Рен оставила Фаун дома, заперев ее у себя в спальне на втором этаже дворца Элессдилов.

«Стреллихейм не место для лесного существа», — рассудила она. Но у лесной скрипелочки были на этот счет свои соображения, и она не всегда соглашалась с тем, что Рен полагала лучшим. Когда в полдень авангард остановился передохнуть и напоить лошадей, Фаун темным комочком вынырнула из листвы и одним прыжком оказалась на плече ошеломленной хозяйки. Миг — и маленькое существо зарылось в складки дорожного плаща Рен и привычно свернулось клубочком.

Рен оставалось только пожать плечами и смириться с тем, чего она не могла изменить.

Зной позднего лета был несносен, в воздух поднимались удушливые испарения. К концу дня люди и лошади выглядели мокрыми и обессиленными. Лагерь разбили под сводом дубовых ветвей и орешин в нескольких милях от Ринн, близ пруда и речки. Десидио выслал вперед конный дозор, чтобы убедиться в безопасности, а затем принялся обсуждать с Рен и Триссом характер последующих действий. Тигр Тэй должен был, вернувшись, сообщить новости о расположении армии федератов. Предполагая, что вражеское войско все еще продвигается на север, эльфы могли либо направиться на юг по открытой равнине, положившись на хорошую разведку, или же двигаться краем леса, где их не так легко заметить. Рен внимательно выслушала все соображения, взглянула на Трисса и сказала, что предпочла бы идти по равнине, чтобы выиграть время. Если они столкнутся с армией федератов, то успеют спрятаться в лесу и будут укрываться там, пока не решат, что делать дальше. При словах «решат, что делать дальше», Десидио бросил на нее проницательный взгляд, но все же кивнул в знак согласия, после чего покинул Совет.

Они заканчивали ужинать, когда над деревьями промчался Тигр Тэй, усталый, разгоряченный и запыленный. Он приземлился чуть позади отряда, там, где гигантская птица рок не могла напугать лошадей, а затем решительно зашагал к лагерю, Рен и Трисс вышли ему навстречу, вскоре к ним присоединился и Десидио. Крылатый Всадник был краток и точен. Армия федератов достигла Мермидона и начала переправу. Завтра утром они снова двинутся на север — темп у них неплохой.

Выслушав эти донесения, Рен нахмурилась.

Она надеялась настигнуть противника на той стороне реки и задержать его там. Эта мысль была весьма заманчивой. Но события развивались быстрее, чем ей хотелось.

Поблагодарив Тигра Тэя за новости, девушка отправила его ужинать.

— Ты думаешь о том, что эльфийская армия слишком отстала от нас? — тихо произнес Десидио; лицо его, изборожденное морщинами, напряглось.

Рен кивнула:

— Им потребуется неделя на то, чтобы добраться сюда. — Зеленые глаза в упор смотрели на старого воина. — Я не думаю, что мы можем позволить армии федератов приблизиться к Арборлону, не сделав хотя бы попытки остановить их.

Они посмотрели друг на друга.

— Ты слышала приказ главнокомандующего, — сказал наконец Десидио. — Нам нужно дожидаться, пока подойдут основные силы. — Лицо его ничего не выражало.

Она пожала плечами:

— Я-то слышала. Но генерала Оридио здесь нет. А ты здесь.

Черные брови вопросительно поднялись.

— Ты что-то задумала, повелительница?

Девушка выдержала его взгляд.

— Да. Согласен ли ты слушаться меня, когда настанет время?

Десидио поднялся:

— Ты — королева. Мне надлежит слушаться тебя.

Когда он ушел, Рен улыбнулась Триссу, но улыбка вышла неуверенной.

— Он знает, как я собираюсь поступить, тебе не кажется?

Трисс приподнял забинтованную руку и снова уронил ее на грудь. На следующий день ему должны были снять повязку, и Трисс с нетерпением ждал этого момента. Услышав вопрос девушки, он покачал головой:

— Я не думаю, что хоть кто-нибудь догадывается, что ты замышляешь, повелительница, — тихо произнес он. — Вот почему они и боятся тебя.

Девушка приняла его ответ без комментариев. Трисс мог говорить ей все что угодно. Право на это ему давало пребывание в Морроуиндле.

Она подняла голову к верхушкам деревьев. Под сплетением ветвей сумерки уже разлились плотными заводями теней, поглощавшими последние дневные лучи. После смерти Гарта девушка иногда ловила себя на мысли о том, что тени стремятся поглотить и ее.

Спустя несколько минут топот лошадиных копыт вновь привлек ее внимание к лагерю. Возвращались отправленные в сторону Ринн разведчики, захватив с собой какого-то чужака. Они с шумом остановились, натягивая поводья храпящих скакунов. Видно было, что в этой вылазке коням сильно досталось.

Трисс мигом вскочил на ноги, Рен поднялась вслед за ним. Всадники и тот, кого они привезли — всего один человек, — спешились и направились сквозь любопытствующую толпу эльфийских стрелков туда, где их ждал Десидио, чья неясная тень вырисовывалась на фоне костра.

В содержании долетавшей от костра беседы разобраться было нельзя. Наконец Десидио вместе с незнакомцем, повернувшись, зашагали к Рен.

Приглядевшись, девушка поняла, что рядом с Десидио шагает вовсе не взрослый воин, а мальчик.

— Повелительница, — начал, приблизившись, командир отряда, — вот посланец свободнорожденных.

Мальчик был белокур и голубоглаз, его тонкую нежную кожу покрывал густой загар. Невысокий и очень проворный с виду, он казался достаточно сильным и выносливым, хотя и не мог похвастать особой мускулатурой. Он улыбнулся и неловко поклонился девушке.

— Меня зовут Тиб Арне, — представился он. — Падишар Крил и свободнорожденные передают приветствия эльфийскому народу и предлагают поддержку в борьбе против Федерации. — Речь его казалась заученной наизусть.

— А я Рен Элессдил, — отозвалась она и протянула руку.

Он неуверенно взял ее ладонь, несколько мгновений подержал в своей и выпустил.

— Как ты отыскал нас, Тиб?

Он засмеялся.

— Это вы отыскали меня. Я шел от Каллахорна на запад в поисках эльфов, но вы изрядно облегчили мне задачу. Ваши разведчики перехватили меня в устье долины, едва я успел войти туда. — Он огляделся по сторонам. — Сдается мне, я пришел вовремя.

— Какого рода помощь предлагают нам свободнорожденные? — осведомилась Рен, игнорируя его замечание. Уж слишком он боек.

— Для начала — меня. Я буду тебе послушным и верным слугой, твоим связным с остальными, пока они не появятся. Свободнорожденные собираются у Зубов Дракона для похода на запад. Они подойдут сюда примерно через неделю. Пять тысяч или около того вместе со всеми союзниками, о моя королева.

Рен увидела, как Трисс удивленно поднял брови.

— Пять тысяч? — переспросила она.

Тиб пожал плечами:

— Так мне сказали. Я всего лишь гонец.

— И слишком молод для этого, — заметила девушка.

Мальчик широко и доверчиво улыбнулся.

— О, я не так молод, как выгляжу. И странствую не один. У меня есть Глун, он меня защищает.

Рен вопросительно улыбнулась:

— Глун?

Он кивнул, засунул пальцы в уголки рта, издал пронзительный, перекрывающий все остальные звуки свист и поднял правую руку. Рен только теперь заметила, что мальчик носит прочную кожаную перчатку до самого локтя.

Раздался шум, яростный клекот, и тень, чернее ночной, обрушилась на руку мальчика. Громко хлопали крылья, и перья ощетинились стальным частоколом. Рен невольно отшатнулась. Птица, не похожая ни на одну из тех, которых доводилось видеть девушке. Огромная, больше сокола и даже совы, с пепельно-серым оперением, она угрожающе топорщила свой гребешок. Острый желтый клюв круто загибался вниз. Когти были в два раза больше всего тела, сильного, короткого, состоящего из одних мускулов и сухожилий, едва прикрытых редкими стальными перьями. Втянув по-бойцовски голову в плечи, птица уставилась на Рен злобным немигающим взглядом.

— Кто это? — спросила Рен мальчика, пытаясь догадаться, куда скрылась Фаун, и надеясь, что зверюшка спряталась хорошо.

— Глун? Ловчий сорокопут, из породы охотничьих птиц, выведенных в стране троллей. Я нашел его еще птенцом и сам выходил. И всему обучил. — Тиб гордился собой. — Когда он рядом со мной, мне нечего бояться.