… − прошептал Призрак. − В Вин?

Кельсер кивнул.

− Послушай. Ты скоро очнешься. Необходимо, чтобы ты запомнил эту часть, даже если забудешь все остальное. Когда наступит конец, уведи людей под землю. Доставь послание Вин. Нацарапай его на металле, потому что нельзя доверять надписям не на металле. Вин необходимо знать про Разрушителя и его фальшивые обличья. Ей нужно знать, что металл в людях позволяет Разрушителю им нашептывать. Запомни это, Призрак. Не доверяй никому, кто проткнут металлом! Даже маленький кусочек может испортить человека.

Очертания Призрака стали размытыми. Он приходил в сознание.

− Запомни, − твердил Кельсер. − Вин слышит Разрушителя. Она не знает, кому доверять. Вот почему тебе необходимо передать это послание, Призрак. Части этой головоломки разбросаны повсюду и летают, словно листья на ветру. Ты обладаешь ключом, которого больше ни у кого нет. Преврати его в письмо, и пусть оно полетит. Отправь его ради меня.

Призрак кивнул и очнулся.

− Ты славный парень, − прошептал Кельсер с улыбкой. − Ты справился, Призрак. Я горжусь тобой.

Из Урто вышел человек и, с трудом прокладывая путь через туман и пепел, отправился в длинное путешествие к Лютадели.

Кельсер не знал лично этого человека, Гораделя. Однако его знала сила. Знала, как в юности он присоединился к страже Вседержителя, надеясь на лучшую жизнь для себя и своей семьи. Это был человек, которого Кельсер безжалостно убил бы, если бы ему представился такой шанс.

Теперь Горадель мог спасти мир. Кельсер парил позади него. Туман вокруг как будто чего-то ждал. Горадель нес металлическую пластину с секретным посланием.

Разрушитель распростерся над землей, будто тенью накрывая Кельсера. Он рассмеялся, увидев, как Горадель пробирается по сугробам пепла, таким же глубоким, как и снег в горах.

− Ах, Кельсер, − сказал Разрушитель. − Это лучшее, что ты можешь? Для этого и нужна была вся эта затея с тем мальчишкой в Урто?

Кельсер хмыкнул, а щупальца силы Разрушителя отыскали и призвали исполнителя. В реальном мире прошли часы, но для богов время было переменчиво. Оно текло так, как им хотелось.

− Ты когда-нибудь показывал карточные фокусы, Разрушитель? Раньше, когда был обычным человеком?

− Я никогда не был обычным, − возразил Разрушитель. − Я был только Сосудом, ожидавшим, когда его наполнит мощь.

− Ну так чем этот Сосуд в то время занимался? − спросил Кельсер. − Показывал карточные фокусы?

− Вряд ли, − сказал Разрушитель. − Я был гораздо выше этого.

Когда исполнитель Разрушителя наконец прибыл, летя высоко над землей сквозь падающий пепел, Кельсер вздохнул. Фигура со штырями в глазах и растянутыми в презрительной ухмылке губами.

− Ребенком я был весьма хорош в карточных фокусах, − тихо произнес Кельсер. − Мои первые аферы были с картами. Не какой-нибудь там трюк с тремя картами, это слишком просто. Я предпочитал фокусы, где есть ты, есть колода карт и простофиля, следящий за каждым твоим движением.

Внизу Марш после некоторой борьбы наконец зарезал несчастного Гораделя. Кельсер вздрогнул, когда его брат не просто убил, но еще и насладился смертью, ведомый к безумию разлагающим воздействием Разрушителя. Как ни странно, Разрушитель приложил усилие, чтобы удержать власть над Маршем, как будто на мгновение утратил над ним контроль.

Разрушитель внимательно следил за тем, чтобы не подпускать Кельсера. Не получалось приблизиться даже на такое расстояние, чтобы услышать мысли брата. Когда Марш, весь в крови после жестокого убийства, наконец извлек посланное Призраком письмо, Разрушитель рассмеялся:

− Думаешь, ты такой умный, Кельсер? Слова на металле. Я их прочесть не могу, но может мой слуга.

Когда Марш ощупал пластину, на которой Призрак распорядился сделать гравировку, и начал читать написанное вслух для Разрушителя, Кельсер создал для себя тело и, сломленный, опустился на колени в пепел.

Рядом сформировался Разрушитель.

− Все правильно, Кельсер. Так и должно быть. Для этого они и были созданы! Не скорби о приходящей смерти, славь прошедшую жизнь.

Он хлопнул Кельсера по спине и испарился. Марш пошатнулся. Пепел прилипал к все еще мокрым от крови одежде и лицу. Затем, следуя зову хозяина, он прыгнул и тоже исчез из вида. Конец стремительно приближался.

Кельсер склонился над телом павшего, которое медленно покрывалось пеплом. Вин его пощадила, а Кельсер все-таки убил. Он потянулся к когнитивной реальности, где душа этого человека выпала в царство туманов и теней и сейчас глядела ввысь.