«Это и есть то, о чём он говорил? Последствия потери половины души? Нет, я не хочу переживать это снова! Что-то делать, а потом жалеть об этом и не понимать, как я смогла такое сделать!».

— Сколько… сколько я убила? — спросила я шёпотом, сев на кровати.

Я не ждала ответа, но ангел смерти ответил:

— Много. Если хочешь, могу назвать точную цифру.

— Не надо! — я замотала головой. — Почему… почему никто из вас меня не остановил?

— Во-первых, этих двоих, — указал Самаэль на Рейфа и Лекса. — Ты слушать бы, точно, не стала. Ты, вообще, тогда никого не могла слушать. Ты хотела только убивать. А во-вторых, я не видел смысла тебя останавливать. Ты хотела моей помощи, Милена, и я её тебе оказал.

— Ты не хуже меня знаешь, Самаэль, что я тогда была не в себе! Я же хотела… я хотела убить собственного сына! — вспомнила я о своём самом страшном намерении.

— Ты не была не в себе, Милена, — сказал Самаэль. — Ты просто вела себя так, как тебе диктовала истинная сущность демона.

— Истинная сущность демона? Ты шутишь? Я была безумна!

— А как ты думаешь, какие они — демоны? Я думал, что ты это уже давно поняла. Они, как раз, такие. Ни к чему и ни к кому не испытывающие жалости. Ни к кому не привязывающиеся. Получающие удовольствие от сражений и убийств. Всё это, как раз, и есть истинный демон.

— Но, я совсем не такая! — с отчаянием выкрикнула я. — Да, я могу привыкнуть ко всему этому: к сражениям, убийствам, насилию, но… я не хочу получать от этого удовольствие!

— С твоей расчленённой душой, Милена, ты станешь такой. Во всяком случае, время от времени, ты будешь такой становиться. А потом будет приходить осознание, как сейчас, — обрисовал мне всю дальнейшую жизненную перспективу ангел смерти. — Ты же знала, что так будет. Ты же сама согласилась на это, Милена, разве нет?

— Я знаю, что сама! Не надо мне об этом напоминать! — излишне, наверное, резко ответила я, но нервы сдали.

— Так, что же ты, всё-таки, сделала в светлом лесу, Милена? — не удержался от вопроса Лекс.

— Сына я там своего лишилась. И пол души за это отдала. Доволен ответом, Лекс? — мрачно посмотрела я на мужчину.

— Вполне, — не стал расспрашивать дальше Лекс.

— А ты мне нравилась такой. Такой… жестокой, безумной! — разумеется, эти сомнительные комплименты поступили от Рейфа. — Ты же станешь такой снова, Милена?

— Станет, — за меня ответил Самаэль. — И будет становиться такой снова и снова, раз за разом.

Я промолчала. Конечно, меня обо всём этом предупреждали. Я знала, на что иду. Да, знала, но не понимала — каково это будет. Каково будет — вспоминать о своих зверствах; вспоминать свои собственные мысли… как будто вспоминая мысли и поступки совершенно другого человека. И ты чувствуешь, как теряешь рассудок.

— Николь, Лави! — вспомнила я. — Они… они уже… — я беспомощно посмотрела на ангела смерти, зная, что он, точно, знает ответ.

— Они живы, — ответил Самаэль. — Пока. Абигор за ними ещё не приходил, но я не думаю, что это надолго.

— А не мог Абигор потерять интерес к их убийству после моей безразличной реакции на их счёт? — с надеждой спросила я.

— Если он давал клятву, то убьёт их в любом случае, — разрушил мою последнюю надежду Мейснер, которому я рассказывала о своём разговоре с Верховным демоном. — Сама знаешь, как демоны относятся к клятвам. Кроме того, я думаю, что твоё безразличие ему не сильно понравилось. Боюсь, что своё плохое настроение он может вымесить, как раз, на твоих подругах.

— Нет… Нет! Я не хочу, чтобы это случилось!

Да, я этого не хотела, но я не могла придумать — чем я могу помочь. Я, ведь, теперь даже в мир людей попасть не могла.

— Я могу помочь, Милена, — произнёс Самаэль.

— Как? Сразишься с Абигором?

— Нет, — покачал головой мужчина. — Силы с Абигором у нас, практически, равны и кто выйдет победителем в результате этого сражения — неизвестно. Я не могу так рисковать. Я должен быть рядом с тобой и оберегать тебя. Тем более что ты сделала меня своим эррильзаром.

— Тогда, как ты можешь помочь?!

— Помнишь, я тебе как-то говорил, что управляю жизнью людей перед их смертью? О том, что смерть я могу сделать, совершенно, любой? Так вот, я могу опередить Абигора и сделать смерть твоих подруг быстрой и, совершенно, безболезненной.

Я, в шоке, уставилась на Самаэля. У меня в голове не укладывалось, как он мог предложить мне такое. Чтобы я, собственноручно, отправила его убивать Лави и Николь.

— По сути, ты совершишь хороший поступок, Милена, если послушаешь, Самаэля, — сказал Лекс.

— В каком месте он хороший?!

— А ты сама посуди, Милена, — продолжил киллер. — Ты, никаким способом, не сможешь спасти своих подружек от Абигора. У тебя нет ни единого шанса сделать это. Так, что, в итоге, остаётся? А в итоге у тебя, всего, два варианта: либо отдать своих подруг на растерзание демону войны, либо позволить ангелу смерти забрать их в мир иной быстро и без боли. Какой вариант тебя больше устроит?

Как не больно было это признавать, а Лекс был прав — у меня, всего лишь, эти два варианта. И я должна выбрать один из них. Как же я ненавидела эти варианты, где из двух наихудших надо выбрать наименее наихудший. Я не хотела ни первого, ни второго. А уж мысль о том, чтобы послать Самаэля к Николь и Лави, чтобы убить их, казалась просто предательством, в отношении них. Но, если их не убьёт Самаэль, это сделает Абигор и их смерть тогда, точно, не будет быстрой.

«Вот и выбирай, Милена, — с горькой усмешкой подумала я. — Самой послать убийцу к своим подругам или позволить сделать это демону войны».

На мгновение у меня мелькнула мысль, всё-таки, заставить Самаэля сразиться с Абигором, но я, тут же, её отбросила. Я не могла заставлять его так рисковать. Он был прав — неизвестно, чем закончится сражение демона войны с ангелом смерти. Тем более что сражение таких могущественных существ, как два Верховных демона, наверняка, сильно потреплет то место, где это будет происходить. Вполне возможно, что в пылу их сражения погибнет много людей, а не только Николь и Лави. Да и ещё был большой вопрос — смогу ли я заставить Самаэля, даже если захочу. Он страстно-маниакально относится ко мне и к моей безопасности, но на других это не распространяется. Вряд ли, он будет рисковать ради моих подруг. Но, что тогда? По идее, ответ очевиден — если я не хочу мучений Лави и Николь, я должна послать к ним ангела смерти. Звучит жутко и это, всё равно, что расписаться в своей беспомощности.

«А, ведь, та личность, которой я была до недавнего времени, даже не заморачивалась бы по этому поводу, — подумала я. — Та я и делать ничего бы не стала. Она, с лёгкостью бы, отдала девушек Абигору. Ей было бы всё равно. Она бы не стала сомневаться. По сравнению с ней, я слабая беспомощная эмоциональная полукровка!».

— Самаэль, — наконец, произнесла я. — Пожалуйста… пожалуйста, помоги Николь и Лави. Пусть их смерть будет настолько лёгкой, насколько это, вообще, возможно.

Самаэль только кивнул и исчез.

— Не стоит так грустить, Милена! Ведь, твоих подруг ждёт лучший мир! — жизнерадостным тоном заявил Рейф.

— Ренэтус, фас! — сказала я щенку, указав на Рейфа.

Я, правда, не думала, что щенок меня послушается. Я и глазом моргнуть не успела, как потомок волка и адской гончей, налетел на Рейфа маленьким рычащим ураганом. Поначалу, я испугалась за щенка, но затем… затем, я поняла, что Ренэтус не такой уж и беспомощный и безобидный. Несмотря на свои, пока ещё, небольшие размеры, нападал он с поразительной яростью и быстротой. Его челюсти щёлкали то тут, то там, мало помогая определить, где именно сейчас находится Ренэтус. И Рейф тоже за ним не успевал — щенок уже успел два раза укусить его за руку.

— Эй, Милена, — обратился ко мне Лекс. — А у щенка-то язык был раздвоенный, змеиный. Вдруг, он ещё и ядовитый? Не боишься, что одна твоя псина убьёт другую?

Я выругалась сквозь зубы. Конечно, я бы с огромным удовольствием, посмотрела бы на смерть Рейфа, но…