— Поскорее бы, — сказал Ларри. — Как только она начнет зарабатывать, нам станет легче с деньгами, понимаете? Я только этого и жду. Я не пытаюсь ее подавлять, не хочу ее унижать или грозить. Просто такой уж я есть. Наверное, все дело в том, что у меня бывает подобное настроение.

— Какое настроение? — спросила Меган.

— Ну, просто я злюсь, понимаешь, у меня депрессия, я чувствую себя ущемленным.

— Из-за чего?

— Из-за того, что я не… ну, понимаешь, как будто я попал в какую-то колею и не могу из нее выбраться.

— Ему не дает покоя моя рвота, — сказала Меган, — и еще — секс. На днях он говорит: «Давай сейчас займемся любовью». А я говорю: «А нельзя немного погодя? Ты что, думаешь…» Мне это просто тяжело, я не могу делать это по четыре или пять раз подряд, как ему хочется. А он сказал про ту, другую девушку, как она никогда не отказывала, и мне было очень обидно. — Голос Меган становился все жалобнее, а глаза ее наполнились слезами. — «Я не отталкиваю тебя, Ларри, — сказала я. — Но ты когда-нибудь задумывался о том, что это должно быть взаимно? Конечно, я могу всегда это сделать, просто чтобы тебя удовлетворить!» В последнее время он обо мне совсем не заботится, не думает о том, как удовлетворить меня. Похоже, что он заботится только о себе.

Потом Меган рассказала, что перед тем, как они поженились, Ларри работал в баре для «голубых», и теперь он грозится снова пойти туда работать.

— Он сказал мне, что, возможно, ему снова захочется пойти туда танцевать. И добавил: «Не думаю, что я это сделаю, но такая мысль уже приходила мне в голову».

Увидев мое удивленное лицо, Меган произнесла:

— Он выступал там с танцами. Исполнял стриптиз.

— Неужели? — переспросила я, не в состоянии скрыть изумления. — А сколько лет ему тогда было?

— Не знаю точно. Он занимался этим около четырех месяцев. Зарабатывал кучу денег. И говорил, что это не настоящий стриптиз: на нем оставалась узенькая ленточка, верно, Ларри? И что еще странно — на эту работу его устроил дядя. Но у него есть своя система ценностей, которую хотелось проверить. На самом деле ему казалось: «Это не Ларри». Словно он таким способом вырастал в собственных глазах, но это было странное ощущение, потому что он выступал в баре для «голубых». Глядя на таких чистеньких, нормальных парней, «голубые» ужасно заводятся. Вы понимаете, что я хочу сказать? Ларри получал огромные чаевые. Выходя оттуда, он чувствовал себя как-то странно, но все же приходил домой с деньгами и был доволен. Не думаю, чтобы у него были сомнения насчет своей сексуальности.

— Да брось ты! — смущенно сказал Ларри. — Это просто способ заработать очень неплохие деньги.

Деньги были для Ларри так же важны, как пища для Меган. Она была готова пойти на то, чтобы принимать рвотное, лишь бы получить удовольствие от еды. Он был готов пойти на то, даже на то, чтобы выступать в баре для «голубых», лишь бы получить удовлетворение, зарабатывая деньги.

Что делали друг с другом Меган и Ларри? Какую роль в их взаимоотношениях играли деньги и все те желания, символом которых выступают деньги?

Ларри измучил Меган своей жадностью к деньгам. Он жалел, что расстался со своей прежней подругой, потому что она олицетворяла деньги. Он не проявлял своих чувств к Меган и не мог перестать думать о деньгах, которые имел бы, если бы связал свою жизнь с другой женщиной.

Меган не удовлетворяла его сексуальных желаний и даже не разрешала ему держать дома еду, боясь, что не выдержит искушения и съест что-нибудь. Оба они — и Меган, и Ларри — думали только об одном — о своих желаниях, о том, как получить, и лишь с большим трудом отдавали. Такова обычная проблема, с которой сталкиваются многие молодые пары, да и не только молодые.

У Меган и Ларри была еще одна проблема, которая состояла в том, что они были слишком заняты своими денежными трудностями, ссорами и страхами и утратили способность вместе радоваться жизни.

Но самой главной проблемой для этих молодых супругов стало взаимное соперничество. В его основе лежало различие в образовании: Меган вот-вот должна была успешно закончить престижный колледж, а Ларри едва закончил школу.

В том, что Меган принимала рвотное, проявлялась не только проблема ее желаний. Это был еще и способ принизить себя и возвысить Ларри. Меган изо всех сил старалась изображать из себя ребенка. Она капризно надувала губки и всегда разговаривала как маленькая девочка. Меган как будто боялась, что, если она будет вести себя как образованная зрелая женщина, Ларри почувствует себя неполноценным и бросит ее.

Меган часто одолевала ревность, особенно когда Ларри уезжал на гастроли со своим оркестром. Нередко она ездила с ним, чтобы присматривать за фанатками, которые его окружали. Слушая оркестр, Меган часто плакала, так что тот бросал играть и приходил ее утешать.

Говоря о том, как ему хочется иметь женщину с деньгами, Ларри выражал свои опасения, сможет ли он сам зарабатывать достаточно денег, чтобы сохранить брак с Меган, не превзойдет ли она его, не оставит ли позади и не найдет ли себе мужчину с деньгами. Ларри, оценивая собственные способности, сильно сомневался, в то время как Меган, подобно большинству молодых жен, сама хотела, чтобы муж помог ей преодолеть чувство своей неполноценности.

Ларри реагировал на успехи Меган так же, как и многие другие молодые мужья. Внешне радуясь ее достижениям, он боялся, что станет ей больше не нужен, и поэтому толкал ее назад, к ненормальному поведению и к чувству неполноценности, которые создавали у него ощущение собственного превосходства. Но когда Ларри был нужен ей, он на самом деле не мог дать Меган того, в чем она нуждалась. Он мог думать только о том, чего хочется ему и чего он был лишен благодаря Меган.

Не простым совпадением стало и то обстоятельство, что как раз тогда, когда Меган предстояло вот-вот получить диплом и она была довольна собой, Ларри начал задумываться о прежних связях, деньгах и сексе — обо всем, что манило его к себе. Он даже принес домой пирог, который испекла его мать, хотя мог бы сказать: «Спасибо, мама, но я не могу отнести его домой». (Его мать знала, что Меган постоянно сидит на диете.) Меган съела пирог, потом приняла рвотное, и Ларри оказался победителем. Она предалась самоуничижению, а он остался хозяином положения.

Меган и Ларри вели между собой войну — они боролись за власть.

Взаимоотношения Меган и Ларри были скорее соперничеством, чем сотрудничеством. Почему они вели между собой войну? Что в действительности служило поводом для борьбы? Прежняя богатая подруга Ларри, зарабатывание денег стриптизом, рвота после еды? Какие страхи, какое чувство неполноценности заставляли их ссориться?

Каждый их них очень многого хотел от другого, однако оба не желали ничего отдавать. Каждый хотел любви, денег, безопасности и самоуважения, и каждый настаивал, чтобы ему все это предоставил другой. Каждый втайне завидовал другому и чувствовал себя приниженным и неполноценным. Однако никто из них не хотел ничего отдавать первым, чтобы вызвать иное отношение к себе. Такое соперничество вместо сотрудничества приводило к тому, что каждый из супругов ощущал пустоту и еще большую потребность в любви, деньгах, безопасности и самоуважении, в которых так отчаянно нуждался.

Некоторые супружеские пары постоянно ссорятся из-за денег: кто должен их зарабатывать, как их тратить, кому оплачивать счета. Другие пары ссорятся из-за своих желаний, символом которых являются деньги, — из-за действительно нужных вещей или из-за искусственных потребностей.

Так получилось и у Меган с Ларри. Они ссорились из-за еды (или из-за приемов рвотного), из-за «порше» и богатой подруги, из-за денег, которые можно заработать стриптизом. Эти ссоры были для них способом выражения своих страхов — каждый из них боялся, что не сможет достаточно дать другому, что они не смогут держаться друг за друга и преуспеть в жизни.