Весной 1969 г. Абдель Рахиму удалось завербовать 30-летнего израильского араба Тауфика Фуада Батаха, которой работал на таможне в Хайфе. Он также раздобыл израильский паспорт на имя Цви Герцога с помощью сотрудника одной туристической фирмы. Этот паспорт полицейские обнаружили при обыске Абделя Рахима, когда 14 января 1970 г. его арестовали в аэропорту Лидда. Друг Рахима Тауфик Фуад Батах был арестован в тот же день.
25 марта того же года состоялся суд. Абдель Рахим Караман был приговорен к 12 годам, а Батах — к 8 годам тюремного заключения.
13 апреля 1974 г. египетская газета «Ахбар аль-Яум» сообщила, что Караман и Батах с помощью египетских спецслужб бежали из тюрьмы. «Побег стал возможным, — подчеркивала газета, — благодаря применению “специальных средств”, о которых нельзя говорить, ибо участники операции, готовившие побег, еще находятся в Израиле».
Вскоре выяснилось, что никакого побега не было. Караман и Батах прибыли в Каир в составе группы из 65 заключенных, которых Египет обменял на двух израильтян, содержавшихся в египетской тюрьме. Один из них — Барух Мизрахи, арестованный в Йемене в 1972 г. и обвиненный в шпионаже в пользу Израиля. Другой — Ури Леви, находившийся в заключении около 20 лет…
В 1968 г. египетские секретные службы провели две важных операции. Первая касалась разработки программы методов подпольной деятельности для 10 членов организации ФАТХ. Один из участников — Мухаммед Дауд Ода (больше известный как Абу-Дауд) был арестован в Иордании в феврале 1973 г. Он руководил группой, которая намеревалась проникнуть в офис иорданского премьер-министра во время заседания правительства, чтобы взять его членов во главе с премьером в заложники, а затем обменять их на четырех активистов Ф АТХа, находившихся в иорданской тюрьме.
Контакты между египетскими властями и ФАТХом начали развиваться за год до этого, когда президент Египта Гамаль Абдель Насер впервые принял главу ФАТХа Ясира Арафата, Салаха Калафа (Абу-Аяд) и Фарука Каддуми, который в то время выполнял функции министра иностранных дел Организации освобождения Палестины. По словам египетского журналиста Хасанейна Хейкала, участвовавшего в переговорах, в самом начале встречи президент заявил своим гостям, что египетская разведка получила сведения от своих агентов в Кувейте, что «визитеры прибыли в Каир с целью убить его». Насер заявил, что убежден в том, что цели гостей другие, и объяснил им, что резолюция Совета Безопасности ООН № 242 не призывает террористические организации к тому, чего она требует от арабских правительств. Президент добавил: «Вы должны быть нашей “безответственной” рукой. Только при этом условии мы окажем вам всю необходимую помощь».
После этой встречи Египет начал поставлять оружие ООП. Когда Насер в июне 1968 г. прибыл в Москву с официальным визитом, Ясир Арафат находился в составе делегации. У него был египетский паспорт, выданный на имя Мохсена Амина. В списке пассажиров будущий палестинский лидер значился как «технический работник» делегации. Президент представил его Косыгину, Брежневу и Подгорному. Это было начало «медового месяца» между СССР и палестинцами.
К концу 1968 г. египетские спецслужбы снова были втянуты в конфронтацию из-за внутренних проблем страны. 20 ноября того же года студенты вышли на улицы Мансуры, Александрии и Каира. Демонстрации продолжались несколько дней, 30 человек погибли, около 200 получили ранения. Египетские власти объявили, что эти выступления были спровоцированы агентами иностранных спецслужб. Президент Насер произнес речь перед членами Арабского социалистического союза, в которой призвал всех граждан Египта, работавших в пользу иностранных спецслужб, сдаться египетским властям.
Если шпионаж в пользу иностранного государства считался в Египте самым серьезным преступлением, которое жестоко наказывалось, то вербовка иностранца, согласившегося сотрудничать с египетскими спецслужбами, только поощрялась. Следующее дело, которое иллюстрирует это различие, началось в Лондоне, затем продолжалось в Каире и Аммане и снова перенеслось в Лондон. Речь идет о сотрудничестве между Египтом и террористическими организациями.
На этот раз в центре событий оказалась египетская военная разведка. Ее структура оставалась прежней, и каждый военный атташе руководил собственным аппаратом, направляя информацию в Каир. Военный атташе в Лондоне полковник Гамаль Эд-Дин Баракат отличался заметной активностью в работе. Именно он с помощью своего заместителя Ахмеда Махмуда эль-Басти начал переговоры с Тревором Вильямсом и Рональдом Ханненом, которые ранее имели проблемы с правосудием. После этой встречи в ноябре 1969 г. англичане отправились в Египет.
Позднее, во время допроса, состоявшегося после возвращения в Лондон, Ханнен объяснил, что перед отъездом в Каир он и его друг три раза побывали в египетском посольстве. Сначала их принял эль-Басти, затем военный атташе. Вильямс предложил египтянам приобрести через него вертолеты и покрышки, но полковник Баракат проявил гораздо больший интерес к политическим оценкам ситуации в Израиле. Он объяснил англичанам, что будет лучше, если они отправятся в Каир и встретятся с его непосредственным начальством.
По словам Ханнена, он и его партнер были приняты в Каире одним из высших руководителей египетских спецслужб. Но он также не проявил интереса к коммерческому предложению англичан. Он долго расспрашивал их о во-енно-политической ситуации в Израиле. После этой встречи они отправились в Иорданию.
Правда, перед отъездом Вильямс встретился в баре каирской гостиницы «Шепард» с двумя египтянами и английской журналистской Маргарет Маккартен. Она знала о нем все и предложила ему познакомиться с одним человеком. Этим человеком был представитель организации ФАТХ.
После этого Вильямс и Ханнен вылетели в Амман и остановились в гостинице «Филадельфия». Там они познакомились с человеком, который объяснил им, что мисс Маккартен сообщила ему о них и что он организует встречу с представителями ФАТХа. Встреча действительно состоялась, но не по поводу коммерческого предложения англичан. На ней был затронут единственный вопрос — организация диверсий.
Речь шла о взрывах самолетов израильской авиакомпании Эль-Ал во время техосмотра в аэропорту Хитроу, о похищении англичан еврейского происхождения, а также о взрывах промышленных объектов в Израиле. Все это должны были подготовить и осуществить Вильямс и Ханнен.
Для выполнения первой задачи их снабдили взрывчаткой, детонаторами и другими необходимыми для диверсии инструментами. Люди из ФАТХа не давали никаких указаний, а предложили англичанам действовать по своему усмотрению. Переговоры в Аммане проходили в дружеской обстановке. Произошел лишь небольшой инцидент, когда один из представителей ФАТХа заявил, что он подозревает, что Ханнен — еврей. Правда, соратники по организации убедили его в том, что «это не имеет значения».
Но намеченная программа не была выполнена. После возвращения в Лондон Ханнен сразу же обратился в британскую полицию и рассказал обо всем. Вильямс был осужден на 10 лет, а египетский военный атташе полковник Баракат продолжал работать в Англии до окончания командировки в мае 1971 г…
Британскому подданному Артуру Петерсону шел 71-й год. Он был фотокорреспондентом и часто приезжал в Израиль по заданию египетской разведки. Египтяне завербовали его на Кипре. В его задачу входил сбор военной и политической информации об Израиле. После каждой поездки он получал 50 фунтов стерлингов.
Но весной 1970 г. он попал в поле зрения израильской контрразведки и в апреле того же года был арестован. Худой, высокий, светловолосый, с очками на носу, Петерсон выглядел очень трогательно, когда предстал перед судом. Он решительно отверг обвинения в том, что занимался сбором секретной информации. Но военный трибунал приговорил его к восьми годам тюремного заключения. Однако в 1972 г. он был амнистирован и депортирован в Великобританию.
Египетским спецслужбам удалось установить «мост» не только через Ла Манш, но и через Атлантический океан. Этот факт наглядно подтверждает история Альберта Мелеха, который начал сотрудничать с «мухабарат» в Нью-Йорке, а затем продолжил в Париже.
