Ловкость, это конечно хорошо. Но, как уже говорилось, она не панацея. Мало иметь достаточно развитые характеристики. Не помешало бы еще и душок иметь, чтобы крутить солнышко, удерживая раскрученное тело на одних только пальцах. На уроках гимнастики на кисти неизменно надеваются накладки, которые предохраняю их от сдирания кожи. А еще, в значительной мере усиливают хват. Но здесь их не было. Сегодняшний урок не предусматривал работу на гимнастических снарядах.

— Да легко, — хмыкнул Андрей Савелов.

Этот одноклассник прошел инициацию пару недель назад. И между прочим с куда лучшими показателями, чем Виктор. К слову, прежде за ним выпендрежа не замечалось. Хотя развит он хорошо, и на физкультуре неизменно показывал приличные результаты. Но вот не гоношился никогда. Хотя и за темную лошадку его не держали. Просто способный тихоня. А тут вдруг выпятился. Суть в голову ударила?

Легко подпрыгнул повиснув на перекладине. Согнул ноги в коленях и резко выбросив их вперед сразу же взял изрядную амплитуду. Один мах, второй, и с третьим сделал свечку. Постоял секунду, после чего качнулся и стремительно полетел вниз описывая окружность. Один круг. Второй быстрее. С третьим скорость еще увеличилась.

Сзади послышались девичьи смешки и восхищенные вздохи. Виктор обернулся, и увидел уставших девушек, которые как раз закончили бег и подтягивались к парням. Взгляд сам собой вычленил Подольскую, наблюдающую за происходящим с какой-то блуждающе-мечтательной улыбкой. А еще… Показалось, или ее переполняет чувство гордости?

— Ах! — раздался чуть не единодушный девичий вскрик.

Виктор обернулся в сторону перекладины, но успел увидеть только то, как сорвавшийся Андрей приложился затылком о землю А еще, показалось, что он услышал легкий, едва уловимый хруст.

— А-а!

Это еще что такое? Он уже бросился к Савелову, когда сзади раздался очередной вскрик. Только на этот раз в нем было столько отчаяния, боли и ужаса, что он не смог не обернуться. И каково же было его удивление, когда он увидел рухнувшую как подрубленную Подольскую. Что-то она как-то чересчур впечатлительной оказалась.

Тем временем Панов подбежал к Андрею, приложил пальцы к шее, после чего подхватил его и одни махом взгромоздил у себя на плече. Мгновение, и он уже сорвался с места побежав в сторону здания гимназии. Виктор тут же сообразил, что он спешит как можно быстрее доставить одноклассника до медпункта. Наверняка дело плохо, и без «Аптечки» тут не обойтись. А еще, времени у них не больше трех минут.

Все это пронеслось в голове в доли секунды, а затем он побежал вслед за Пановым. Мало ли, вдруг споткнется или еще какая напасть. Кто-то должен подхватить тело Савелова и донести до Ирина Капитоновны. А в том, что тот сейчас труп, Виктор не сомневался.

Панову помощь не понадобилась. Его не смог остановить даже учитель географии, с которым он столкнулся в парадных дверях. Он его попросту снес, как бита фигурки в городках. Пронесся метеором по коридору, и выбив щеколду на двери медпункта под девичий визг влетел во внутрь.

— «Апткечку», Ирина Капитоновна! Не дышит! Послышался его крик.

А коридор уже заполонили одетые в спортивную форму ученики одного из выпускных классов. Шум как-то сам собой сменился полной тишиной. Ребята столпились перед закрытой дверью. Наконец она открылась и в коридор вышел смущенно улыбающийся Андрей.

— Живой! Господи, живой! — бросилась к нему на грудь Подольская, заливая слезами его футболку.

Картина оказалась настолько ошеломляющей, что выскочившую из медпункта раскрасневшуюся и смущенную девушку из девятого класса никто и не заметил. Разве только кроме Виктора. Смотреть на это он не мог, потому и искал за чтобы зацепиться глазу.

Это что же получается, пока он сох по Инне и вздыхал в сторонке не решаясь подойти к ней, она встречается с Андреем? Нестерову словно душу выбили сунув кулак под ложечку. Лицо покрылось бледностью, легкие позабыли как дышать, а сердце ухало словно паровой молот.

— Витя, ты чего? — дернула его за рукав футболки Таня. — Все же обошлось.

— А? Д-да. Обошлось. Ага, — наконец выдохнув, невпопад произнес он.

Пока Виктор шел в раздевалку и переодевался, был как в тумане. Вот не ожидал он подобного. Инна ему всегда казалась такой непреступной и недоступной. А тут вдруг… И кто? Тихий скромняга Андрей. Нет, он ничего против него не имеет. Но если бы это был яркий и представительный Панов… Конечно было бы еще обидней. Но хотя бы понятно.

А Генка молодец! Не растерялся и быстро сориентировался. Учитель еще не понял, что собственно произошло, как он уже бежал с Андрюхой на плече в медпункт. Вот сам Виктор замешкался. Все больше был занят реакцией Инны, в то время как у их товарища счет шел на секунды…

Чем больше он думал о произошедшем и о Подольской, тем больше распалялся, а кровь уже струилась по венам жидким огнем. Но так уж случилось, что в какой-то момент его мысли потекли в совершенно другом русле. Он и сам не понял, когда это случилось, но думал он тетерь о вещах не имеющих отношения не то что к Инне и Андрею, но к одноклассникам вообще.

— Витя, ты чего такой? — подошла к нему Татьяна, когда он вышел на крыльцо.

А потом проследила за его взглядом, провожающим Подольскую и Савелова. Им теперь нет никакого смысла скрывать свои отношения. Вот они и идут домой вместе. Вообще-то в этот момент Нестеров продолжал размышлять над идеей возникшей у него в голове, и смотрел на них даже не сознавая этого.

— А? — растерянно произнес он.

— Тебя как будто мешком по голове приложили, — пояснила она.

— Есть такое дело. Просто кое-что придумал. Таня, ты сама сегодня, ладно?

— Опять в мастерскую пойдешь?

— Да.

— Ну давай, удачи тебе, — глядя ему прямо в глаза, произнесла она.

После чего легко сбежала с лестницы, размахивая портфелем, и направилась к калитке. Виктор невольно залюбовался ее статной фигурой подчеркиваемой черным форменным платьем и белым фартуком, сшитыми на заказ. А подруга-то у него красавица! Повезет же кому-то!

— Нестеров, подойди, — позвала его учительница английского языка.

— Да, Ангелина Тарасовна.

— Витя, скажи пожалуйста, со всеми этими изобретениями у тебя случайно не скопился свободный опыт?

— Разумеется. Как и полагается, пять процентов от получаемого.

— И много его?

— Одна тысяча сто пятьдесят один, — с готовностью ответил он.

Вообще-то такие вопросы задавать не принято. Одно дело одноклассники и совсем другое посторонние. Но если это интересует учителя, значит на то есть определенные причины.

— Позволь дать тебе совет. Переведи их в Лингвистику. И если у родителей есть возможность, то не поскупитесь и купите еще. Боюсь, что английский едва ли не единственный предмет, за который тебе по-настоящему нужно переживать.

— До первого экзамена осталось десять дней, — словно говоря, где же вы раньше были, растерянно произнес он.

— Ну что же делать, если раньше ты не задумывался об этом. Вообще-то, выпускники стараются закрыть свои бреши. Но ты решил игнорировать мой предмет. Вот интересно, чтобы ты делал, если бы у вас было два иностранных языка на выбор, плюс обязательные латынь и греческий. Словом, я сказала, а ты уж сам думай.

Высказав свое мнение Ангелина Тарасовна отвернулась, и вошла обратно в здание гимназии. Нормально, да! За десять дней до экзамена! А раньше сказать, залипало в одном месте!

Нестеров быстро сбежал по лестнице, и направился в мастерскую. Слишком много что-то на него навалилось. Нужно срочно занять руки и голову чем-нибудь другим. Тем, от чего ему не будет так тоскливо, что не будет его злить до белого каления.

— Здравствуй Витя, — встретил его трудовик, отрываясь от газеты, которую по обыкновению читал в свободное время. — Опять чего удумал? Или тебе хочется просто спустить пар, — не скрылось от него состояние гимназиста.