— Ты нужна здесь, — сказала я. — Я должна подружить волков и людей. Я не справлюсь одна.

— Я понимаю, Каала. Но ты уже сделала больше, чем я надеялась, и я тебя не оставлю. Говорят, есть такое место, где мир живых и мир мертвых соприкасаются. Найди его.

С тем же успехом она могла бы приказать мне в одиночку броситься на стадо лосей.

— Но как? — спросила я.

— Не знаю, Каала. Вожаки волков в царстве духов ничего не рассказывают, но я слышала, как они говорят об этом месте и о некоем существе, способном путешествовать между мирами. Может быть, ты сумеешь его разыскать.

Я услышала сердитый вой, эхом раскатившийся по Долине. Лидда вздрогнула.

— Мне пора. Пообещай, что постараешься найти это место.

— Обещаю, — сказала я, моргая на ветру.

— Хорошо. Значит, мы скоро увидимся вновь.

Она заговорила быстро, рассказав все, что было можно, прежде чем уйти, а потом лизнула меня в темя и исчезла в густом подлеске.

Я была не первым волком, который охотился с людьми, но вполне могла оказаться последним. Именно так сказала Лидда на прощание, возвращаясь в царство духов. На сей раз второго шанса не будет.

Я уловила слабый запах далекой добычи и остановилась, прочно упершись лапами в землю. Подняв морду по ветру, я вдохнула, позволяя отчетливому запаху льда и копыт проникнуть в глотку. Стадо северных оленей на нашей территории. Кровь внезапно прилила к чувствительному местечку за ушами, пасть увлажнилась, каждый мускул страстно желал погони. Аззуен стоял рядом со мной также неподвижно, только уши подергивались и начала покачиваться темно-серая голова. Он разрывался между зовом добычи и долгом.

— Мы не можем за ними гнаться, — сказала я. — Нужно добраться до Высокой Травы.

— Знаю, — ответил он, пыхтя. Мы пробежали почти всю нашу территорию полным ходом. — Уже иду.

Но мы оба не двигались. Я с трудом удержалась, чтобы не броситься на запах дичи, но и была не в силах от него оторваться. Аззуен тоже. Небольшая сосновая рощица, в которой мы стояли, заслоняла утреннее солнце, и шерсть Аззуена покрылась каплями влаги. Напрягшись всем телом, он смотрел в сторону добычи. Когда на нас очередной волной нахлынул олений запах, я закрыла глаза.

Кто-то больно дернул меня за шерсть на груди, так что я взвизгнула. Я опустила морду, увидела черную блестящую голову, два темных глаза и острый клюв, нацеленный мне в лапу, и отступила на шаг. Тлитоо расправил крылья, как будто собираясь взлететь, подошел и встал прямо перед носом, достаточно близко, чтобы дотянуться клювом. В зимнем оперении он казался крупнее, чем бывают годовалые вороны, хвост и спина у него были осыпаны снегом, в котором он катался. Тлитоо с вызовом устремил блестящие глазки на меня, потом на Аззуена, который отскочил в сторону, чтобы избежать щипка, и сунул нос в снег, отгоняя олений запах.

Тлитоо убедился, что привлек наше внимание, и негромко каркнул.

— Злюковолки в четырнадцати минутах ходу за вашей спиной, волчатки, и ноги у них намного длиннее. Они вас догонят.

У меня перехватило горло. Верховные волки правили Широкой Долиной с незапамятных времен, и остальные должны были им повиноваться.

Услышав злобный вой, мы, все трое, съежились. В голосе верховной волчицы Франдры явственно звучал приказ: «Остановитесь и ждите! Стойте в сосновой роще, мы к вам придем».

— Откуда они знают, где мы? — спросила я. — У них не настолько хороший нюх.

Говорят, верховные способны читать мысли. Но Аззуен утверждал, что они сами это придумали.

— Они чуют нас и сосны, — твердо сказал он. — Нетрудно догадаться.

— Какая разница, волки? — хрипло крикнул Тлитоо. — Чем дольше вы болтаете, тем ближе они подходят!

Я глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Верховные волки рано или поздно нас догонят — и тогда будут очень злы. Но я намеревалась добраться до равнины Высокой Травы раньше, чем мы столкнемся, и не важно, какой ценой. Утренний ветер принес еще один запах, гораздо сильнее, чем аромат северного оленя. Запах пота и плоти, дыма и сосен, мяса, обожженного на огне… запах людей, которые охотились вместе с нами. Земля под нашими лапами оттаивала, а ветер, ероша шерсть, пел, что зима отступает. Ледяная Луна сузилась до крошечного серпика и скрылась в темноте на три ночи. С приходом весны волки и люди Широкой Долины снова могли подружиться.

Прошли три луны с тех пор, как мы в последний раз видели людей, — холодным осенним утром, когда волки и люди Широкой Долины собирались начать битву. Если бы это произошло, верховные волки истребили бы их. Я остановила войну с помощью сородичей и упросила вожака верховных пощадить нас. В обмен я пообещала, что в течение года волки и люди Широкой Долины не станут ссориться. Если у меня получится — они будут жить. Если нет — верховные убьют всех.

Следующей ночью в Широкой Долине завыла метель, предупреждая, что близятся голодные зимние дни. Волкам и людям, как и другим обитателям Широкой Долины, предстояло бороться за выживание суровой зимой. Поэтому верховные волки дали нам три луны, чтобы приготовиться, прежде чем приступить к выполнению обещания — хранить мир между волком и человеком, при условии, что в течение этих трех лун мы не будем ходить к людям. Сегодня настал день, когда мы должны были приступить. Но две ночи назад верховные волки приказали нам прийти, как только Ледяная Луна пойдет на убыль. Вместо этого, послушавшись предупреждения Тлитоо, мы бежали.

Я встретила взгляд Аззуена и вдохнула холодный утренний воздух. Верховные волки слишком часто лгали. Бросив последний взгляд в сторону северных оленей, я перепрыгнула через влажную спину Тлитоо и понеслась к равнине Высокой Травы, прижав уши, чтобы не слышать яростного воя верховных.

Достигнув сборной поляны на краю леса, в нескольких шагах от того места, где заканчивались заросли и начиналась равнина Высокой Травы, мы увидели Марру, беспокойно ходившую туда-сюда. Ее светло-серая шерсть была покрыта грязью, на которую налипли сухие листья. Она бросилась сначала ко мне, потом к Аззуену, чтобы ткнуться носом. Морда у нее дрожала от нетерпения.

— Рууко и Рисса идут сюда с Тревеггом, — быстро сказала Марра. — Остальные гонят оленей.

Я послала Марру вперед, чтобы предупредить вожаков, что за нами гонятся верховные волки. Мы не хотели рисковать, передавая сигнал воем. Тлитоо мог долететь до них быстрее, чем быстроногая Марра — добежать, но он отказался. Он был взволнован с тех пор, как разбудил нас на рассвете. Даже теперь он расхаживал туда-сюда между мной и Аззуеном, нетерпеливо щелкая клювом.

Марра, должно быть, бежала быстрее зайца, чтобы поскорее вернуться на равнину. Она даже не отдышалась. Едва успев перевести дух, она снова заговорила:

— Миклан и Брелан там. — Так звали двух человеческих самцов, с которыми она охотилась. — И твоя девочка тоже, Каала.

Она могла бы этого и не говорить. Людьми пахло просто ошеломляюще, но один запах выделялся особо. Я ощутила глубоко в груди знакомую тоску. Мы с Тали вместе охотились и спали бок о бок. Для меня она была таким же членом стаи, как и любой волк, и ее запах стал частью моего существа, наподобие собственной кожи.

— Рууко и Рисса хотели, чтобы мы их подождали? — спросил Аззуен, двинувшись в сторону равнины и оглянувшись на нас. Он слегка завилял хвостом. Рууко и Рисса возглавляли стаю Быстрой Реки. Воле вожаков должны повиноваться все волки, особенно такие, как Аззуен, Марра и я. Нам было девять с половиной лун от роду, и мы еще не считались вполне взрослыми.

— Нет, — ответила Марра, отводя взгляд. — У Риссы разболелись ребра, поэтому стая движется медленно.

Три луны назад Рисса пострадала в стычке с разъяренным лосем — всего в нескольких шагах от того места, где мы теперь стояли. Раны до сих пор беспокоили ее, когда погода менялась.

— Рууко сказал, нужно поговорить с людьми, прежде чем здесь появятся верховные волки. — Марра лизнула лапу, по-прежнему избегая моего взгляда. — Ты, Каала, могла бы и не просить меня предупреждать стаю, ведь от верховных столько шума…