— Я не верю.

— Как хочешь. Но, ноги его в моём мире не будет. Увижу — убью тут же.

Я хотела возразить, но… в этот момент моё тело предало меня. Слишком близко я была к Фероксу, чтобы кровь драконов не взбунтовалась.

— Отпусти меня, — попросила я, когда поняла, что теряю контроль над собой.

— И не подумаю, котёнок. Мне нужен наследник. Пока ты не забеременеешь от меня, я буду овладевать тобой столько раз, сколько потребуется. И не делай вид, что тебе это не нравится.

— Это всё кровь… Это всё эта проклятая кровь, — сказала я, уже сама не сильно веря в то, что я желала выдать за действительность.

— Даже если и так… Благодаря ей, тебе со мной очень даже хорошо. И, кстати… с Люцифером или Асмодеем тебе никакая кровь не помогала. Мой дорогой котёнок, вполне, осознанно наслаждался и, думаю, получил с ними не один оргазм. Разве, не так?

— Ещё чуть-чуть и я подумаю, что ты ревнуешь.

— Не надейся, — с усмешкой сказал Ферокс. — За ревностью обращайся к своему эррильзару, а не ко мне. И разговоры мне уже надоели.

И уже не сбежать. И не спрятаться. А хочу ли я этого? Нет. Не хочу. Зато, я хочу его. Я хочу его так сильно, что мне плевать, что мы снова займёмся этим в кабинете. Мне уже плевать — кровь виновата в моём желании или что-то ещё. Я уже забыла и об отце и о Самаэле. Мною сейчас двигало только одно желание — отдаться Фероксу. Так близко, горячо, страстно!.. Без остатка. А все дела… вполне, могут подождать.

— Я не знал, что вы, господин Самаэль, стали эррильзаром моей дочери, — произнёс Саварис, идя за ангелом смерти. — Зачем вам это? Пусть вас и изгнали, но вы, всё же, Верховный демон. Я бы понял, если бы вы были Высшим — тогда связь с моей дочерью дала бы вам привилегии и, практически, вернула бы вам всё, чего вы лишились в изгнании. Но… вам этого не нужно. Верховный демон — это абсолютная сила. Вам не требуется признание, уважение… Стоит вам только захотеть и у вас будет всё. Думаю, захоти вы вернуться в Преисподнюю, вам бы и препятствовать никто не стал. Так, зачем вам моя дочь?

— А ты, ведь, действительно, жаждешь её, Саварис, — проигнорировав всё, что сказал Высший демон, проговорил Самаэль.

— С чего вы взяли? Из-за слов повелителя драконов?

— Нет. Я просто знаю, чего ты хочешь. И даже знаю — кого ты хочешь. Адалисса, верно? Тебе нужна она, а не Милена.

— Откуда вы… — но Кавэлли не успел задать вопрос — он рухнул на пол и застонал от невыносимой, даже по меркам демонов, боли.

— Меня называют распорядителем смерти, — спокойно продолжал Самаэль. — Из-за того, что я обладаю абсолютной властью над человеком в конце его жизни. Но, мало кто знает, что это относится не только к смертным, но и к демонам, вплоть до Высших. Я могу сделать твою смерть любой, Саварис. Я могу сделать её настолько мучительной, что ты будешь умолять меня отправить тебя к Велиару, лишь бы избавиться от страданий. Но, твои мольбы не помогут. Я буду убивать тебя днями, неделями, месяцами… Убивать, пока это выдерживает твой разум. А у нас, у демонов, сам знаешь, психика и разум крепкие. Нужно очень постараться, чтобы их сломать. Но, рано или поздно, я смогу это сделать.

— Чего вы хотите? — прохрипел Саварис, кашляя собственной кровью.

— Ты не нужен Милене. С управлением она, прекрасно, справится и без тебя. Как и сказал повелитель драконов, вход в этот мир ты забудешь навсегда. А в Зиградене будешь вести себя настолько незаметно, чтобы твоя дочь даже о твоём собственном существовании забыла.

— Но, она просила меня о помощи…

— Ей помогут и без тебя. Желающих для этого много. В конце концов, она часто общается с двумя повелителями целых миров. Таких наставников в управлении ей будет более чем достаточно.

— Ни Ферокс, ни Люцифер не станут… не станут ей помогать…

— Напрямую, конечно. Но, одно только наблюдение за ними даст Милене очень многое. Общаясь с ними, видя, как они себя ведут, как держат… Она, всё равно, непроизвольно неосознанно будет много перенимать у них, брать их манеру поведения. И, разумеется, будет выстраивать свою собственную модель управления. Она справится без тебя.

— Милена… — превозмогая боль, говорил Саварис. — Милена сказала, что если я не стану ей помогать, она попросит повелителя Преисподней, снова, изгнать меня… Я же… я тогда не смогу быть рядом с ней! Вы с Люцифером… похоже, вы делаете всё… всё, чтобы Милена оттолкнула меня.

— У нас с Люцифером разные мотивы, но цель одна. Тебе не быть рядом с Миленой. Если она решит, из-за твоего отказа, вернуть тебя в изгнание, то так тому и быть.

— Господин Самаэль!..

— Ты не её отец, Саварис! Ты не ведёшь себя, как отец! Отец, которого Милена хотела видеть рядом; которому хотела довериться… Ты хочешь её, как женщину. Ты хочешь владеть ею. Хочешь быть внутри неё. Хочешь ощутить её тепло, — на этих словах в глазах Самаэля полыхнула ярость. — Оставшись рядом с ней ты, всё равно, рано или поздно, не сдержишься. А для Милены это станет очередным ударом. А я хочу оградить её, по возможности, от любых страданий. Ты мне в этом мешаешь. Я хочу, чтобы ты исчез из её жизни. Если и не физически (если Милена позволит тебе остаться в Зиградене), то, так сказать, морально. Я хочу, чтобы Милена никогда не узнала о твоих желаниях в отношении неё. Пусть для неё ты останешься любящим папой. И пусть Милена продолжает верить в сказку о запретной любви своей матери и демона. Я позволю остаться ей наивной в этом плане.

— Господин Самаэль… Что вам известно о матери Милены?! — несмотря на то, что голос Савариса был искажён болью, он не смог скрыть удивление и страх.

— То, что неизвестно Милене. Что не было у тебя никогда никакой любви к этой смертной женщине. Ты просто использовал её. Как, в общем-то, и я… — последнюю фразу Самаэль, словно, сказал, лишь, себе самому.

— Откуда вы…

— Не имеет значения, откуда я это знаю. Значение имеет только то, что ты умрёшь сразу же, стоит тебе, лишь, заикнуться о чём-то, что может расстроить Милену. И ещё одно. Милена же не догадывается, кто, на самом деле, нанёс смертельную рану Кайоме Макфею после того, как повелитель драконов просто оставил его умирать?

— Вы знаете…

— Разумеется. Я же ангел смерти. Я знаю всё о гибели каждого смертного: как он умер, почему, кто виновен в его смерти… Абсолютно всё. И я знаю, что возлюбленного Милены убил не Ферокс, несмотря на то, что последний уверен в обратном. Интересно, что будет с Миленой, если она узнает, что её любимого убил её родной отец? Из-за банальной мужской ревности? Из-за того, что у этого человека было то, что ты так жаждал?

— Но, разве, вы не должны меня понять, господин Самаэль?! Этот человек… Какой-то жалкий смертный!.. Он не имел никакого права прикасаться к ней! Такой, как он… Такой, как он, рядом с ней… Непозволительно! — глаза Савариса стали совсем безумными.

— Я должен тебя понять? С чего бы это? Милена выбрала его. Она любила его. Остальное не имеет значения. От тебя было бы очень просто избавиться, узнай Милена обо всём, но…

— Но… вы же не скажете ей об этом?

— Не скажу. Ради неё самой.

— Почему… зачем вы так заботитесь о ней, господин Самаэль?

— Я люблю её. В отличие от тебя.

— Я тоже…

— Ты любишь Адалиссу, а не Милену. А мне на Адалиссу наплевать.

— Если… если вы знаете об Адалиссе, то вы должны знать, что Милена забыла о ней.

— Да, знаю.

— Почему? Почему это произошло?

— Тебя это не касается, Саварис.

— Адалисса… она больше не вернётся?

Секунда — и Саварису кажется, что ему выворачивают все внутренности. Вторая — и он, словно, горит в огне Преисподней. Третья — и ему бы не позавидовали те, кто умер от самых страшных пыток инквизиции. Четвёртая — боль настолько ослепляет Высшего демона, что он больше ничего не может сделать, кроме того, как кричать. И за всем этим спокойно наблюдал ангел смерти.

— Ещё раз упомянешь при мне Адалиссу, ты не доживёшь до следующей встречи с Миленой, чтобы сказать ей, что отказываешься ей помогать. Я не испытываю ненависти к Адалиссе. В конце концов, благодаря ей я повстречал Милену. Но… это жизнь Милены, а не её. Поэтому, ни упоминания, ни влияния Чёрной богини на её жизнь я не потерплю. Я пресеку любые возможные попытки сделать это. Ты меня понял, Саварис?