Адель торопилась на работу, крепко сжав ручки спортивной сумки, в которой бережно была уложена ее одежда для тренировок. Девушка никогда не могла выносить бардака: ни в доме, ни в сумке, ни даже в собственной голове. Любовь к порядку ей еще с самого детства привил отец. Со временем Адель и сама не заметила, как начала всё складывать по полочкам и испытывать отвращение к беспорядку.

Над головой пронеслись глухие раскаты грома, что утонули где-то за горизонтом. Тучи стремительно сгущались над городом, а жуткая духота не давала и малейшего шанса на глоток свежего воздуха. В завершение всей этой пытки мелькала ещё и молния. Она была похожа на сплетение человеческих вен, что загорались под тонкой серой кожей неба.

Адель никогда не любила осень. Это была самая мрачная и мерзкая пора года. Дождь льет почти через день, превращая узкие улочки в сплошные потоки грязи и мусора. Всё вокруг кажется серым, унылым и до дрожи во всем теле жутким. Как такая атмосфера может вдохновлять людей для написания поэм, музыки и картин? Ответа на этот вопрос Адель не знала.

Когда она была еще очень маленькой, то смутно помнила родительский дом с высокими кустами чайной розы, что росли прямо у входных дверей. Но единственное, что Адель хорошо помнила — это осень в ее городе детства. Там она была очаровательной. Золотая листва на стройных деревьях и слабый аромат влажного от дождя асфальта — было самым приятным воспоминанием для девушки. В многочисленных лужах под ногами отражаются лучи осененного солнца, что так несмело появляется на небе. Это был самый завораживающий момент.

Но наряду с первыми детскими воспоминаниям жило что-то еще. Это "что-то" было чем-то очень плохим и ужасным. Адель никогда не могла объяснить этого странного чувства, но оно всегда появлялось, когда она вспоминала детство. Что-то непроизвольно заставляло леденящий кровь ужас сковать всё тело и заставить сердце биться, словно в приступе дикой лихорадки. В такие моменты голос Адель начинал сильно дрожать, а на лбу выступала испарина. С подобными припадками девушка уже научилась бороться — она просто старалась не вспоминать прошлое и это всегда помогало.

В этом же городе осень была совсем не такой, как в воспоминаниях Адель. Она мрачная, удручающая и до безумия жуткая. Здесь нет красивой листвы золотого и багряного цветов. Нет яркого солнца, что всегда появляется после дождя. Этот город окутан мраком и сыростью круглый год. Ветки деревьев больше похожи на шипы, что угрожающе торчали в разные стороны. Асфальт издавал непонятный смрад, а холодный дождь постоянно шел, превращаясь то в ливень, то в морось.

Адель всегда удивлялась тому, как в таком столь мрачном городе еще живут люди, которые находят в себе силы с улыбкой смотреть на окружающий мир. Когда она глядела по сторонам, то улыбаться совсем не хотелось. В душу заползала тоска и опутывала своей паутиной всё, то прекрасное, что Адель пыталась в себе сохранить.

Единственное, что здорово спасало девушку от хандры — танцы. В те короткие моменты, когда Адель танцевала, ее ничего не огорчало и хотелось смеяться и радоваться. Каким-то не зримым образом музыка вбирала в себя все страхи и печали девушки. Это было нечто поистине магическое, что помогало Адель не свихнуться в этом извечном мраке каменных джунглей.

Она занималась танцами достаточно давно и уже позабыла, когда именно увлеклась этим. Иногда Адель казалось, что она уже родилась с хорошей растяжкой и довольно гибким телом. Единственное, что иногда огорчало Адель так это способ выражения своих навыков. Девушка часто слышала от своих преподавателей, что у нее есть талант к танцам. Любое новое движение она могла тут же повторить, каким бы сложным оно не оказалось. Адель и сама видела свое превосходство над другими девочками из группы. Но что теперь? Свои навыки она демонстрирует у пилона в откровенном сценическом образе с вульгарным макияжем.

Множество толстосумов вечерами сбегают от своих капризных жен, чтобы развалиться на диванчике обтянутом красное кожей и поглазеть на молоденьких танцовщиц. Они буквально истекают слюной, когда на сцене появляется девушка и начинает танцевать. Местные богачи готовы предложить любую сумму денег, только бы побывать на приватном танце. Иногда они путают стриптиз с проституцией из-за чего, охрана клуба под вызывающим названием «Порок» вышвыривала старых извращенцев на улицу. Никто не имел права прикасаться к девушкам.

Не такой жизни для себя хотела Адель. Она всегда представляла себя в каком-нибудь театре, где играет главную партию в балете. Но как-то всё не сложилось и Адель теперь здесь. Она была не первой и далеко не последней, чьи наивные мечты разбивались об острые камни реальности.

Были в ее работе и позитивные моменты, которыми девушка дорожила. Хорошая зарплата, дружный коллектив и чувство полной защищенности. Охрана клуба никогда не давала своих кудесниц в обиду. Да и хозяин заведения был вполне себе интеллигентный человек. Всё не так уж и плачевно. В городе имелись клубы значительно дешевле, чем «Порок», вот там происходила самая настоящая вакханалия.

Адель успела попасть в клуб до того, как на город обрушился ливень. Очередной раскат грома она уже услышала, когда торопливо поднималась по ступенькам в гримерку. Там уже сидели ее подруги в спортивной одежде и разминались. Сегодня должен был наведаться какой-то очень важный клиент. Никто не знал его имени и в какой области он промышляет. Джеймс — владелиц клуба лишь сказал, что это очень серьезный человек. Он где-то странствовал и вот вернулся в родной город, в честь чего решил посетить «Порок».

Эта новость ни для кого не стала неожиданностью. Здесь всегда ошивались всякие шишки из разных структур. Их дорогие галстуки и ксивы не могли скрыть всю ту грязь, что царила внутри. Никакой, даже самый благородный чин не делал из подонка святого.

Адель поставила свою спортивную сумку на стул и села напротив зеркала. На небольшом столике красовались всякие тюбики и флаконы с косметикой. Они стоили столько же и даже больше, чем машины некоторых богачей.

— Чего ты такая невеселая? — спросила Роза, садясь на поперечный шпагат. — Сегодня мы непременно получим хороший куш.

— Это точно, — подала голос Ханна. — Джеймс говорил, что наш загадочный гость арендовал весь клуб до самого утра. Так что, сегодня мы прилично обогатимся.

Роза и Ханна работали в смене с Адель. Их график был построен таким образом, что они работали два через два. Иногда вносились коррекции, если кто-то из клиентов хотел видеть определенную девушку чаще. Из их трио Роза была самой младшей, но при этом уже успела сыскать себе славу среди некоторых богачей. В свои двадцать она уже успела обзавестись неплохой квартирой в центре города и милой спортивной машиной.

Ханна работала временно. Она приехала поступать в балетный колледж, но провалила вступительные экзамены. Чтобы не возвращаться домой и попытаться поступить на следующий год Ханна подалась в «Порок». Сюда брали девушек, которые исключительно занимались танцами или гимнастикой, как в случаи с Розой.

Адель же оказалась здесь, потому что, ей нравилась эта работа. Она никогда не кривила душей и всегда гордилась своим занятием. Ее заработку могла позавидовать любая тем более, здесь предоставлялся весь социальный пакет. «Порок» был очень серьезным заведением, от чего его постоянно атакует девушки, желающие устроиться на высокооплачиваемую должность.

— Просто не выспалась, — ответила Адель и принялась переодеваться.

Гримерка была достаточно большой и удобной, чтобы в ней провести подготовку, прежде чем выходить на сцену. Адель стояла в планке и выжидала, когда пройдет несколько минут, чтобы отдохнуть и постоять еще два раза по две минуты.

— Тебе нужно лучше отдыхать, Джеймс возлагает на тебя большие надежды, — заявила Ханна, занимаясь растяжкой.

— Какие надежды? — усмехнулась Адель. — То, что он оставляет меня на закрытие программы еще ничего не значит.