Танцовщица наблюдала за каплями дождя, что лениво скользили по стеклу машины, и думала о том, как же всё-таки сложно жить, принимать какие-нибудь решения, управлять своими чувствами. Хотелось отбросить все эти угрюмые мысли, чтобы они, наконец, оставили в покое, но ничего не получалось. Они будто вирус, пробрались в мозг, и теперь постоянно его мучают, воспаляют, превращают в пепел. Отвратительное чувство непринадлежности самому себе.

— Мы на месте, — заявил Роберт, плавно останавливаясь у входа в клуб.

— Благодарю, — Адель уже потянулась к ручке двери, как помощник тут же вышел из автомобиля и открыл дверцу сам.

Танцовщица осторожно вышла и одарила мужчину благодарной улыбкой. Роберт засмущался совсем как ребенок и отвел взгляд в сторону.

В «Пороке» как всегда полным ходом шли репетиции, уборка и еще миллион разных дел. Всё было таким родным, будто Адель попала в отчий дом, но в какой-то степени оно так и было. «Порок» многому ее научил, позволил распознавать людей, их желания, их мысли. Это не просто клуб, где есть хорошая выпивка и красивые танцовщицы. Это — единый организм, единая семья, единственное пристанище для заблудших душ.

— Адель? — Агата удивленно посмотрела на девушку и на огромного мужчину, который стоял за ее спиной, точно нерушимая скала.

— Привет, — танцовщица не сдержалась и обняла женщину.

— Дорогая, — Агата обняла в ответ. — Что ты здесь делаешь? Да еще и в такую паршивую погоду.

— Хотела повидаться со всеми вами, — Адель разомкнула объятия.

— Пойдем ко мне в кабинет, нам нужно о многом поговорить.

Танцовщица села на небольшой диван, и внимательно посмотрела на администратора. Ей не очень нравилось расположение духа Агаты — она была чем-то сильно взволнована.

— А Роза сегодня есть? — спросила Адель, чтобы нарушить некомфортную тишину.

— Нет, сегодня не ее смена.

— Жаль, я думала, что смогу ее застать здесь.

Агата немного походила по кабинету, затем села рядом с танцовщицей.

— Я слышала, что с тобой случилось. Надеюсь, того подонка уже нашли?

— Я не знаю, — честно ответила Адель. — Столько всего произошло, но я совсем ничего не понимаю. Такое ощущение, будто я попала в дурной сон, где от меня ничего не зависит.

— Понимаю, всем сейчас нелегко. Как ты себя чувствуешь? Может, нужна какая-то помощь? Ты только скажи мне, и я всё сделаю.

— Всё хорошо. Конечно, теперь двигаться надо осторожней и постоянно пить таблетки, но Зейн за мной присматривает.

— А не опасно ли, находиться рядом с таким человеком? — как-то напряженно спросила Агата.

— Опасно, но в тех условиях, в которых я сейчас нахожусь, с ним будет безопасней всего. Я чувствую, что-то должно произойти и мне немного страшно из-за этого.

— Джеймс говорил, что Зейном интересуются очень серьёзные люди. Это к добру не приведет. Вам обоим нужно быть максимально осторожными. Ведь, теперь судьба нашего клуба и нас самих исключительно в его руках.

Адель никогда не видела, чтобы Агата была настолько встревожена. Эта женщина — воплощение стойкости и собранности. Но если она начинает переживать, то грядёт действительно что-то страшное.

— Всё будет хорошо, — танцовщица ободряюще улыбнулась. — Я еще немного побуду на больничном, а затем вернусь к работе уже с новыми силами.

— Это уж навряд ли.

— Почему? — Адель непонимающе посмотрела на Агату.

— Зейн четко дал понять, что ты выйдешь тогда, когда он лично это одобрит.

— С какой стати? — возмущенно спросила танцовщица.

— Он — покровитель «Порока» и теперь имеет право вмешиваться в дела клуба.

— Это — моя работа и я сама решу, что мне делать.

— Прости, Адель, но я не имею права допускать тебя к работе, без его разрешения, — администратор пожала плечами.

— Но хозяин — Джеймс, — девушка стояла на своем до последнего.

— Теперь он во всем слушается Зейна.

— Сумасшествие какое-то! — Адель слишком резко встала на ноги, от чего больно кольнуло в животе.

— Что с тобой? — Агата встала вслед за танцовщицей и поддержала ее за локоть.

— Всё хорошо, спасибо за то, что удалила мне время. Я уже поеду.

Зейн удобно расположился в кресле у камина и принялся заниматься своими делами. Арес лежал у ног хозяина, а домработница мыла окно.

Тишину и покой гостиной уничтожило появление Адель. Она бурей ворвалась в дом и сердитым взглядом тут же нашла Демона. Роберт, молча семенил за девушкой, не зная, как следует поступить, ведь в подобной ситуации он оказался впервые. Вмешиваться в конфликт шефа и его женщины совсем не хотелось, но он должен был лично доставить ее прямо в дом.

— Кто тебе дал право управлять моей жизнью?! — Адель тут же начала разговор на повышенных тонах.

— Выражайся точнее, пожалуйста. Я не экстрасенс, чтобы разбираться в том, какая дурь посетила твою прекрасную головку на этот раз, — спокойно ответил Зейн, не отрываясь от экрана своего ноутбука.

— Ты издеваешься надо мной? — Адель уже кипела от злости. — Я сама могу решать, когда мне выходить на работу. Мне плевать, что ты наш покровитель и весь из себя такой важный. Ты не смеешь вмешиваться в мою жизнь!

Демон отложил свой ноутбук, сделал глоток виски и поднялся со своего места.

— Оставьте нас.

Когда в гостиной осталось лишь двое, Зейн раздраженно закатил глаза и глубоко вздохнул.

— Ты давно не имела мой мозг, поэтому решила наверстать упущенное?

— Причем здесь это? Я решила навестить «Порок», где меня просто огорошили «прекрасной» новостью. Как, по-твоему, я должна на это реагировать?

— Ты должна просто подчиниться моей воле, — ответил Демон, фокусируя свое внимание на фигуре Адель.

— Черта с два я подчинюсь тебе. Ты любишь играть людьми, но со мной подобный номер не пройдет. Я тебе не кукла, ясно? Ты мной манипулировать не будешь!

Зейн подошел к Адель и, сузив глаза, внимательно посмотрел в ее лицо.

— Неужели ты всё еще не поняла, что я не хочу играть тобой или ломать тебя? Пока я держу всё под контролем, ты находишься в полной безопасности.

— Я попала во всё это дерьмо исключительно по твоей вине, — Адель начала расхаживать по гостиной, не зная, куда себя деть.

— Ну, прости, что так всё вышло, — раздраженно ответил Демон.

— Может, ты, наконец, расскажешь мне, что происходит? Сколько я буду еще ничего не знать?

— Столько, сколько нужно.

— Ты невыносим, — Адель устало потеряла свои веки.

— Какой есть, таким и умру.

— Я больше так не могу. Правда! Так и с ума сойти можно! Зачем я тебе?! Как красивый аксессуар? Если я в опасности, может, я всё же имею права знать, почему. А если нет, то просто отпусти. Я уеду, и никто обо мне больше не услышит.

— Адель, твою мать! Что ты несешь?! Ты можешь мне просто довериться?! Сейчас неспокойные времена и ты, и я, и мои друзья — все мы находимся в опасности!

— Но почему? Если я для тебя хоть что-то значу, расскажи. Вместе мы что-нибудь обязательно придумаем. Я тебя поддержу, только расскажи. Ты просишь о доверии, не доверяя мне. Это же абсурдно!

Зейн помассировал переносицу и опустился в кресло. Он был уставшим и абсолютно измотанным. Всё нужно было держать под контролем, в том числе и самого себя, а это отнимает уж слишком много сил.

Адель беззвучно подошла к нему и опустилась перед ним на колени. Она видела, что с Демоном что-то происходит и ей так отчаянно хотелось ему помочь. Но он держался на расстоянии, отталкивая ее, словно намекая на ненужность танцовщицы в его жизни.

— Поделись своими переживаниями, — мягко проговорила Адель, беря Зейна за руки и нежно поглаживая каждый сустав.

Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. На его лбу образовалась вертикальная морщинка, что делала выражение лица Демона страдальческим и измученным.

Мужчина хотел довериться танцовщице, но сделай он это, то станет на еще один шаг ближе к ней. Зейн боролся самим с собой, и эта внутренняя война сводила его с ума. Хотелось кричать, бить всё вокруг, только бы эта борьба в нем прекратилась. Но она шла и не собиралась заканчиваться.