В 1934 году директор Суздальского краеведческого музея А.Д. Варганов добился разрешения вскрыть детское погребение в усыпальнице суздальского Покровского монастыря, неоднократно посещавшегося Грозным. Эта детская гробница находилась рядом с погребением Соломонии Сабуровой, и официально считалось, что в ней находятся останки дочери царя Василия Шуйского. Однако устное предание связывало могилу с именем сына Соломонии и Василия III.

В погребении оказались остатки одежды и тряпки и даже не было и следов костяка. Исчезнуть он не мог. Да и для грабителей могил (о которых, впрочем, ничего не свидетельствовало) не представлял никакого интереса. Таким образом был установлен факт ложного погребения. Находки были переданы в отдел реставрации тканей Государственного исторического музея, без упоминания обстоятельств и места находки.

Отреставрированная одежда, как выяснилось, была рубашечкой мальчика 3-5 лет, жившего в первой половине ХVI века и принадлежавшего к знатному роду. Это позволяет предположить, что у Соломонии действительно был сын и что его тайно вынесли из монастыря и скрыли, а для обмана властей устроили ложное погребение.

Но молва называла подлинным отцом Ивана IV любовника великой княгини Елены – Ивана Овчину-Телепнева-Оболенского. Это обстоятельство играло немалую роль в претензиях на власть со стороны бояр-олигархов. Вряд ли случайно умирающий Василий III не включил в регентский совет при малолетнем Иване свою жену-царицу. Это и послужило причиной переворота, совершенного Еленой и князем Овчиной, ареста членов регентского совета, уничтожения братьев Василия III, после чего последовало (по-видимому) отравление царицы Елены и убийство князя Овчины.

Олигархам было выгодно распространять слухи о сомнительности прав Ивана IV на трон и о возможном более достойном претенденте. По мнению И.Е. Забелина, слух о рождении Георгия «есть крамольная попытка внести смуту в государеву семью и в государство, первая попытка поставить самозванца».

Возможно, точнее было бы сказать о подготовке общественного мнения для восприятия самозванца как полноправного государя. Это была мина замедленного действия, подложенная под трон. В надлежащий момент она могла сработать.

1 марта 1553 года царь внезапно тяжело заболел. Его противники с трудом скрывали свою радость, надеясь на его смерть. У них для этого случая был «припасен» свой претендент на трон – князь Владимир Андреевич Старицкий, двоюродный брат царя. В его пользу активно интриговала его мать Ефросинья, урожденная Хованская.

Боясь смерти Ивана IV, дьяк Иван Висковатый, человек умный и решительный, предложил царю привести к присяге царевича Дмитрия Старицкого и бояр. Однако большая группа влиятельных князей опасалась, что при малолетнем царевиче править будут родственники его матери – Захарьины и Юрьевы. Эти кланы готовы были в случае смерти царя расправиться с его сыном и родственниками царицы. Опасаясь этого, тяжело больной Иван IV просил своих близких бежать в крайнем случае за рубеж, чтобы спасти царевича.

Период этой болезни царя можно считать скоротечным смутным временем, совершенно определенно показавшим, каким образом могут в принципе развиваться события после его смерти. Призывая бояр к присяге, он произнес: «Я желаю, чтобы вы служили моему сыну Дмитрию, а не Захарьиным». Это был верный дипломатический ход. Большинство бояр присягу дали. К ним присоединился и Владимир Старицкий, несмотря на отговоры матери.

Заговорщики и смутьяны не решились выступить открыто. Один из них, князь Семен Лобанов-Ростовский признавался потом: «Когда Бог выказал милость к государю и даровал ему выздоровление, мы согласились держать все дело в тайне». Сам князь Семен, боясь разоблачения, решил бежать за границу и направил туда сначала сына, но тот был пойман и возвращен, а князя присудили к казни, замененной высылкой.

Царевич Дмитрий прожил совсем недолго. Выздоровев, царь в мае – июне совершил паломничество в Кириллов монастырь и взял с собой супругу и сына. Но ребенок заболел и умер. Правда, через год царица родила второго сына, которого нарекли Иваном. Ему суждено было прожить 27 лет и умереть от руки отца.

Итак, Иван IV пережил три смутных периода: в детстве, при фактическом правлении бояр-олигархов; в юности, во время народного бунта при пожаре Москвы 1547 года; в молодости, в марте 1553 года, когда во время его болезни организовался заговор бояр-олигархов с целью провозгласить «своего» царя.

Неудивительно, что после всего этого он всерьез задумался о необходимости иметь надежную опору для своей власти, защиту от внешних и внутренних врагов, при ослаблении позиций недружественных бояр, отстаивавших свои клановые интересы.

Упомянутые выше «микросмуты» явились предвестниками Смуты великой. Это напоминает серии землетрясений или небольших выбросов, предшествующих крупным вулканическим извержениям. Они не опасны, но свидетельствует о том, что на некоторой глубине происходят опасные процессы, клокочет раскаленная лава, готовая вырваться наружу.

Любая грандиозная смута (включая, конечно, произошедшую в конце XX века) не обходится без подобных «предвестников».

Сильное и прочное централизованное государство может существовать лишь при наличии устойчивой пирамиды власти, подобной природной, естественным образом сложившейся структуре, которую принято называть экологической пирамидой. Суть ее в том, что верхние слои питания, представленные разными видами, служат регуляторами численности нижних, а те в свою очередь обеспечивают существование верхних.

Наиболее успешно и долго экосистема действует в тех случаях, когда составляющие ее части разнообразны и организованы так, что нижележащий пласт примерно вдесятеро больше по биомассе, чем верхний. При этих условиях и относительной стабильности окружающей природной среды экосистема способна существовать десятки тысячелетий.

Для общества такая закономерность не обязательна. В примитивных социумах структура обычно достаточно проста, и нет большого разнообразия в социальных группах. Наиболее приближена к экологической пирамиде монархия, основанная преимущественно на сельском хозяйстве. Тогда выше слоя почвы (земли) идет пищевой пласт культивируемых растений и сельскохозяйственных животных. Над этими двумя пластами находятся крестьяне. Еще выше – слой ремесленников, торговцев, военных (дворян). Над ними – крупные бояре, князья (олигархи), ближнее царское окружение и, на вершине, царь. Не случайно в древности монархи существовали столетиями. Порой возникали демократии (в Древней Греции, Риме), но они перерождались в империи.

Другое принципиальное отличие от экосистемы: для общества важное, а порой и решающее значение имеет психика, интеллект – духовные связи. Биологическая пирамида питания для него необходима, но недостаточна.

В прежние эпохи большую роль в общественной жизни играли религиозные институты и деятели. Церковная иерархия существенно дополняла приведенную выше схему социальной структуры общества. Кроме того, существовали представители искусств, инженеры, ученый люд (поначалу преимущественно в сфере церкви).

Взаимосвязи в общественной пирамиде значительно сложней и прихотливей, чем в экологической. В природе самые тесные взаимосвязи имеют только два контактирующих «пищевых горизонта». Скажем, орел охотится на змей, но не на лягушек или насекомых.

В обществе иначе. Крестьяне, например, могут быть в подчинении и у мелких дворян, и у крупных олигархов, и у царя, а также оставаться свободными. В социальных слоях постоянно происходят взаимные переходы населения (в природе виды практически неизменны).

Вообще, когда мы говорим о структуре власти, то обычно приходим к однозначным схемам. Например. монархия практически никогда не реализуется в чистом виде. Монарх вынужден делить власть с другими правящими группами. В феодальном обществе он имеет в подчинении (помимо своего личного владения) фактически только своих непосредственных вассалов, родовую аристократию, тогда как их вассалы – не его подчиненные. Это в наибольшей степени напоминает взаимосвязи в экологической пирамиде.