Ее тут же поспешили продублировать командиры отделений. А следом поступил приказ приступить к тушению возгораний. Наученный горьким опытом, Виктор заранее приготовил ветвь с множеством мелких веток. Поэтому вышел против пламени не с малой саперной лопаткой, а с инструментом куда больше подходящим для того, чтобы сбивать пламя.

Впрочем, на этот раз обошлись малой кровью. Во-первых, таких умников как Зуев теперь было значительно меньше. А во-вторых, сказалось отсутствие ветра. Хотя, признаться он не помешал бы. Уж больно жарко. Нестеров все же привык к погоде попрохладней. Ну да чего уж, назвался груздем полезай в кузов.

— Собрать гильзы и обоймы, — вновь звучит команда взводного.

Виктор присел у своего окопа, и подобрав гильзы, нанизал их на обоймы, прибрав в подсумок. Глянул на Зуева. Тому проще. У него на пистолете-пулемете установлен мешочек для улавливания гильз, так что они уже собраны, остается только ссыпать. А вот Аршинов матерясь ищет их по окопу.

— Это что? — вздернул бровь Воронов.

— Гильзы израсходованных патронов, господин юнкер.

— Я вижу. Почему только десять?

— Ровно столько, сколько израсходовал, господин юнкер. Остальные в целости находятся в подсумках.

— Покажи. Та-ак. Ну расскажите мне, господин юнкер, как же вы тогда отражали атаку противника?

— Точным огнем уничтожил десятерых противников, господин юнкер. Все как учили, один выстрел, один труп.

— Самый умный?

— Никак нет. Стреляю хорошо.

— Ну, это мы еще посмотрим.

Сдав гильзы, и получив взамен новые учебные патроны, отправились прямиком к полевой кухне, где уже началась раздача пищи. Повзводно, ясное дело.

Виктор глянул на себя, товарищей и невесело усмехнулся. Полевой форме, предназначенной для занятий по тактической подготовке уже к концу месяца придет окончательный и бесповоротный абзац. Вот интересно, а как этот вопрос решается в войсках? Сомнительно, чтобы и солдатам выдавались дополнительные комплекты.

— Рома, вот нахрена мы всякий раз сдаем эти гильзы? — поинтересовался Виктор, опускаясь рядом с Аршиновым.

— Так молодые же все, дурные. Вдруг припрячем, чтобы найти на свою задницу какое-нибудь веселое приключение. Ты, кстати, зря выделываешься, и помалу стреляешь. Что от десятка выстрелов, что от восьмидесяти, разницы при чистки никакой.

— Знаю. Просто не хочется потом лазить с матами по окопу.

— Да ты и ловя гильзы мог бы побольше расстреливать. Ну хотя бы десятка три-четыре.

— Зачем?

— Вот примем присягу, сразу узнаешь. И поверь, тебе это не понравится.

Они еще обедали, когда на тактическом поле появился бульдозер, который начал зарывать их фортецию. Обычное в общем-то дело, но Виктору все же было жаль своих трудов. С другой стороны, хорошо, что не заставляют закапывать их самих.

Впрочем, не из жалости к господам юнкерам. Вовсе нет. Просто это не укладывается в учебный процесс. Вот марш-бросок до стрельбища, это совсем другое дело. Потому что не бездумная отупляющая работа, а полноценное занятие, направленное на повышение физической формы.

По прибытии на стрельбище их распределили на четыре учебные площадки, для проведения занятий по огневой подготовке. Второй взвод направили на обучение однообразию прицеливания. Виктор откровенно недоумевал, ему-то это зачем. Неужели отцы командиры не читали личное дело. И вообще, достаточно взглянуть на Суть, чтобы понять, у него с этим полный порядок.

Однако проводить с ним индивидуальные занятия никто не собирался. Как и мерять всех по его шкале. Для большинства занятий на НВП не достаточно, чтобы получить соответствующие Умения. Для этого необходимо выдержать соответствующий баланс между теорией и практикой, что было возможно далеко не везде. Поэтому приходилось доводить уже во время курса молодого бойца.

— Запомните, господа юнкера, Умения это всего лишь инструмент, которые способствуют улучшению имеющихся у вам навыков. Если вы косорукий мазила, раскачанное по максимуму Умение «Винтовка», конечно поможет вам лучше почувствовать оружие, уменьшит негативные факторы исходящие лично от вас. Но оно не сможет решить всех проблем. И уж тем более, не в коей мере не повлияет на характеристики самого оружия. А потому, нужно учиться владеть оружием в должной мере. Ну и еще, в будущем вы должны уметь обучать своих подчиненных. Это командирские ящики. Сейчас вы разобьетесь на пары, и будете помогать друг другу. Рассказываю, как и что вы должны делать…

Виктор зажал свой карабин в станке, и лег на расстеленную плащ-палатку. Вообще-то роскошь. Они уже привыкли валяться в траве, пыли, грязи и лужах. Бр-р-р! Но кафедра огневой подготовки считала это лишним, а потому преподаватель приказал расстелить плащ-палатки.

Аршинов устроился возле деревянного ящика, на который был выставлен стальной экран с прикрепленным листом бумаги. Поверх, примагничена маленькая черная грудная мишень на конце указки, с отверстием посредине. Виктор говорил куда нужно переместить мишень, Романо же двигал ее по листу бумаги. По команде «огонь», ставил метку ручкой. После чего смещал мишень в сторону, и это повторялось еще дважды.

Виктору показалось, что с его винтовкой что-то не так. Прежде он не пытался из нее целиться. Зачем? Ребячество же. Ладно еще те, кто оружие толком в руках не держал, только и того, что перепадало на НВП. Он же им владел хорошо. Проверил работу механизмов, приложился разок, ну и ладно. При стрельбе холостыми, даже не пытался совмещать целик с мушкой. В этом попросту нет никакого смысла. Так что, он впервые подошел к прицеливанию осознанно, и теперь его не покидала мысль, что с винтовкой что-то не так.

После обучения прицеливанию они сместились на огневой рубеж, где получили по три боевых патрона. Здесь расстилать под собой ничего не потребовалось, так как имелся дощатый настил, отполированный множеством стрелков. На стрельбища ведь выезжают далеко не только первокурсники, а старшим курсам дополнительные комплекты обмундирования не полагаются. Вот и проявляют о них заботу.

Виктор приложился к винтовке и в бодром темпе сделал три выстрела в свою мишень. И опять это ощущение неправильности.

— Юнкер Нестеров стрельбу закончил, — доложил он, пока товарищи сделали хорошо как по одному выстрелу.

— Это, что за цирк, господин юнкер? — строгим тоном поинтересовался капитан, руководивший занятием.

— Никакого цирка, господин капитан. Я хорошо стреляю.

— Ну-ну. Посмотрим, какой вы хороший стрелок, — тоном не обещающим ничего хорошего, произнес преподаватель.

Ну что сказать. Не зря Виктору не понравилась его винтовка. Мимо. На сотне метров, он даже не попал в грудную мишень, что уж тут говорить о выбитых очках. Он конечно предполагал, что куча ляжет где-то в стороне, и необходимо будет подправить мушку. Но чтобы настолько! Любое оружие худо-бедно должно быть пристреляно. Тем более, что этой винтовкой уже пользовались в прошлом. Так что, в мишень он должен был попасть в любом случае.

— И что вы теперь скажете, господин юнкер? — вздернул бровь руководитель стрельб.

— Господин капитан, я не мог промахнуться. Возможно тут попросту в хлам сбита мушка, а может и ствол кривой.

— Или все же руки.

— Господин капитан, вы можете взглянуть на мою Суть. Третья ступень «Винтовки».

— Вогнать опыт в Умение недостаточно, господин юнкер.

— Но для того, чтобы это Умение появилось нужно кое-что уметь, господин капитан, — и не подумал сдаваться Виктор.

— Хм. Звучит убедительно. Отойдите к столу для чистки, и почистите свою винтовку.

Виктор выполнил приказ, быстро. Он ловко управлялся с винтовкой. Лучше всех во взводе. А может и роте. Во всяком случае, Воронову всякий раз приходилось постараться, чтобы придраться к нему, и заставить продолжить чистку. Ну неправильно это, когда кто-то бездельничает, пока весь взвод корячится с масленками, ершиками, протирками и ветошью.

— Так. И что тут у нас, — принимая у него винтовку, произнес преподаватель.