— Хорошо, Александр Яковлевич, — Кутейников быстро набросал пару строк в своём блокноте.

— Да, и разузнай не только по этим Уральским копям. Может именно эти копи нам и не нужны, а есть другие более простые и дешёвые варианты, где можно этот берилл добывать. А то может статься, что мы будем ломиться не в ту дверь.

— Сделаем, Александр Яковлевич, — кивнул Кутейников.

— Хорошо. Тогда с этим вопросам пока все. Есть у меня к тебе дело. Меня Государь, видимо, скоро пошлет на Дальний Восток. И сколько я там пробуду, я пока сам не представляю. А нужно сделать вот что. Среди людей Зубатова есть один человек. Священник Гапон. По твоим делам он тоже проходил. Явный лидер, да ещё и с огромным даром убеждения. Проблема состоит в том, что Зубатов, создавая подконтрольные ему профсоюзы, может не удержать над ними контроль. Причин, по которым это может случиться, масса. Вплоть до его отставки. А организация уже создана. И ей в своих целях могут воспользоваться совсем другие люди, включая всяких революционеров или еще кого-то. Либералы наши, сам знаешь, тоже любят воду мутить. Либо такие лидеры, как Гапон, могут попробовать возглавить эти профсоюзы уже не от лица охранки, а сами по себе, действуя из собственных интересов. В общем нужно за ним посмотреть. И по сторонам тоже посмотреть. Если этот Гапон вдруг начнёт собственную игру…, — Александр выразительно посмотрел на Кутейников, — … то, он и ему подобные станут явно лишними. А поскольку он связан с охранкой, то представить все как террористический акт наших революционеров.

Иван Иванович с неудовольствием покачал головой.

— Этак мы можем перейти дорогу самому Зубатову, чего мне ну совсем не хотелось бы. И… попахивает каторгой…, это ведь люди охранки. Пусть сами за ними и следят.

Александр в ответ улыбнулся.

— Иваныч, я надеюсь, что до этого не дойдёт. Но в то же время, очередного Стеньки Разина в новом обличии нам совсем не нужно. Особенно во время предстоящей войны с Японией. То есть нужно посмотреть и быть готовым, что такой вариант возможен. И сработать на опережение. А если ничего подобного не случится, то значит, что мы просто перестраховались. И все.

Кутейников посидел немного, глядя в окно. Его явно не устраивала и подобная трактовка. Но потом он решился.

— Хорошо, Александр Яковлевич. Но все равно мне это не нравится.

— Мне это тоже не нравится. Но ещё больше не нравятся возможные последствия того, что мы могли бы сделать, но не сделали по причине того, что нам это претит.

Твёрдый взгляд золотистых глаз князя упёрся в глаза подчиненного. Секунд десять они бодались взглядами, а потом Кутейников отвел глаза и тяжело вздохнул.

— Какого дьявола мы ещё делами охранного отделения заниматься должны, лезть в ихнюю епархию, да ещё против оного? — пробурчал недовольно Кутейников.

Этот вопрос Агренев оставил без ответа. Да и что тут говорить? Не будешь же объяснять, что совершил Гапон в другой истории. Тем более, что Александр и сам не знал, как попу Гапону жандармы позволили сотворить то, что он сделал. Да, история здесь уже идёт немного по-другому. Но кто даст гарантию, что и здесь не повторится нечто подобное Кровавому воскресенью и первой русской революции? И ведь виноваты не только революционеры. Виновата и верхушка. Да взять некоторых фабрикантов. Сами, бывает, провоцируют рабочих на забастовку с митингами, потом сами требуют от властей её разогнать. Полиция и казаки разгоняют, и в сознании рабочих выходит, что главные виновники насилия — власти, а не те, кто все это изначально затеял. Суки! И самое поганое, что сейчас, пока Империя ещё только вылезает из затяжного экономического кризиса, таких гадов нельзя облить грязью через газеты, поскольку негатива в обществе и так хватает. Ведь распространение негатива через печать про верхние слои общества — это вода на мельницу как раз тех, кто такое устраивает. Не конкретно этого лица, а именно группы заинтересованных лиц. Ну и на пользу тем же революционерам явным и потенциальным.

Конь вынес князя на сопку, с которой открывался вид на очередную стройку. Остановив горячего скакуна, Александр огляделся. М-да, все как везде вокруг Порт-Артура. Везде строятся оборонительные сооружения, копошатся русские и китайцы, но почти нигде ничего не закончено. А кое-где только начато. Это при том, что с конца прошлого года деньги на строительство крепостных сооружений выделяются в полном объеме.

— Командир, ты коня не рви так с места в гору. Запалишь. — раздался сзади голос старшего четверки телохранителей.

— Хорошо, Матвей. — Александр похлопал конягу по шее. — Извини, дружище. Как-то я последнее время отвык верхом ездить.

Агренев уже второй день осматривал окрестности Порт-Артура. Ну что сказать? Сэкономили. Внутренний рейд окажется в пределах дальности обстрела осадной артиллерии. И с этим уже сделать ничего нельзя. Можно только постараться закончить начатое. Если японцы, конечно, дадут на это время. А скорее всего не дадут. Да точно не дадут. Здесь ещё строить и строить. А по новому плану Главного штаба требуется ещё возвести две линии передовых полевых укреплений. Одну у Кинджоу, а вторую у порта Дальнего. И что интересно, на это выделили кредиты. Вот только имеется несколько особенностей. По плану Порт-Артур должен оттянуть на себя и сковать немалую часть японских войск, дабы дать возможность сосредоточить у Ляояна нашу войсковую группировку, которая будет перебрасываться из центра страны. А значит нужно сделать так, чтобы в глазах японских шпионов, коих тут наверняка хватает, обе полевые линии обороны выглядели не слишком серьезными. Иначе враг может посчитать, что брать подобную оборону слишком накладно. И может просто оставить заслон, не ввязываясь в прорыв построенной обороны. Или попробовать высадить десант где-нибудь поближе к Порт-Артуру в тылу у обороняющихся войск. Впрочем пока обе линии обороны на перешейке существовали исключительно на бумаге. И если первую, ту которая у Кинчжоу, можно вполне возвести за полмесяца, то вторая у порта Дальнего была почти в три раза шире по фронту. Для её обороны потребно никак не меньше четырёх полков. По крайней мере так сказал генерал Белов, который осматривал местность в плане рекогносцировки. А полков этих покуда в регионе просто не было. Нет, они начали потихоньку прибывать на Дальний Восток, увеличивая гарнизоны Порт-Артура и Владивостока, и тут же включались в работу по строительству морских крепостей. Но ручеек подкреплений был пока слабым из-за малой пропускной способности железных дорог за Байкалом. И главное на Байкале. Также начали прибывать пополнения морем из Одессы и Новороссийска. Причем прибывали не только призывники, а солдаты, отслужившие около года.

На князю память пришла встреча с генерал-губернатором Квантунской области Алексеевым. После прочтения привезённого Александром личного письма Императора генерал-адъютанту Алексеев, отложив бумагу в сторону, поднял глаза на Александра и требовательно спросил:

— В письме указано, что вы имеете ещё нечто, что должны сообщить устно…

— Это так, Евгений Иванович. Первое и самое главное, что мне поручено передать — это то, что Император не сомневается, что война будет.

После этих слов Алексеев как будто подобрался. Агренев это заметил сразу и после небольшой паузы он продолжил.

— В то же время Император отдаёт себе отчёт, что мы к этой войне пока не готовы из-за целого ряда факторов. Не готовы оборонительные сооружения, железная дорога и сами войска. После проведения пары маневров войск столичного и московского округов Государь был сильно разочарован. И в первую очередь подготовкой высшего и среднего командного состава. По его словам, Империя слишком долго не участвовала в серьёзных сражениях. Из-за этого подготовка многих генералов и полковников, которые получили свои свои звания и должности в условиях мирного времени, оставляет желать лучшего, если не сказать больше. Великий Сибирский пути пока не готов к переброске массы войск на театр военных действий. Поэтому никакого вывода войск из Маньчжурии не будет. Будет их ротация и перемещение в пределах от Байкала до Тихого океана. Более того, как вы знаете, начата переброска дополнительных частей из центра страны заранее.