Я решила употреблять слово «глупости», разговаривая о насилии и наркомании. Мне казалось, что так может разговаривать его бабушка, и я хотела навести Брюса на мысли о ней. К тому же это помогало лишить подобное поведение ореола молодечества, который обычно с ним связан.

— Когда вы в следующий раз выкинете какую-нибудь глупость, — продолжала я, — или если начнете испытывать злобу, позвоните в какое-нибудь из ближайших агентств по уходу за престарелыми и узнайте, не понадобится ли ваша помощь. Или зайдите к вашей бабушке и узнайте, что вы можете для них сделать. Когда вы начинаете злиться по поводу какой-нибудь глупости, например из-за ссоры с Дебби или того, что вам кто-то что-то сказал, найдите какую-нибудь достойную причину злиться — ну, скажем, плохое обращение с престарелыми или умственно отсталыми. Тогда вы сможете злиться по достойному поводу, а не из-за каких-то глупостей.

Брюс внимательно слушал.

— Или сделайте что-нибудь приятное бабушке, — добавила я. — Она тоже одна из тех престарелых, которые нуждаются во внимании. Позвоните ей и скажите: «Я без тебя очень соскучился и хотел бы некоторое время побыть с тобой. Давай я приеду, и мы вместе пообедаем или выпьем кофе!» Вы можете поехать на такси, и бабушка будет только рада заплатить за вас, я в этом не сомневаюсь.

— Ну, на такси-то я, наверное, наберу, ей платить не придется, — сказал Брюс, явно озадаченный таким предложением.

Я взывала к чуткости и отзывчивости Брюса, и теперь, когда он заговорил о бабушке, в его голосе зазвучала нежность.

— Она много за меня платила, — сказал Брюс. — Давала мне тысячи долларов. Если я ей позвоню, она может подумать, что мне нужны деньги. Мне это неприятно. На Рождество бабушка позвонила мне и сказала: «У меня есть для тебя немного денег». Я ответил: «Мне не нужны твои деньги». Она сказала: «Ну, я все равно тебе их отдам». А я возразил: «Нет, не хочу». Бабушка настаивала: «Тогда я отдам их тебе в отцовском доме». Но я все не соглашался: «Послушай, бабушка, мне не нужны твои деньги!» Она спросила: «Ты меня больше не любишь?» И теперь она думает, раз я не хочу брать ее деньги, значит, я больше ее не люблю.

— Ну да, она настоящая бабушка, правда? — спросила я.

— Знаете, я уже давно у нее не был, — сказал Брюс с сожалением, — и даже мало с ней разговаривал.

— Вот видите? Так что она будет рада вас видеть, — продолжала я радостно. — Вы знаете, я подозреваю, что это она научила вас отзывчивости.

— Ну, тут она мне помогла, — от всей души произнес Брюс.

Я вздохнула с облегчением: под маской хулигана мне удалось обнаружить нежное сердце.

Теперь я заговорила с Брюсом о том, как можно давать и брать деньги. Брюса беспокоило, что раньше он много раз обращался к бабушке с просьбой дать деньги, и теперь она, без сомнения, заподозрит, что он пришел просить еще. Рассказанная им в качестве примера рождественская история кое-что говорила о том значении и власти, какими обладают в их семье деньги, и о том, как чувство вины и беспокойства по поводу ее денег заставляют Брюса держаться от них подальше.

— Если бы кто-нибудь узнал, сколько денег она мне давала, особенно мой старший брат, меня бы убили. Бабушка брала деньги из наследственной доли других и отдавала их мне. Как по-вашему, что я должен чувствовать? А я их растранжиривал, а потом являлся к ней и просил еще.

— Но теперь вы ей позвоните, чтобы просить ее оказать совсем другую помощь, — сказала я. — Вы скажете, что хотите некоторое время побыть с ней, — это способ отчасти расплатиться с ней за то, что она вам давала. Помните, что всякий раз, когда вы бываете у бабушки и доставляете ей радость, вы что-то ей возвращаете. Сколько еще лет у вас будет возможность бывать у нее и радовать ее своим приходом?

— Немного, — вздохнул Брюс.

— И если она захочет дать вам денег, — продолжала я, — вы должны их взять. Это ее порадует, и вам будет приятно принять подарок, который с такой любовью сделает вам бабушка.

— Я слишком много денег потратил впустую, — покачал головой Брюс.

— Ну, это совсем особое дело — подарок от бабушки, — возразила я. — Не у каждого есть такая щедрая бабушка, и, может быть, вы должны проявить свою признательность тем, что потратите эти деньги на что-то хорошее.

Некоторые люди дают только для того, чтобы иметь возможность потом отобрать то, что дали. Таким был отец Брюса. Он поощрял занятия Брюса гонками только с той целью, чтобы потом отобрать у него гоночное снаряжение. Он позволял Брюсу помогать ему на гонках только для того, чтобы кричать на него и оскорблять при посторонних. Он подарил ему дом, но брал с него квартирную плату. В результате Брюс никогда не знал, что ему чувствовать — благодарность или обиду.

Напротив, бабушка не рассчитывала получить от Брюса ничего взамен и, отдавая ему деньги, не ставила никаких условий. Она была идеалом бескорыстия. Вот почему и Брюс имел возможность давать своей бабушке, не рассчитывая ничего получить взамен.

— Подарок от всей души, который ты получаешь от бабушки, — сказала я, — это особое дело, и он заслуживает особого отношения. Это не то же самое, что деньги, которые ты заработал.

— Что вы хотите сказать? — спросил Брюс.

— Ну, может быть, нужно, чтобы получение такого подарка сопровождалось какой-то церемонией, чтобы вы оба знали, что она не просто дала вам денег. Понимаете, что я имею в виду?

— Да, — ответил Брюс.

— Поэтому, если она даст вам денег, положите их в надежное место, а на следующей неделе мы с вами поговорим о том, как устроить подходящую церемонию.

— Хорошо.

— Вы должны быть счастливы, что бабушка проявляет такую доброту, — сказала я. — Вы понимаете, что я хочу сказать, когда говорю, что бабушка получает что-то от вас взамен — пусть это будет посещением или даже телефонным звонком?

— Вы думаете, это поможет мне избавиться от злобы? — спросил Брюс.

— Безусловно, — ответила я. — Вы трансформируете злобу в позитивную силу. Не только потому, что побываете у бабушки, но и потому, что позвоните туда, где раньше работали, и спросите, нельзя ли вам будет время от времени приходить и помогать.

— Они даже прислали мне рубашку! — сказал Брюс с некоторой гордостью.

— Правда? Когда?

— Месяца два назад.

— Это невероятно, Брюс! — воскликнула я в восхищении. — Вы оставили о себе добрую память. Они не вычеркнули вас из списка совсем.

— Ну да, а это почти все хотят сделать, стоит им на меня посмотреть, — ответил Брюс, не упустив случая предаться самоуничижению.

Следующий сеанс Брюс начал с того, что рассказал, как на прошлой неделе звонил не только бабушке, но и отцу и двум сестрам. Разговоры с ними были дружелюбными и не затрагивали никаких серьезных тем, в них ни словом не упоминалось о прежних размолвках. За эту неделю он только один раз поссорился с женой. Когда он позвонил в центр по уходу за умственно отсталыми и оказалось, что там уже закончился рабочий день, а потом не смог дозвониться до бабушки, он вместо того, чтобы прийти в ярость, пошел прогуляться и успокоился. Он побывал у бабушки, которая дала ему 200 долларов.

Я предложила осуществить церемонию, о которой говорила, и потратить часть этих денег на подарок бабушке. Обсудив несколько вариантов, мы решили, что, истратив половину этих денег, можно отправить ее на целый день в дорогой косметический салон с маникюром, педикюром и всевозможными видами массажа. Другую половину Брюс должен положить на свой банковский счет.

На последующих сеансах я узнала, что дядя Брюса, человек богатый, предложил ему 40 000 долларов на то, чтобы он открыл собственное дело. Отец Брюса не пожелал, чтобы его обошли, и тоже сделал подобное предложение. Возможно, это была его реакция на перемены в поведении Брюса, который теперь начал гордиться тем, что у него появился интерес к бескорыстным жертвам. Брюс продолжал видеться с бабушкой и часть времени посвящал работе с умственно отсталыми в качестве добровольца. В ответ на великодушие, проявленное Брюсом, отец стал все чаще давать ему деньги без всяких предварительных условий.