Вот почему сейчас было нежелательно идти к большому городу! Погоня вряд ли настигнет его в лесу, а вот на широком тракте — запросто! К тому же, тропу в топях знают немногие. Решено, нужно идти в Выселки и непременно через болота. Таким образом, он убьёт двух зайцев — и дорогу сократит, и собьёт возможную погоню со следа.

Ник сориентировался на местности и повернул к западу. До наступления ночи он должен успеть добраться до Длинного острова, который находился прямо в болотах. Если не успеть, то в темноте легко сбиться с тропы и быть проглоченным трясиной. Говорят, будто по ночам на болотах появляются привидения, и горе тому, кого они настигнут. А ещё ходили слухи, будто на острове находится алтарь друидских жрецов, но вот может ли спасти брошенный жертвенник от привидений, никто, конечно, не знал. В любом случае Ник должен успеть на остров до наступления темноты — провести всю ночь стоя среди топей — занятие не из увлекательных!

Когда начались болота, он сделал остановку и снял тетиву с лука. Здесь постоянная сырость, и тетива, хотя и сделана из жил чертова зверя, рассохнется и лопнет. Ник нашел мертвую осину — ориентир для нахождения тропинки и, осторожно ступая, пошел вглубь топей. В черной воде муть от его следов опустилась быстро, мягкая болотная трава распрямилась, и уже через несколько минут даже лучший следопыт в мире не смог бы найти здесь никаких следов.

Воины топтались на опушке леса, вглядываясь в черную воду. Дзаур стоял в стороне и молча ждал результатов. Наконец, старший из воинов по имени Обрен подошел к чёрному жрецу и сказал:

— Он знает какую-то тайную тропу. Мы прошли по его следу, как нам подумалось, шагов пятьдесят и ухнули в трясину по шею, насилу выбрались. Сколько ни тыкали шестами, так и не нашли мелкого места. И вехи никакой нет. Короче говоря, мы его потеряли. А ведь уже почти настигли…

Дзаур невозмутимо смотрел на мохнатые кочки, из которых словно иголки торчали камышины. Между ними блестела в лучах заходящего солнца темная вода, комары и мошки плясали в воздухе затейливый танец. Зачем охотник пошел вглубь топей? Если он в болотах ищет друидов, то напрасно теряет время — они ещё сотню лет назад ушли с Длинного острова. Впрочем, охотник может этого и не знать. Или путает следы, пытаясь уйти от погони? И, наконец, он может просто-напросто сокращать путь, ведь дорога в обход болот занимает три дня, а напрямую — всего один.

— Магистр, — прервал размышления Дзаура воин, — мы не знаем эту местность…

— Отсюда, прямо на запад, есть небольшой городок Выселки. Верстах в двадцати от него к северу есть деревня Пыра, потом вообще нет никаких поселений. Ну, разве что летние стоянки углежогов да собирателей. Ещё дальше Круг друидов — это всем известно. А на юг, вдоль малого торгового тракта на Велиславль полно поселков и деревень. Куда вор мог податься?

— Но разве дорога на Велиславль идёт через болота?

— Нет, напрямую будут Выселки. А к городу нужно просто идти вдоль границы леса и болот.

Воин молча кивнул, переваривая полученную информацию. Зачем бы охотник ни полез в топи, в любом случае он должен выйти на той стороне.

— Идем в Выселки в обход болот.

*****

Около тела Марета стояли три человека. Они были одеты в длинные коричневые балахоны с капюшонами, из-под которых на свет выглядывали только бороды. Каждый в руках держал деревянный посох, отполированный до блеска тысячами прикосновений рук. Эти трое были друидами. Один из них склонился над телом, вглядываясь в восковое лицо мертвеца. Наконец он выпрямился.

— Убит ножом. Перед этим он смертельно поранился о кинжал-траву, а кто-то его перевязал. Но Талисмана Волхвов. Возможно, медальон уже попал в руки Дзаура. Надо спешить!

— Мы должны сначала воссоединить Марета с природой, — медленно проговорил второй друид.

— У нас нет на это времени… — но тут говоривший прервал сам себя. — Да что со мной? Конечно, давайте, соединим дух Марета с лесом.

Он достал из заплечной сумы склянку с красным порошком и принялся посыпать тело умершего, бормоча при этом какое-то заклинание. Пока он совершал эти действа, двое оставшихся друидов зорко осматривали местность и прислушивались, пытаясь отделить подозрительные звуки от обычного лесного шума. Тем временем заклинатель закончил подготовку, глубоко вздохнул и, откинув капюшон, произнес: "Воссоединись с лесом, младший брат природы! Покойся с миром!" Оранжевый огонь охватил лежащее тело. Он занялся сразу и горел всего несколько мгновений. Когда пламя погасло, на земле осталось пятно примятой травы, но ни одна травинка, ни один лист на ветке куста не были сожжены. "Мир духу твоему" — пробубнили трое друидов и гуськом отправились по следам Дзаура и его воинов.

*****

Уже стемнело, когда промокший и злой Ник добрался до Длинного острова. Он отошёл подальше от тухлой воды, наломал валежника и набросал его в кучу около места ночлега, чтобы ночью не рыскать в поисках топлива. После этого пришла очередь еловых лап, благо елей здесь было много. Хотя деревья на острове росли чахлые, но из их веток Ник сделал себе отличную лежанку — и мягко, и спину не застудишь на холодной и сырой земле. С болот уже наползал ночной туман, и охотник подбросил ещё несколько валежин в костер.

В Гиблых Топях свет ночью не помешает. Конечно, светом можно привлечь внимание разбойничков, братьев лесных, но им на острове совершенно нечего делать. Кроме того, они просто ограбят, а вот если костер погаснет, то наверняка приплывут привидения. А у них уже свою жизнь не выторгуешь! Поэтому Ник решил бодрствовать всю ночь, чтобы поддерживать не столько тепло костра, сколько его свет. Однако сделанное им ложе так и манило прилечь и заснуть, поэтому он, избегая соблазна, оставил только парочку самых больших лап, чтобы сесть на них, а остальные постепенно побросал в костер.

Охотник поужинал остатками куропатки, добытой им ещё вчера, запил мясо водой и, подбросив в огонь несколько веток, принялся рассматривать Талисман Волхвов. Он снял его с шеи и разглядывал со всех сторон, пытаясь угадать, из чего же тот сделан. Камень был незнаком Нику, как, впрочем, и металл. Охотник даже попробовал поцарапать медальон острием ножа, но булат, выкованный гномьими кузнецами, который мог спокойно разрубить большой строительный гвоздь, никаких следов на металле не оставил.

Ник попытался вспомнить, что сказал ему купец перед смертью, однако в памяти всплыло только, что медальон старинный и с его помощью можно узнать будущее.

"Наверняка враки! — подумал Ник. — Разве можно проникнуть в завтра? Хотелось бы узнать, что меня ждет в ближайшем будущем".

В этот момент он понял, что камень медальона теплеет, и, словно завороженный, уставился на Талисман Волхвов. По черным рунам запрыгали синеватые искры. Все поплыло перед глазами Ника, он не видел даже собственных рук, лишь камень оставался таким же четким. Он увеличивался в размерах, меняя окраску на розовую, потом приобрел цвет земляники с молоком. Когда землянично-красный цвет стал единственным в палитре, Ник начал задыхаться.

И вдруг, его словно вытолкнуло на поверхность той красноты, и дыхание восстановилось. Точнее, он вообще не дышал. Одновременно с этим, охотник больше не чувствовал ни тела, ни холода ночи, ни колючих еловых лап. Ник стал глазами, которые видели неясную картину, вдруг ставшую резкой до боли. Какие-то неизвестные задворки: стены сараев, сложенные из потемневших от времени бревен, покрыты мхом; покосившийся плетень, до половины заросший бурьяном. А в траве ничком лежал человек, одетый в пятнистые лесные одежды. Из его спины торчало острие стрелы, как если бы его грудь пробило навылет. Рядом в луже крови лежал ещё кто-то, а поодаль — третий мертвец. Последние двое были похожи на нищих или бродяг, каких немало попрошайничает на дорогах. Ещё один бродяжка, волоча раненую ногу, пытался уползти прочь от места схватки.