Успенский Грех ради наших и всего православнаго християньства от востающих на церкви Божий и на християнскую нашу истинную веру врагов и крестопреступников межусобная брань не престанет. И бояр, и дворян, и детей боярских, и всяких служивых людей беспрестанно побивают [101], и отцов, и матерей, и жен, и детей их всяким злым поруганием бесчестят. И православных хрестьян кровь, иже поборают за благочестивую християньскую веру и за святыя Божия церкви, аки вода проливается [102]. И смертное посечение православным християном многое содевается, и вотчины их и поместья разоряются, и земля от воров пуста чинится.

И благочестия рачитель, великий государь наш царь и великий князь Василей Иванович всея Руси, видев святыя церкви разоряеми и православную кровь напрасно проливаему, прося у… (небесных сил) милости, пошел сам против тех злодеев и немилостивых губителей, подобяся древним благочестивым християнским государем, иже за благочестивую християнскую веру крепце и мужественне поборая.

И июня в 9 день государь царь и великий князь Василей Иванович всея Руси ко мне, богомольцу своему, прислал свою царьскую грамоту с стольником своим с Иваном Васильевичем Измайловым.

А в государеве грамоте написано, что писали к нему, государю, с Коширы его государев боярин и воеводы князь Ондрей Васильевич Голицын с товарыщи, что идут с Тулы собрався многие воры с нарядом (пушками. – А. Б.). А хотят идти к Серпухову и к Москве. И как де, сыну [103], послышали его государев поход, что пришел он, государь, в Серпухов – и они де и поворотилися к Кошире на осад.

И он, государь царь и великий князь Василий Иванович всея Руси, послал тотчас к боярину своему и воеводам к князю Ондрею Васильевичу Голицыну с товарыщи из Серпухова голов с сотнями, а велел им, прося у Бога милости, над теми воры промышляти, сколько им Бог помощи подаст.

И июня в 5 день писал к нему, государю царю и великому князю Василью Ивановичу всея Руси, его государев боярин и воеводы князь Ондрей Васильевич с товарыщи, что они с воры сошлись на речке Восме, от Коширы верст за двенадцать, июня в 5 день.

И Божиею помощию и Пречистыя Богородицы и великих чудотворцев молитвами его государевы бояре и воеводы и всякие ратные люди тех воров наголову побили, и их воровских воевод наряд, и набаты, и знамяна, и коши (обоз) все поймали, и живых языков больши пяти тысяч взяли. А имали их и побивали на тридцати верстах.

А достальные воры и лутчие их промышленники, терские, и яицкые, волские, доньские, и путивльские, и рыльские атаманы и казаки, сели в баяраке и городок себе сделали. И его государевы бояре и воеводы, и дворяне, и дети боярские, и ратные всякие люди к тому городку приступали. И Божиею милостию тех воров взятьем взяли.

И такая, сыну, великая победа благочестивому государю нашему … (совершилась милостью небесных сил). И ты бы, сыну, велел (прочесть богомольную грамоту в соборе всем «во услышание» и молебствовать за здоровье государя и воинства, победе над всеми врагами, «обращении» государевых изменников и гражданском мире, а также разослал списки грамоты по всей епархии; приписка Филарета говорит о выполнении этих указаний).» [104]

«Аз, смиренный Ермоген, Божиею милостию патриарх Богом спасаемаго града Москвы и всея Руси, воспоминаю вам, преже бывшим господием и братим, и всему священническому и иноческому чину [105], и бояром, и окольничим, и дворяном, и дьяком, и детем боярским, и гостем, и приказным людем, и стрельцом, и казаком, и всяким ратным, и торговым, и пашенным людем – бывшим православным християном всякого чина, и возраста же, и сана.

Ныне же, грех ради наших, спопротивно обретеся, не ведаем, как вас и назвати: оставивши бо свет – во тьму отойдосте, отступившие от Бога – к Сатане прилепистеся, возненавидевше правду – лжу возлюбисте, отпадше от соборныя и апостольския церкви Пречистыя владычицы нашея Богородицы, хрестьяньския непогрешительныя надежи, и великих чудотворцов Петра, и Алексея, и Ионы, и прочих святых, просиявших в Руси.

И чужившимся православных дохмат и святых Вселенских седми Соборов, и невосхотевшим святительских настольник и нашего смирения благословения, и отступившим Богом венчанного, и святым елеом мазанного, и ото всего мира и от вас всех самех избраннаго царя и великого князя Василья Ивановича всея Руси, туне или не знаючи, яко Вышний владеет царством человеческим и ему же хощет – и дает.

Вы же, забыв обещания православныя хрестьянския нашея веры, в нем же родихомся, в нем же крестихомся, и воспитахомся, и возрастохом, и бывши во свободе – и волею иноязычным поработившимся, преступивше крестное целование и клятву, еже стояти было за дом Пречистыя Богородица и за Московское государьство до крови и до смерти, сего не воспомянувше – и преступивше клятву ко врагом креста Христова и к ложно-мнимому вашему от поляк имянуемому царику приставши.

И что много глаголю? Не достает ми слово, болезнует ми душа, болезнует сердце, и вся внутренняя утерзается, и вся состави мои содрогают! И плачуся, глаголю и рыданием вопию: Помилуйте, помилуйте, братия и чада единородныя, своя душа, и своя родителя отшедшая и живая, отец своих и матерей, и жены своя, и чада, и сродники, други – возникните, и вразумейте, и возвратитеся!

Видите бо Отечество свое чуждими росхищаемо и разоряемо, и святыя иконы и церкви обругаемы, и неповинных кровь проливаема, еже вопиет к Богу, яко праведнаго Авеля, прося отмщения. Воспомяните, на кого воздвизаете оружие, и не на Бога ли, сотворшаго нас, не жребия ли Пречистыя Богородица и великих чудотворцов, не на своих ли единоплеменных братию? Не свое ли Отечество разоряете, ему же иноплеменных многия орды чудишася, – ныне же вами обругаемо и попираемо?!

И аще воспомянем вам от Божественных писаний, и мню, яко тягостно будет слуху вашему. Сами бо весте, яко ни в котором языце, ни в которых родех, ниже в памятных книгах обретается сицевая страсть, якоже ныне в вас. Точию древле богоубийственный и мятежный род июдейский в четыредесятое лето по спасенней страсти Спасителя нашего Бога Иисуса Христа, заратившеся (восстала. – А. Б.) Июдея по градом и царя своего Ирода Агрипу изгнаша. И избравши мужа убийца, Аханана глаголю, и Семиона Идуменина [яко же и вы ныне], и самохотными стремленьми и междоусобными браньми вси скончашася. И пришедши римляне святая святых разориша, Иерусалим плениша и вся мечу, и огню, и работе предаша – и в запустение сотвориша даже и до днесь.

Вы же сему ли ревнуете? Сего ли хощете? Сего ли жаждаете? – от них же, Господи, пощади душа наша, по реченному: «Не бойся малое мое стадо, яко благоизволи Отец мой дати вам царство». Аще бо и многи волны, и люто потопление, но не бойся погрязновения: на камени бо веры и правды стоим, да ся пенит море и бесит, но Иисусова корабля не может потопити. И не даст бо Господь в поношение уповающих нань, ни жезла на жребий свой, ни зубом вражиим раб своих, но сохранит нас, якоже хощет святая воля его.

Заклинаю же вы имянем Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа отстати таковаго начинания, дондеже время есть к познанию, да не до конца погибнете душами вашими и телесы. А мы, по Данией нам благодати Святаго Духа, обращающихся и кающихся восприимем и о прощении вашего согрешения, вольнаго и невольнаго, общим советом, соборне со возлюбленными единомысленными нашими росийскими митрополиты, и архиепископы, и епископы, и со всем освященным причтом молити Бога должни есмя.

И о винах ваших у государя упросим: милостив бо есть, и непамятозлобен, и весть, яко не вси своею волею сицевая творят. И которя ваша братья в суботу Сыропустную возстали на него, государя, и ложныя и грубыя слова изрицали, яко же и вы, – тем вины отдал и ныне у нас невредимы пребывают. И жены ваша и дети також во свободе в своих домех пребывают.

Се ли есть не милость, и невоздаяние зла за зло? Аще и малое наказание было кому за толикия вины – и то ничтоже есть. И аще в ком душа и льва некроткаго, но того благодеяние преодолеет ему. И аще чины или имения еще дает вам льстец он (Лжедмитрий II. – А. Б.) чужая, а не своя, и аще восхощет Бог, а вы исправитеся, и того не лишени будете, токмо помилуйте душа своя и реченное слово воспомяните: «Аще человек и весь мир приобрящет, душу же свою отщетит, что даст измену на души своей?» [106]