Капитан лайнера Шофс, видя, с какой быстротой распространяется огонь, пожалел, что 10 минут назад приказал радисту дать в правление компании радиограмму: «На борту ночью вспыхнул пожар. Необходимые меры приняты. Следую в Шербур». Всем, кто находился в эту минуту на горящей палубе, стало ясно, что своими силами огонь не одолеть. Требовалась немедленная помощь спасателей, и капитан Шофс снова направился на верхнюю палубу в судовую радиостанцию. Когда он подошел к лифту, на судне погас свет. Капитан ощупью шел по задымленным коридорам, ища трап. Наконец с закрытыми глазами он начал подниматься наверх. Нужно было преодолеть пять палуб. Голова его кружилась, глаза слезились. Кое-как добравшись до палубы мостика, теряя сознание от удушья, капитан успел крикнуть радисту: «Пошлите SOS».
Услышал звонки пожарной тревоги, старший механик лайнера Сенсир проснулся и быстро надел комбинезон. Через минуту, пробегая по коридору, он споткнулся о лежащее на палубе тело. Это был старший помощник капитана Гастон, который в задымленном коридоре потерял сознание. Сенсир положил старпома на диван в своей каюте и привел его в чувство, но не прошло и 10 минут, как выход из каюты был отрезан огнем. Единственным путем к спасению оказался иллюминатор в борту, на высоте 18 м от уровня воды.
Сигнал бедствия был передан в эфир несколько раз. Радист не успел настроиться на международную частоту бедствия и работал где-то в районе ее диапазона. Слабые сигналы SOS были приняты радистами военно-морских баз в Шербуре и в Бресте. Радисты ретранслировали сигнал бедствия несколько раз. На призыв о помощи откликнулись английский пароход «Форт Касл» и немецкие пароходы «Рур» и «Аллегро».
Придя в сознание, капитан Шофс увидел, что пламя уже достигло шлюпочной палубы. Поняв, что дальнейшие попытки погасить огонь ни к чему не приведут, он приказал экипажу покинуть судно. Но эта команда не дошла до машинного отделения лайнера. Там, внизу, даже и не знали о пожаре, и когда перед спуском шлюпок на воду вниз передали уменьшить ход, вахтенные механик и мотористы, были крайне удивлены: «Что, уже Гавр? Как, неужели подходим?»
Огонь уже бушевал по всему лайнеру, и оставалось всего две шлюпки, которых он еще не коснулся. Хотя пламя полыхало в двух метрах от них, первую шлюпку спустили на воду вполне удачно, но при спуске второй лопнули ее носовые тали (видимо, их коснулся огонь), и шлюпка в вертикальном положении повисла вдоль борта, у воды. Моряки сбросили с палубы несколько деревянных плотов-скамеек.
Машинная команда узнала о пожаре лишь тогда, когда прекратилась связь между мостиком и машинным отделением. В панике мотористы и механики, ища выхода на верхние палубы, бросились наверх и, попадая в задымленные коридоры и проходы, теряли сознание. Так в дыму задохнулось 19 человек.
Когда наконец подошла помощь, гигантское судно было почти полностью охвачено огнем по всей своей 227-метровой длине. Горели одновременно все девять палуб лайнера. Плавучий палас-отель с его шикарными люксами, ресторанами, салонами, теннисными кортами, плавательными бассейнами, кинотеатром и церковью представлял собой адский костер. Следует добавить, что еще до того, как заметили пожар, когда лайнер вышел на траверз острова Ушант, в Английском Канале задул юго-восточный шторм. И, конечно, столь быстрое распространение огня по кораблю объясняется действием сильного ветра и тем, что часть иллюминаторов в пустых каютах оставалась открытой.
Горело все — каюты, салоны, коридоры, горела знаменитая «Рю-де-Атлантик» лайнера — своего рода улица, на которой были расположены киоски самых модных парижских магазинов и салонов.
Первым на помощь подошел голландский пароход «Ахилдёс», затем «Рур», «Аллегро» и «Форт Касл», но спущенные с этих судов шлюпки из-за сильного жара не смогли приблизиться к лайнеру и на сотню метров. Членам экипажа «Атлантика», которым не досталось места в единственной спущенной на воду шлюпке, пришлось прыгать за борт и спасаться вплавь — плоты-скамьи отнесло от судна штормом. Первым в воду прыгнул судовой врач Жулемье, через полчаса его спасла шлюпка с «Ахиллеса». Последним покинул судно капитан Шофс, его подобрали в шлюпку с воды...
Все еще горевшее, окутанное густым белым дымом, оставленное людьми, исполинское судно с застопоренными машинами начало дрейфовать под ветер на северо-запад, к берегам Англии. Скорость его движения составляла около 3 миль в час.
К утру 4 января горящий призрак находился в 2 милях от английского острова Уайт, где тысячи его обитателей собрались на прибрежных утесах посмотреть на столь впечатляющее зрелище — «дрейфующий по морю костер».
Смотрители маяков Портланд Билл и Уэймаут отчетливо видели в бинокли вырисовывающийся из предрассветного мрака дымящийся корпус судна с тремя большими черно-желтыми трубами, фок-мачта лайнера лежала поперек палубы. В одних местах корпус судна остался серым, в других он стал рыжим или черным. Над морем вокруг корабля клубился пар, из сотен открытых иллюминаторов валил густой серый дым. «Атлантика дрейфовал, имея крен 15°на левый борт.
Английское Адмиралтейство опасалось, что дрейфующий и все еще горевший лайнер станет причиной пожаров на кораблях, стоявших на рейде в Соленте, и поэтому обратилось к французским властям с ультимативным требованием любым способом остановить дрейф этого гигантского «брандера». Последним ничего не оставалось, как потопить опасное судно, расстреляв его из орудий. Эту задачу возложили на капитана вспомогательного крейсера «Поллукс». Когда «Поллукс» подошел к «Атлантику», чтобы выполнить свою печальную миссию, ветер неожиданно изменил направление: «Ла Атлантика стал дрейфовать в другую сторону, и опасность поджога судов миновала.
На этом, казалось бы, можно и закончить рассказ о трагической гибели лайнера «Ла Атлантик». Но события только начинали разворачиваться. Корпус, хотя и полностью выгоревшего лайнера представлял собой лакомый кусочек для фирм, занимающихся спасением, буксировкой и сдачей судов на металлолом. Шутка ли сказать: 227 м длина, 30 м ширина, четыре паровые турбины общей мощностью 45 тыс. л. с... Сотни тонн стали и цветных металлов. Поэтому не удивительно, что «Атлантик» оказался желанным призом. С двух сторон к брошенному исполину устремились одновременно шесть буксиров. Из Бреста и Шербура на полном ходу вышли французские спасатели «Минотавр», «Абейл-24» и «Ираиза». Но первыми к «Атлантику» подошли голландские буксиры фирмы «Л. Смит и К0» — «Вите Зее», «Роде Зее», «Лаувер Зее». Они обошли несколько раз вокруг все еще дымящегося корпуса лайнера и остались ждать в дрейфе до утра — до «лакомого кусочка» было не дотронуться, он шипел в полном смысле этого слова.
Ночью над Ла-Маншем пронесся шквал дождя, а утром на воду спустился туман. Когда он рассеялся, у останков «Атлантика» уже были французские спасатели из Бреста. Вскоре шесть капитанов-спасателей увидели, что «их полку прибыло»: подошли буксиры — английский «Мастодонт» и немецкий «Самсон». Тут голландский буксир «Роде Зее» приблизился к еще теплому борту и забросил на палубу линь, как бы символизируя этим свое право на приз. Чтобы не остаться не у дел и показать свое участие в деле спасения, французский буксир «Ираиза» также подошел к борту лайнера и начал в его иллюминатор лить воду (вот, мол, я тушил пожар). После этого «Минотавр» и «Абейл-24» почти одновременно подошли к корме «Атлантика» и забросили на его ют по линю, подняли по ним шкентеля с мусингами, по которым матросы поднялись на палубу. Потом случилось так, что в 13 часов, к изумлению голландцев и англичан, на флагштоке сгоревшего лайнера взвился трехцветный французский флаг, а с кормовых кнехтов лайнера на «Минотавр» и «Абейл-24» было подано два стальных троса.
Буксировка приза началась. Но не прошло и 10 минут, как лайнер остановился. Французы решили, что он сел на мель. Но оказалось, что пока они заводили буксирные концы на корму, голландские буксиры «Витте Зее» и «Лаувер Зее» подошли с носа и сделали то же самое. Вспомогательный крейсер «Поллукс» поднял на фалах сигнал, чтобы голландцы отошли, но последние не обратили на него никакого внимания. Более того, их третий спасатель «Роде Зее» развил ход до максимума и, как ни в чем не бывало, прошел между кормой лайнера и двумя французскими буксирами — оба троса оказались перерезанными винтом буксира... Тогда «Абейл-24» также с полного хода бросился на натянутый трос голландца. Но капитан последнего дал полный задний ход и пропустил француза по носу. Теперь «в упряжке» остались один француз и с другого конца два голландца. Французский буксир «Ираиза» направился к носу «Атлантика». Зыбью его отнесло на буксирный трос голландцев. Французы, не долго думая, его перерубили. Во время этого маневра «Ираизу» зыбью навалило кормой на борт «Атлантика», и, получив сильное повреждение, француз удалился «зализывать раны» в Шербур.
