И отрицательно покачал головой. Он не пойдет.

Ни он, ни Колл. Ни за что.

— Пар, — услышал он тихий голос брата, — я с тобой.

Колл выдернул из земли Меч Шаннары. Раздался звон стали. Пар оглянулся: сжимая обеими руками заветный меч, Колл угрожающе повернулся к порождениям Тьмы.

Решив, что отныне никакие силы не разлучат их, Пар Омсворд стал заклинать чудесную силу явиться на помощь. Она немедленно откликнулась, стремясь вырваться на свободу, жаждая действия. Было что-то устрашающее в ее неуемной силе. Почувствовав, что он словно срывается с цепи, Пар вздрогнул. Он должен контролировать силу, напомнил он себе, владеть собой — а, стало быть, и ею, — но с отчаянием понял, что не в силах справиться с охватившей его бурей.

В темноте Пар увидел усмешку Риммера Дэлла, заметил, что порождения Тьмы начинают потихоньку спускаться со склонов, завывания ветра доносили шорох когтей и клацанье зубов, их глаза горели во мраке ночи, словно раскаленные угли. «Сколько их здесь?» — гадал Пар. Слишком много. Слишком много даже для стихии заклинаний, ускользающей и переменчивой, быстро вспыхивающей, но и быстро угасающей. Юноша огляделся по сторонам, ища слабое место в рядах врагов. Надо бежать, надо попытаться достигнуть реки или леса, словом, какого-нибудь убежища, где есть возможность спрятаться.

Если такое убежище существует. Если у них вообще есть хоть какой-то шанс на спасение.

В кончиках пальцев Пара сосредоточенно вскипало белое пламя чудесной силы. Колл прижался к нему, и братья встали спина к спине — лицом к сужающемуся кольцу порождений Тьмы.

Тьма озарилась вспышкой молнии, по лощине, заглушая вой ветра, прокатился мощный громовой раскат. Под натиском бури сгибались деревья, листья, сорванные с ветвей, разлетались во все стороны. «Летите себе, — думал Пар, — летите, и я бы полетел, когда бы смог».

А затем у подножия древнего дуба вспыхнул свет, ровное и мощное сияние, казалось возникшее из воздуха. Слегка покачиваясь, оно двигалось сквозь завесу дождя, чуть превосходя по величине огонек свечи. Порождения Тьмы остолбенели. Пар видел, как улыбка сбежала с лица Риммера Дэлла. Холодные глаза Первого Ищейки устремились в сторону, откуда шел свет, выхватывающий из темноты маленькую хрупкую фигурку.

Это был мальчик со светильником в руках.

Он неторопливо шагал к Пару и Коллу, высоко подняв светильник, чтобы видеть дорогу.

Глаза его были темными и внимательными, мокрые волосы слиплись над смуглым лицом, кротким и спокойным. Пар ощутил, как слабеет чудесная сила заклинания. Он не чувствовал опасности в появлении этого мальчика, не боялся его. Торопливо взглянув на Колла, он увидел изумление в черных глазах брата.

Поравнявшись с ними, мальчик остановился.

Он даже не взглянул в сторону чудовищ, зловеще рычащих во мраке, за пределами круга, очерченного сиянием светильника. Мальчик пристально посмотрел на братьев.

— Если хотите спастись, идите за мной, — тихо произнес он.

Риммер Дэлл взвился, отбросив назад скрывавший его плащ и воздев руки. Рука в черной перчатке простерлась вперед, пронзая световую защиту.

— Ты не принадлежишь этому миру! — вскричал он. — У тебя нет власти над ним!

Мальчик слегка повернул голову:

— У меня есть власть везде, где мне хочется, чтобы она была. Я хранитель Слова, отныне и во веки веков.

Глаза Риммера Дэлла полыхали огнем.

— Твоя сила обветшала и давно выдохлась!

Убирайся, пока цел!

Пар переводил взгляд с одного на другого.

Что происходит? Кто этот мальчик?

— Пар! — услышал он шепот Колла.

И увидел, что мальчик вдруг превратился в хилого и согбенного тяжестью лет старика. Он держал светильник на расстоянии от себя, словно опасался сгореть.

— А твоя колдовская сила, — прошептал старик Риммеру Дэллу, — ворованная, и в конце концов она обернется против тебя самого.

Он вновь повернулся к Пару и Коллу:

— Идемте. Не бойтесь. У меня мало возможностей помочь вам, но это одна из них. — Он обратил морщинистое лицо к братьям. — Вы ведь не боитесь меня? Такого дряхлого старика?

Такого старого друга вашей семьи? Вы ведь знаете меня? Знаете, правда? Ну разумеется. Разумеется, знаете. — Протянув руку, он погладил их по головам. Его ласка напомнила прикосновение пергамента или сухих листьев. В душе братьев вспыхнула какая-то искра. — Назовите мое имя, — потребовал старец.

И тут они наконец поняли.

— Ты — Король Серебряной реки, — одновременно прошептали они, и светильник засиял ярче, вбирая их в круг своего сияния.

Порождения Тьмы ринулись в атаку. Темным потоком они хлынули со склона, их вопли и рев разбили странное спокойствие, принесенное Королем Серебряной реки. Чудовища мчались, скрежеща зубами и скребя когтями землю, яростно молотя воздух. Впереди несся Риммер Дэлл. В мгновение ока он преодолел расстояние, отделявшее его от Омсвордов. Железные обручи сдавили горло Пара и грудь Колла. Братья почувствовали, как погружаются в море тьмы, падают в бездну. На миг они совсем растерялись, но тут до них донесся голос Короля Серебряной реки, ободряющий, обнадеживающий, отеческий голос, освобождающий от железных пут и уносящий из тьмы.

Лезвие по камню скрежещет так, как проскрежетал голос Риммера Дэлла, и сразу голос Короля Серебряной реки умолк. Тьма снова подступила к Омсвордам, и обручи опять стиснули их.

Пар изо всех сил старался вырваться из тисков.

Он осознал ужасающее преимущество вражеской чудесной силы, чувствовал мощь Первого Ищейки и древнего духа, сражающихся за жизнь Колла и его самого. Брат каким-то непонятным образом отделился от него, так что юноша больше не ощущал его близости. На мгновение он увидел Колла, разглядел знакомые черты, но затем все снова исчезло.

— Пар, я должен сказать тебе… — услышал он голос брата.

В юноше вновь запела, заговорила стихия заклинаний, и слова брата потонули в ее потоке.

Светильник Короля Серебряной реки рассеял мглу, укрывающую порождения Тьмы, принуждая их отступить. Пар рванулся к свету, простирая к нему руки. Но снова накатила тьма, раздались вопли гнева и отчаяния. Черная волна прорвала световую защиту и увлекла за собой Пара.

В ужасе Пар дал волю своей силе. Она вырвалась на свободу, словно весенний паводок, словно неистовый ураган. Пар почувствовал, как раскаленная добела магическая сила хлещет во все стороны, сжигая все вокруг.

Меж тем с ним самим тоже происходило что-то странное и непонятное: он на глазах менял облик, и не только облик, контуры и очертания, нет, он менялся весь, потому что был уже не тем и не таким, как прежде. Он успел еще заметить, как погас светильник Короля Серебряной реки и воцарилась мгла.

Затем силы покинули его, и сознание угасло.

Когда Большой Совет эльфов принял решение не ждать приближения вражеской армии, а выйти ей навстречу, Барсиммон Оридио заявил Рен, что на сбор Эльфийской армии и заготовку провизии уйдет не меньше недели. Тогда королева эльфов пожелала выйти в поход с тем количеством воинов, какое главнокомандующий сможет собрать для нее за два дня, чтобы действовать в качестве авангарда. Как и следовало ожидать, старый вояка заупрямился, высмеял саму мысль выступить небольшими силами против такого могучего врага и полюбопытствовал, что произойдет, если отряд Рен попадет в ловушку и будет вынужден принять бой. Она терпеливо выслушала все его возражения, а затем объяснила, что авангард предназначен не для того, чтобы сражаться с врагом, а чтобы следить за его продвижением и, если удастся, замедлить его, продемонстрировав, что в чистом поле помимо него находится и эльфийская армия. Нет никаких причин волноваться, уверяла она. Бар сам выберет командира авангарда, и она будет подчиняться его приказам. Барсиммон метал громы и молнии, но в конце концов уступил, удовольствовавшись ее обещанием, что, прежде чем попытаться наступать, она подождет его появления с основным ядром армии.