Алатея, своевольная, упрямая, привыкла сама принимать решения и идти своим путем. К тому же Габриэль всегда замечал в ее характере некоторую бесшабашность — никогда нельзя было знать наверняка, что она предпримет. Если Чиллингуорт предложит ей руку, не случится ли так, что она примет его предложение только для того, чтобы выбраться из тупика, в котором оказалась?

Габриэль понимал, что не может рисковать. Алатея испытывала дружеские чувства к Чиллингуорту, а граф умел выглядеть очаровательным, когда хотел. Она была дочерью графа, и все вокруг сочли бы такой союз вполне достойным и уместным.

Правда, не считая одной мелочи.

Повернувшись к Чиллингуорту, Габриэль твердо встретил его взгляд.

— Если ты хочешь улучшить свое положение брачным союзом с Морвелланами и таким образом обеспечить себе наследника, я предлагаю тебе хорошенько подумать.

Чиллингуорт оцепенел от неожиданности. Казалось, он с трудом верит своим ушам.

— И почему же это? — спросил он, и в голосе его зазвенела сталь. Он почти не пытался замаскировать свою враждебность.

— Потому, — ответил Габриэль, — что ты умрешь, прежде чем прикоснешься хоть одним пальцем к этой леди, а это будет значить, что вообще лишишься перспективы продолжить свой род в наследнике.

Чиллингуорт смотрел на него с величайшим изумлением, потом отвел глаза, приняв свою прежнюю мирную позу.

— Не могу поверить, — пробормотал он, — что ты решишься…

— Я не шучу, и имею в виду именно это.

— Прекрасно, — скривил губы Чиллингуорт, — весьма поучительно.

— Да, и советую не забывать о моих словах.

Очередной танец закончился, и Алатея подошла к ним, опираясь на руку Фолуорта.

Оба соперника одновременно шагнули вперед, чтобы перехватить ее, но в итоге Габриэль оказался проворнее.

Алатея удивлялась тому, насколько легко Габриэль находил ее в толпе, — они с лордом Фолуортом успели сделать только несколько шагов от площадки для танцев, когда его фигура возникла перед ними. Поэтому ее особенно порадовало появление Чиллингуорта.

— О, милорд! — Она протянула Чиллингуорту руку и улыбнулась с искренней симпатией, когда он почтительно поклонился ей. — Я надеюсь, вы заметили, что я близко к сердцу приняла ваше пожелание по части вальсов. Я заказала их очень много. Сегодня они будут исполняться неоднократно.

Чиллингуорт вздохнул:

— Но это настоящая пытка, дорогая. Я так понимаю, что они все уже обещаны?

Алатея заметила, как он покосился на Габриэля.

— К сожалению, да.

— Однако, — продолжал Чиллингуорт, — если мои уши меня не обманывают, начинается сельский танец. Могу я вас просить доставить мне удовольствие протанцевать его со мной?

Алатея кивнула:

— С удовольствием.

Фигуры танца были таковы, что они все время оказывались рядом. Чиллингуорт был мастером светской болтовни и без труда говорил с ней на общие и вполне безопасные темы. Алатея отвечала ему тем же и с такой же легкостью, но мысли ее все время возвращались к Габриэлю. Она потеряла его из виду, когда начался танец и теперь недоумевала, не понимая, где он и чем занимается. Танец кончился, и Чиллингуорт повел ее с танцевальной площадки прямо к Габриэлю, ожидавшему в противоположном конце зала.

Когда они приблизились, Алатея сразу встала между ними на случай возникновения словесной перепалки.

Однако, к ее удивлению, никаких неприятностей не произошло.

Чиллингуорт был корректен и осторожно выбирал слова. Габриэль, как всегда, держался надменно — это еще больше убедило Алатею, что единственным, кого он считал достойным и опасным соперником, был именно Чил-лингуорт. Вскоре к ним присоединились Аманда в сопровождении лорда Рэнкина и Эмилия, опиравшаяся на руку лорда Аркдэйла.

— Какой прекрасный бал, леди Алатея! — воскликнула Аманда. — Я наслаждаюсь от души.

— Это триумф, положительно триумф, — пропела Эмилия.

— О да, — продолжила Аманда. — Моя карточка для танцев заполнена целиком. Мы танцуем каждый танец с другим джентльменом.

— А во время перерывов проводим время с новым, — добавила Эмилия. Обе девушки смягчили свои сообщения о собственном непостоянстве обольстительными улыбками, адресованными кавалерам.

— Кстати, Габриэль, мы до сих пор не заметили Люцифера. — Аманда обратила к нему свои ангельские голубые глазки. — Он здесь?

— Был здесь.

— Должно быть, занят чем-то из ряда вон выходящим, чем-нибудь исключительно интересным. Чем-нибудь или кем-нибудь, — возвестила Эмилия простодушно.

— Я видела леди Скарсдэйл, и миссис Суини тоже. На первой было платье ярко-красного цвета, чудовищного оттенка. Никак не ожидала, что такое может понравиться Люциферу. А ты?

— Возможно, он не с ними, а с леди Тодд.

Пока близнецы продолжали злословить о нынешнем увлечении Люцифера, их кавалеры совсем смутились и пали духом. Габриэль, впрочем, сохранял спокойствие, но явно старался отвлечь их внимание от себя. Алатея прикусила губу, а близнецы продолжали упиваться своей местью, Под неумолчный щебет девушек Чиллингуорт осторожно дотронулся до руки Алатеи. Она обернулась к нему и заметила непривычную грусть в глазах графа.

— Боюсь, мне придется покинуть вас, дорогая, и оставить заложницей этого стада Кинстеров.

Алатея улыбнулась:

— Да, они сумасбродны, но дело в том, что близнецы празднуют победу.

На мгновение глаза Алатеи и Чиллингуорта встретились, потом он перевел взгляд на Габриэля, теперь пикировавшегося с Амандой.

— Я так понимаю, что и Кинстер тоже?

Алатея не знала, что сказать.

Впрочем, Чиллингуорт избавил ее от этой сложной задачи.

— Ваш вечный слуга, дорогая. Если вам когда-нибудь понадобится моя помощь, знайте, что стоит только попросить… — Он изящно поклонился и мгновенно исчез.

Алатея озадаченно смотрела, как он уходит, потом повернулась к Габриэлю и близнецам:

— Следующий танец — вальс.

Не спросив у нее разрешения, Габриэль мгновенно взял ее за руку и повел на площадку для танцев. При этом она улыбалась, но не произносила ни слова, ощущая удивительную легкость и следуя за своим кавалером без малейшего усилия. Оглядывая зал, по которому они кружились, Алатея не заметила ничего угрожающего или неприятного. Бал проходил на редкость весело и удачно и теперь был в полном разгаре.

Неожиданно она увидела леди Осбэлдстон — в глазах почтенной дамы понимание, и это напомнило Алатее о том, с каким явным одобрением смотрели на них леди Джерси, княгиня Эстергази и остальные. Сколько еще любопытных глаз раскрылось сегодня, скольким критическим умам они дали работу?

— Это становится опасным — ты и я, — сказала она Габриэлю. — Мы теперь просто лакомая тема для любителей скандалов и сплетен.

— Чепуха. Кто может нас не одобрить?

Алатея поджала губы.

— Но мне уже двадцать девять лет…

— Ах это! Чепуха. Меня твой возраст ничуть не волнует, и ты это прекрасно знаешь.

— Обычно тридцатилетние холостяки не женятся на двадцатидевятилетних старых девах.

— Вероятно, это потому, что большинство двадцатидевятилетних старых дев остаются в таком состоянии не без серьезной причины. У тебя причина совсем иная — ты сделала то, что должна была сделать, помогла своей семье. — Он понизил голос: — А теперь пора предоставить их самим себе и зажить своей жизнью.

Алатея промолчала, не уверенная, что голос ее не дрогнет, когда она заговорит; Габриэль же тем временем продолжал:

— Я не заметил ни малейших признаков неодобрения. Напротив, дамы более почтенного возраста все знали твою мать, и они в восторге оттого, что наконец ты выходишь замуж. Они придут в еще больший восторг при известии о нашей помолвке.

Алатея отвела глаза. Похоже, помощи ей ждать было неоткуда.

В соседней комнате граф Чиллингуорт подошел к сидящему за карточным столом Дьяволу.

— Удивительно. — Дьявол внимательно оглядел бальный зал. — Мне трудно поверить, что там для тебя не нашлось ничего интересного. Если бы ты не спешил, то сегодня ночью нашел бы кое-кого, кто смог бы тебя развлечь. У меня по крайней мере есть дома теплая постель, куда я могу вернуться.