Старый ворон уставился на меня, как будто ожидая ответа. Как ни странно, слова Индру имели несомненный смысл. Я знала, что Милсиндра сделала бы что угодно, чтобы защитить секрет верховных. Теперь я сообразила почему. Если именно малым волкам Индру назначил хранить людей, значит, верховные не имели над нами власти и не могли приказывать, что делать. У них не было права решать, что будет с людьми. Если бы остальные стаи Долины это услышали, они бы поняли, что я права.

Я попыталась заговорить, но как бы Индру ни старался уберечь меня от холода, его помощь оказалась тщетной. Моя морда совсем заледенела, и я с трудом открыла рот.

— Почему верховные продолжают вспоминать прошлое? — спросила я.

— Сам удивляюсь, — сказал Индру. — Я слышал, многие говорят, что я ошибся, что назначил не тех волков хранителями людей, и они смотрят в прошлое, чтобы найти там оправдание. Наверное, верховные чувствуют себя виноватыми за то, что сделали, и хотят успокоить свою совесть. Некоторые, впрочем, уже подумывают, что пора вернуть эту обязанность тем, кого избрали для нее изначально. Так считает их вожак Зориндру. И те двое, что наблюдают за вашей стаей. Вот почему они спасли тебя в детстве, Каала. Но верховные никогда не знали покоя. Они боятся вымереть или стать бесполезными.

Пасть намертво замерзла, и дышать становилось все труднее.

«Почему они сами не придут в инехалин? — думала я. — Зачем им нужен Нейякилакин?» Но я не могла произнести ни слова. Я посмотрела на Тлитоо, пытаясь передать ворону свои мысли, но он лишь беспокойно моргнул и сказал:

— Она замерзла. Нам пора.

Индру коснулся меня носом, и я ощутила тепло.

— Уведи ее, — велел он Тлитоо.

Ворон подлетел и прижался ко мне.

Мои уши наполнило хлопанье крыльев, и я провалилась в темноту. В следующее мгновение я уже лежала рядом с Кивдру на полянке, поросшей сонной травой. Я согрелась и была на диво полна сил. Каким-то образом Индру снял все болезненные последствия пребывания в инехалине. Я чувствовала себя так, как будто проснулась после долгого полуденного сна, и сердце бешено колотилось от того, что я узнала. Именно нас назначили хранителями людей. В том-то и дело. Я возбужденно фыркнула.

— Тихо, волчишка! — прошипел Тлитоо.

Но было уже поздно. Кивдру зашевелился и открыл глаза. Я застыла. Тлитоо поспешно отлетел прочь. Верховный волк взглянул на меня, и шкура у него на лбу собралась в складки.

— Что ты тут делаешь? — пробормотал он. — Ты сон?

Он положил огромную лапу мне на спину, прижав к земле, и понюхал. Я лежала неподвижно, стараясь не дышать. Кивдру нюхал и нюхал, а потом поднял нос, вымазанный уийином.

— Ничего не чую, — сказал он. От верховного густо пахло сонной травой. — Тут никого нет. Зачем ты явилась в мои сны, надоедливая волчица? Тебе это не поможет. Мы не имеем права оставить тебя в живых.

Он приподнял лапу, тоже вымазанную уийином, подсунул ее под грудь, вздохнул и закрыл глаза. Я подождала, пока не убедилась, что Кивдру крепко заснул, и осторожно отползла. Отойдя на несколько шагов, я бросилась прочь.

Я взлетела вверх по холму, морщась от боли в раненой лапе, достигла вершины и спустилась по противоположному склону Волкоубийцы. Впервые после смерти Иллин я ощутила облегчение. Индру снял мою усталость. Как только Рууко и Рисса узнают правду об обещании Индру, они убедят Соннена и остальных, что я не несу беду волчьему роду. Возможно, они даже присоединятся к Скалистым и открыто бросят вызов верховным волкам. А если нет — в любом случае мы уже доказали, что способны охотиться на туров с людьми. С помощью нашей стаи и других волков мы и впредь будем добывать еду, хотя бы племя Лин и передумало. Если Франдра и Яндру сдержат слово, я все улажу в Долине и пойду искать свою мать. Я бежала вперед, а Тлитоо нырял и взмывал над моей головой.

Я бежала до упавшего дерева не останавливаясь, но добралась туда лишь затемно и так тяжело дышала, что даже не могла говорить. Меня ждала вся стая, исключая Тревегга, который остался у Ниали. Рууко стоял на круглом камне, Рисса — у его ног, Минн и Веррна — слева. Аззуен и Марра бросились ко мне.

— Где ты пропадала так долго? — спросил Аззуен. — Мы рассказали про Борллу и про то, как искали место, где верховные проводят свой обряд. Рууко и Рисса виделись с Сонненом, но отказались говорить, пока ты не придешь.

И тут он заметил выражение моей морды.

— Ты нашла?..

— Да, — сказала я. — На Волкоубийце. Я узнала, что верховные скрывали от нас.

— И что же? — спросила Рисса.

Я думала, она выбранит меня за опоздание, но голос волчицы звучал ласково, и она виляла хвостом. Я была благодарна Марре и Аззуену, которые принесли стае новость о Борлле. Настроение у всех заметно поднялось.

Я посмотрела на сородичей и задумалась, рассказать ли им, что произошло на самом деле, — что я встретила Индру и заглянула в прошлое. Я убедила себя, что на это уйдет слишком много времени и некогда будет отвечать на вопросы, которые неизбежно возникнут. Я быстро поприветствовала вожаков, Веррну и Минна, затем отступила назад и взглянула на Рууко. Тлитоо, негромко каркнув, уселся рядом с вожаком, на соседнем камне.

— Обряд уже закончился, но я слышала разговор верховных, — начала я, хоть мне и было совестно лгать сородичам. — Индру назначил хранителями людей вовсе не верховных, а нас. С самого начала.

Я быстро рассказала как можно больше, умолчав о том, что способна видеть сокрытое от остальных.

— Теперь Соннену и стае Древесной Тропы придется присоединиться к нам, — заявила я. — Может быть, и Пирре тоже.

Я остановилась, переводя дух и ожидая ответа. С самого детства я мечтала услышать от Рууко, что вовсе не приношу несчастье. С того дня, когда я вытащила Тали из реки, я хотела, чтобы стая признала, что я вовсе не дрельшик, хотя и провожу время с людьми. Теперь-то они поймут, что малые волки имеют на это полное право и что мое присутствие в стае не ослабляет, а укрепляет ее. Я выжидающе перевела взгляд с Рууко на Риссу.

— Подите сюда все, — приказал Рууко.

Марра и Аззуен встали рядом со мной у подножия камня. Рисса вспрыгнула наверх и встала рядом с Рууко, согнав Тлитоо. Ворон заворчал, взлетел и приземлился на упавшую ель, которая делила поляну пополам.

— Мы снова говорили с Сонненом, — сказал Рууко, — и приняли решение. Мы поддержим его.

В каком смысле «поддержим»? Я пришла в замешательство. Ведь это мы хотели, чтобы Соннен поддержал нас. Мы располагали такими сведениями о верховных, которые заинтересовали бы каждого волка в Широкой Долине.

— Милсиндра и Кивдру сделали предложение и нам, — подхватила Рисса. — Они сами пришли и сказали. И мы согласились.

Я несколько секунд просто хлопала глазами. Они что, не расслышали?

— Зачем? — крикнула я. — Верховные опять солгали. Именно малым волкам предназначено быть с людьми. Верховные украли Борллу и держали в плену пять лун! Мы должны рассказать остальным стаям…

Рисса улыбнулась:

— Мы рады, что Борлла в безопасности. И мне очень жаль, что верховные ее похитили. Но Милсиндра объяснила, что они нуждаются в свежей крови, чтобы не вымереть. В том числе мы условились и об этом…

Рууко и Рисса заключили какой-то договор с Милсиндрой? От изумления я онемела. Зато Аззуен, к счастью, сохранил дар речи.

— Что значит «условились»? — спросил он.

— Мы поддержим Милсиндру в борьбе за власть в Совете и каждые несколько лет будем, как и другие стаи, отдавать верховным одного щенка, чтобы их род не пресекся. Мы поклянемся не общаться с людьми. И тогда мы останемся жить… и наши дети тоже. Верховные пообещали, что вернут дичь в Долину, а до тех пор помогут стаям прокормиться.

На поляне воцарилась такая тишина, что я услышала, как Тлитоо расправляет крылья. Я просто не верила в то, что услышала.