Вырезав из местной газеты очередную статью и аккуратно поместив ее в прозрачную папку, Сойер еще раз прочел заголовок: «В Близзард-Бэй убита местная светская львица».

В статье говорилось, что Эдриен ван Диган была зверски убита в гостиной собственного дома. Там горничная и нашла ее труп. Полиция не обнаружила следов насильственного проникновения в дом, орудие убийства также не было найдено, однако после тщательной инвентаризации столовой горничная заявила, что из дома пропал серебряный нож для колки льда. Характер ран на теле убитой соответствовал тем, какие могли быть нанесены исчезнувшим ножом.

Как писал автор статьи, это убийство озадачило полицию так же, как и два предыдущих, и пока по делу не было ни одного подозреваемого. Однако детективы разрабатывали несколько версий.

Сойер думал о Роланде Экхарде. Неужели старик оказался психопатом-убийцей? В ночь, когда убили Клоувер, он побывал в ее доме, так что здесь все сходилось. Но как же Ребекка? Какое отношение дядя Гретхен мог иметь к Ребекке?

Правда, между ними не обязательно должна была существовать какая-то личная связь, напомнил себе Сойер, серийные убийцы порой выбирают своими жертвами совершенно незнакомых людей. Ребекка была такой наивной, такой доверчивой, что глухонемой старик наверняка вызвал бы у нее жалость и сочувствие. Если бы она с ним познакомилась, то могла бы даже подружиться.

«Ах, Ребекка, Ребекка, узнаю ли я когда-нибудь, как это случилось?» – думал Сойер. Иногда его охватывало отчаяние от мысли, что он не разгадает эту тайну. А если он не сумеет ее разгадать, то никогда не найдет себе покоя. Сойер не мог рассчитывать на полицейских. В местной полиции было слишком мало людей, да и те имели куда больше опыта по части выписывания штрафов водителям или выдворения медведей, заинтересовавшихся мусорными баками горожан, чем в отлавливании серийных убийц. Кроме того, полицейские обязаны считаться с нормами закона, на любой обыск им требуется ордер, правила допроса подозреваемых тоже регламентированы. На Сойера же все это не распространялось. Он решил, что завтра утром первым делом предпримет собственное небольшое расследование, касающееся Роланда Экхарда. Сойер закрыл альбом с вырезками, встал и потянулся. Затем открыл шкаф над камином и спрятал альбом в потайное место, где когда-то нашел игрушечную собачку. Убирая альбом, он вспомнил о собачке Джори. Оглядевшись, заметил игрушку на столе, куда Джори ее поставила, да так и забыла.

Рыжик, так она называла песика. «Я возьму его с собой в Нью-Йорк». Но она снова забыла собачку. Сойер подошел к столу и задумчиво взял игрушку в руки. Интересно, хватилась ли Джори своей любимой игрушки? Жалеет ли, что оставила ее здесь? А его? Соскучилась ли она по нему? Или забыла о нем в ту же минуту, как переступила порог своей нью-йоркской квартиры?

Сойер не был уверен, что сможет когда-нибудь выкинуть ее из головы. Во всяком случае, пока он торчал здесь, в Близзард-Бэй, на это нечего было и надеяться. Куда бы он ни посмотрел, ему обязательно попадалось на глаза что-нибудь, напоминавшее о Джори.

Точно так же было со Сьюзен. После ее смерти Сойера замучили воспоминания, он даже подумывал о том, чтобы навсегда уехать из Гросс-Пойнта. Но уезжать не хотелось: он привык считать это место своим домом и другого не представлял. К тому же Сойеру нужно было считаться с интересами бизнеса: как бы он смог управлять фирмой, базирующейся в Детройте, уехав из города? А семейный бизнес – это все, что у него оставалось в жизни.

После убийства Ребекки все изменилось. Сейчас он был так же одержим потребностью добраться до истины, как когда-то был одержим идеей добиться процветания отцовской фирмы. Процветания он успешно достиг, достигнет ли истины?

Сойер сам не знал, как поступил бы, найдя убийцу. Узнав правду, отдал бы его в руки полиции или захотел отомстить сам? Нужна ли ему месть?

Сойер вздохнул и снова вернулся мыслями к Джори. Если он осуществит то, ради чего приехал в Близзард-Бэй, он будет свободен. Он мог бы вернуться в Гросс-Пойнт и продолжить работу или довериться интуиции и последовать туда, куда она поведет. А что, если интуиция приведет его к Джори? Даст ли она ему второй шанс? Почему-то Сойер в этом сомневался. Во-первых, он слишком глубоко ранил Джори, а во-вторых, в душе у него накопилось слишком много эмоциональных проблем, чтобы женщина – любая женщина, даже Джори – могла его понять.

Но ведь она не отвернулась от него, когда он намекнул, что закрыт для чувств, а попросила все объяснить! Это не она не захотела его понять, а он сам не пожелал давать объяснения…

Быть может, она смогла бы понять, через что ему пришлось пройти и почему он так боится полюбить снова. Быть может, Джори и есть та единственная женщина, которая способна вернуть его к нормальной жизни, после того как он так много потерял.

Но опять же, что дает ему право так думать? Быть может, она вовсе не собиралась этим заниматься?

Даже сейчас, когда Джори была в Нью-Йорке, в двух сотнях миль от Близзард-Бэй, Сойер не мог избавиться от тревожного предчувствия: с ней что-то может случиться. За несколько часов, прошедших с момента ее отъезда, это предчувствие не только не ослабело, но, наоборот, окрепло. Думая о Джори и сознавая, что теперь он в любом случае не сможет прийти на помощь, Сойер с трудом подавил приступ паники.

«Спокойно, – приказал он себе, – от тебя уже ничего не зависит. Джори ушла из твоей жизни, ты должен ее забыть».

Крепко спавшую Джори разбудил телефонный звонок. Спросонья она не сразу сообразила, где находится. В полусне откинула одеяло из гусиного пуха и вслепую протянула руку к тумбочке, нащупывая телефон. Наконец ее рука наткнулась на трубку. С трудом разжав веки, Джори заметила, что небо за окном темно-серое, солнце еще не встало.

«Интересно, кто может звонить в такую рань?»

– Джори?

– Гретхен, это ты? – Сон как рукой сняло. Джори широко раскрыла глаза и села в кровати, прижимая трубку к уху.

– Я тебя разбудила?

– Честно говоря… да. Но ничего страшного. Что случилось? Надеюсь, с Китти все в порядке?

– Китти? Я пока не знаю, как ее дела, я звоню не из-за нее, – сообщила Гретхен замогильным тоном.

– В чем дело, Гретхен? Что-то случилось?

– Ах, Джори, это такой ужас, я так напугана… – Голос Гретхен прервался.

– Да что случилось? У тебя какие-то неприятности?

– Сегодня утром я проснулась и обнаружила на подушке записку.

– О Боже!

– Она была приколота возле самой моей головы, совсем рядом. – Гретхен сорвалась на визг, казалось, она на грани истерики. – Джори, пока я спала, кто-то заходил ко мне в комнату! Кто-то пробрался сюда и оставил эту ужасную записку…

– Что было в записке?

– Там написано… – Гретхен помолчала, было слышно, как она нервно вздохнула. – Там написано: «Ты следующая».

Сразу поняв, что имелось в виду, Джори ахнула:

– Ты звонила в полицию?

– Пока нет. Я так испугалась… Джори, я боюсь, что, если останусь в этом доме еще хотя бы на минуту, произойдет что-то ужасное. Мне нужно немедленно уехать.

– Может, это просто чья-то глупая шутка? – предположила Джори, стараясь говорить убедительно.

– Нет. Я не знаю никого, кто был бы способен на такие шутки. Я уверена, эту записку написал тот, кто убил Эдриен и Клоувер, – твердо сказала Гретхен. – Теперь он охотится за мной. Я не могу просто так сидеть и ждать, пока он до меня доберется.

– Разумеется, не можешь. Но… с кем ты оставалась ночью? Карл был у тебя?

– Нет. Он так и не зашел, только позвонил и сказал, что застрял в офисе, а мне посоветовал лечь спать.

В душе Джори шевельнулось подозрение.

– А дядя Роланд?

– Он был дома… наверное. Думаю, когда я ложилась спать, он еще не встал. Во всяком случае, я его не видела. Но, Джори, он же неграмотный, он не мог написать эту записку.

– Откуда тебе известно, что он неграмотный? – Джори пришла в голову мысль, от которой она похолодела. – Гретхен, откуда ты вообще знаешь, что он глухой и немой?