Интересно, какое мнение он составит о Ротгаре? А о Бренде?

Нет! О нем она думать не будет!

Бренд сидел за длинным столом, уставленным сверкающей посудой и яствами, и с удовольствием попивал бренди. Он немного объелся — еда была просто замечательной, — но ему было очень хорошо. Дамы недавно ушли в гостиную пить чай, а мужчины достали трубки. Глиняные трубки не были диковинкой, но ему еще не доводилось видеть такое обилие курящих мужчин в роскошном интерьере, после великолепной трапезы. Он блаженствовал.

Компания тоже оказалась приятной. Бренд получил приглашение от сэра Малькольма Бурсетта посмотреть на овец и от лорда Фенкотта посетить его конюшню. Но тут его схватил за руку молодой энергичный виконт и потянул за собой к краснолицему старику.

— Поскольку вы интересуетесь ломовыми лошадьми, милорд, вам надо познакомиться с сэром Дигби Овертоном. Он опробует у себя на ферме интересную животноводческую программу…

Сэр Дигби попыхивал трубкой. Это был типичный деревенский житель — волосы с проседью, кустистые брови, обветренная кожа, — похожий на британского бульдога щи-рокой грудью и крепкой челюстью, но сильно заплывший жиром. Он много пил и смеялся, отчего сделался багрово-красным. Бренд заключил, что этого человека когда-нибудь хватит апоплексический удар, но, судя по его веселой улыбке, тот не страшился подобного конца и черпал жизнь полной мерой.

— Рад с вами познакомиться, лорд Бренд, — кивнул мужчина. — Я слышал, что вы настоящий фермер, несмотря на ваш титул.

— Спасибо, сэр Дигби, — отозвался Бренд, садясь рядом с ним на свободный стул. — Я — один из младших в семье, и меня заставили заниматься полезным делом.

— Всех бы так заставляли! — с восторгом отозвался Дигби. — К сожалению, из этой конюшни выходит слишком много никчемных людей и мошенников.

— Именно поэтому мой брат приучил всех нас к труду. Говорят, у вас удивительные лошади.

— Ах, вы об этом! — Он до краев наполнил свою рюмку и протянул графин Бренду.

Тот налил себе немного, только из вежливости.

— Да, это маленькое увлечение моей жены, — продолжил баронет, — но местные жители упорно приписывают ее достижения мне. Видите ли, они полагают, что женщине не пристало заниматься животноводством. Она якобы должна разводить только человеческих детенышей. — Он смущенно покашлял и одним махом осушил полрюмки.

Бренд спрятал улыбку. Сэр Дигби относился к тому типу мужчин, которые с воодушевлением обсуждали овец и кобыл, но когда речь заходила об их женах, тут же приходили в замешательство.

— Понимаете, милорд, мы живем тихо, уединенно, — поспешно добавил он, — и жене нужно чем-то заниматься.. Рози у меня замечательная! Ей нравится быть при деле.

Бренд представил себе пожилую даму, похожую на грубовато-добродушных сестер Гиллсет. Такой тип женщин почему-то вызывал в нем симпатию.

— Я слышал, ей нездоровится, потому она и не пришла на эту вечеринку.

— Пустяки, милорд. — Сэр Дигби понизил голос:

— Обычное женское недомогание.

Бренд слегка удивился. Он полагал, что леди Овертон уже вышла из того возраста, когда случаются обычные женские недомогания. Впрочем, возможно, сэр Дигби имел в виду совсем другое?

— Я бы с удовольствием посмотрел ваших лошадей, но коль скоро мой приезд создаст неудобства леди Овертон…

— Неудобства? Ну что вы, милорд! Вообще-то она не любит встречаться с незнакомыми людьми…

— Тем более…

— Но в последнее время стала куда общительнее. Роза обожает рассказывать про своих лошадей заинтересованным слушателям. Признаюсь, — смущенно хмыкнул Дигби, — я отнюдь не нахожу этих здоровенных животных красивыми. Конечно, они полезны в хозяйстве, но неказисты с виду. Только, пожалуйста, не передавайте мои слова ей.

— Вы уверены, что она не будет возражать против моего визита?

— Рози? Да она и на смертном одре готова говорить про своих любимцев!

Бренд не знал, как реагировать на эту сомнительную шутку, но сам сэр Дигби весело расхохотался и снова наполнил рюмку Бренда.

— Это всего лишь метафора, милорд. Она в добром здравии, слава Богу! — Тут он тяжело вздохнул и отодвинул свою рюмку с бренди. — Молю Всевышнего, чтобы он был так же милостив и ко мне. Рози устроит мне нагоняй, узнав, как много я выпил.

— Она хорошо о вас заботится?

— Да, у меня очень добрая жена. — Баронет уставился в пространство, потом достал из кармана белоснежный носовой платок и промокнул глаза. — Надеюсь, Бог пошлет вам такую же, сэр.

— Я тоже надеюсь, — сказал Бренд, тронутый столь теплыми супружескими отношениями.

Сэр Дигби трубно высморкался.

— Заезжайте к нам в любое время, милорд. Мы живем, тихо, но в Венскоуте вы всегда найдете радушный прием, а моя Рози с удовольствием познакомится с увлеченным единомышленником.

Бренду хотелось поехать в гости к Дигби прямо завтра, с самого утра. По крайней мере это избавило бы его от шумной светской суеты. Подобно какому-нибудь меланхоличному поэту, он искал уединения, и, похоже, в голове его уже рождались сентиментальные рифмы.

Между тем Бей на вечеринке даром времени не терял. Как обычно, он отметал слухи и праздную болтовню, выуживая крупицы полезных сведений о Новой Республике, улавливая любой намек на тайную антигосударственную деятельность сектантов. Он обладал поразительной памятью и удерживал в голове все детали, за что прослыл всесведущим дьяволом. И эта характеристика едва ли не полностью соответствовала действительности, в чем не раз убеждались его родные.

Когда мужчины наконец встали из-за стола и двинулись, вернее, потянулись в гостиную, дабы развлечь прекрасный пол, Бренд улучил момент и едва слышно поинтересовался у брата:

— Ну как, узнал что-нибудь про наших набожных приятелей?

— К сожалению, ничего нового. По численности они обогнали общество Весли, которое тоже действует в этом районе.

— Весли связан с коттеритами?

— Нет, но я подозреваю, что он некоторым образом расшатывает устои английского общества. Впрочем, возможно, это полезная встряска. Движение Весли не имеет ничего общего с сектой Новая Республика: не устанавливает такой фанатичный контроль над людьми и не присваивает с такой жадностью земли. Кстати, коттериты рассчитывают унаследовать здешнее поместье.

— Унаследовать? По завещанию?

— Против воли нынешнего владельца. Наследник — член секты коттеритов, поэтому после смерти помещика его земли отойдут во владения Новой Республики.

— И что же, завещание нельзя изменить?

— Таков давно заведенный порядок в поместье Венскоут.

— Венскоут? — Бренд взглянул на пьяного сэра Дигби, который, поднимаясь по лестнице, тяжело дышал и еле волочил ноги. — Я думаю, новым республиканцам осталось недолго ждать. Вот он, нынешний помещик. Милый джентльмен, но так и напрашивается на апоплексический удар. Ни за что бы не подумал, что такой человек мог воспитать сына-коттерита.

— Его наследник — не сын, а племянник. — Ротгар внимательно посмотрел на старика. — Неудивительно, что все местные жители так встревожены.

— Жаль, что его жена уже вышла из детородного возраста.

— Разве? Судя по разговору, надежда еще есть.

— Надежда умирает последней… Я понял так, что она чуть ли не ровесница мужа, но, возможно, женское недомогание, по причине которого она осталась дома, — это как раз то, что первым приходит на ум.

— Значит, она не беременна, увы. В любом случае вряд ли стоит рассчитывать на чудо. А ведь местные жители дружно настроены против Новой Республики. — Они начали подниматься по лестнице. — Кроме, пожалуй, хозяйки этого дома.

— Графини? Вот уж никогда бы не подумал…

— В краткой беседе со мной она весьма недвусмысленно дала понять, что ратует за подъем нравственности, трезвость и промышленную реформу.

— Мы все за это ратуем, разве нет?

— А в жизни не применяем. К тому же это явно был камешек в мой огород.

Бренд засмеялся и в то же время крепко задумался: может, предупредить графиню, чтобы не связывалась с его братом? Бей почти во всех дуэлях выходил победителем — будь то состязание клинков или мозгов. Нет, пожалуй, не стоит. Маркиз не причинит ей серьезного вреда, а вот если она что-то замышляет, преподаст ей заслуженный урок.