— Пойдемте, Алина. Не хотелось бы еще и с полицией разбираться.

— Они… — начала было и запнулась девушка, с глазами на выкате.

— Что вы, — догадался он о ее страхах, — всего лишь без сознания. Сейчас придут в себя, отряхнутся и пойдут дальше. А это будет им уроком, как вести себя с приличными девушками.

Антонина Сергеевна ни о чем так и не догадалась. Встретила молодых людей подняв глаза поверх книги, после чего выпроводила мальчиков в коридор, чтобы они с дочерью могли переодеться ко сну.

Выждав немного, Виктор решил выглянуть в тамбур. Но там никого уже не было. По коридору прошел проводник, с пустыми стаканами в подстаканниках, не выказывая при этом никакого беспокойства. Вот и ладно. В следующий раз будут думать.

— Виктор, вам не нужно будет покупать ручку, — покрывшись легким румянцем, произнесла Алина.

Поезд уже подъезжал к Владивостоку и они по обыкновению вышли в тамбур.

— Вот, — протянула она ему перьевую ручку самописку. — Если будете писать ею, то обязательно поступите, — убежденно заверила она.

— Спасибо, — не стал отказываться он.

Вообще-то, подарок не из дешевых. Почти такую же он купил себе за два рубля, и успешно позабыл дома. Но он видел, что это от чистого сердца, а потому не решился отказать. Иное дело, что ему нечем было отдариться, и это создавало некую неловкость.

— Виктор, вот, это наш адрес, — встретила их в купе Антонина Сергеевна. — Будете в увольнении, заходите напоим вас чаем.

— Непременно. Если только поступлю, — уже вполне освоившись в общении с ними, задорно ответил он.

— Обязательно поступите. Мы в вас верим. Правда, Алина?

— Конечно, — покрывшись легким румянцем, убежденно произнесла девушка.

— Так. Виктор, я тут собрала в ваше лукошко все, что осталось от наших общих припасов. Даже не думайте возражать. Мы приехали домой, а вам еще предстоит устроиться. Сомнительно, чтобы вас уже сегодня поставили в училище на довольствие. У военных все строго. А если я и не права, так ребят угостите. Уверена, что армейская еда кулинарными изысками не отличается.

Вскоре состав втянулся под дебаркадер железнодорожного вокзала, прогромыхал сцепками вагонов и замер перед перроном. Виктор уже был в тамбуре, и едва только проводник открыл дверь, как поспешил перехватить носильщика. Ему повезло, и тот оказался в непосредственной близости. Так что, с высадкой не возникло никаких трудностей.

Такси на привокзальной площади нашлось без труда. Их тут похоже было куда больше, чем нуждающихся в наемном транспорте. Впрочем, хватало и частных авто, на которых прикатили встречающие. Чуть в стороне площадка с автобусными остановками. Дугой по площади проложены трамвайные пути. Здесь сходится сразу четыре маршрута, которые ведут в разные концы города.

— До свидания, — попрощался Нестеров, помогая Антонине Сергеевне устроиться в салоне такси.

— Благодарю. До свидания Виктор. Надеюсь вы не забудете о своем обещании и навестите нас, — произнесла она.

— Непременно.

— Желаю вам успехов на экзаменах, — прощебетала Алина.

Помогая ей сесть, он легонько сжал ее ручку, словно заговорщик какой. Ну вот, накатило что-то. Девушка чуть смутилась, и потупила взор, но выдергивать руку не стала, наоборот, едва заметно ответила на это своими пальчиками.

— Пока, — выкрикнул Володя, забравшийся в салон первым.

Проводив своих попутчиков, Виктор направился в сторону автобусной остановки. В воинском присутствии ему подробно описали маршрут. А дабы он ничего не позабыл и не перепутал, еще и начертили на листке бумаги схему, сопроводив ее соответствующей запиской. Если специально не стараться, то заплутать нереально.

Признаться, ему очень хотелось зайти в кафе и поесть мороженое. Не сказать, что он его никогда не ел. Не регулярно, но и не так чтобы и редко. Просто день был настолько погожим и даже жарким, что мысль о мороженном возникала сама собой. Но он четко помнил слова уездного воинского начальника о том, что документы надлежит сдать именно сегодня, двадцать четвертого июня. Потому как это крайний срок.

Мало ли что случится. Вдруг у начальника строевой части появится что-то неотложное, или командование прикажет предоставить окончательные списки абитуриентов, и Виктор не успеет на каких-то пять минут. Столько трудов и нервов! И чтобы все пошло прахом? Да ни в жизнь! Обойдется он без мороженного. И без кино обойдется. Приметив афишу с танком несущимся по полю сквозь разрывы снарядов, расстроенно вздохнул он. «И один в поле воин». Уж этот-то точно про войну, а не про любовные вздохи и ахи! Н-но…

Подошел автобус с номером нужного маршрута, и Виктор без тени сомнения поднялся в салон. Оплатил у кондуктора проезд и прошел на свободное сиденье у окна. Этот образец был на базе пятитонного грузовика и рассчитан на двадцать два посадочных места и было прямо просторно. Не то что в Троицке, где ходилди на четырнадцать пассажиров.

Впрочем, пока докатили до остановки танкового училища, народу успело набиться изрядно. Пассажиры толкались даже в узком проходе. Виктору пришлось постараться, чтобы пробиться на выход. Будь у него свободные руки, то оно бы и ничего. Он верткий. Но чемодан и лукошко сковывали почище кандалов. Едва не проехал до следующей остановки. Возможно в Троицком тоже такое происходит. Он не в курсе. Потому что никогда не пользовался автобусами. Как ни крути, а пять копеек за проезд. Ему проще на велосипеде или пешком, чем выбрасывать деньги на ветер.

Город его не впечатлил. Возможно оттого, что он смотрел на него через окно автобуса. Откуда не больно-то и много увидишь. Разве только привокзальная площадь, где Виктор ощущал себя маленькой букашкой. Училище же и вовсе находилось в новых кварталах, на окраине города. То есть, та же архитектура и схожая планировка, что и в Троицке. Словно и не уезжал никуда.

Училище его так же разочаровало. Только и того, что это именно то место куда он стремился попасть всей душой. Перед ним была кованная ограда, за которой проходила асфальтированная дорога, с каменными бордюрами и аккуратными газонами. За ними на него смотрел фасад трехэтажного здания с высокими окнами, и немудреным декором. Красиво. Н-но… Обычно, что ли.

Глянул на широкое парадное крыльцо, с большими двустворчатыми дверьми, в которые только что прошли два офицера. Хоть бы танки поставили по бокам, чтобы никаких сомнений, что именно здесь готовят красу и гордость вооруженных сил ДВР, символизирующую мощь и несокрушимость республики. Никакие самолеты в небе или стройные ряды парадных коробок пехоты не производят того впечатления, как грохочущие гусеницами и ревущие двигателями ряды бронетанковой техники.

Пройдя вдоль забора дошел до КПП. Ворота закрыты, что и не удивительно. Зато дверь в само небольшое здание открыта. Сбоку табличка «Владивостокское высшее военное танковое командное училище». Вошел в тамбур. Далее небольшой холл, с дверью справа. За ней располагается сравнительно просторная комната для посетителей со скамьями вдоль стен. Справа же, застекленная будка дежурного, где сидит юнкер в звании унтера, за соседним столом рядовой, что-то пишущий в амбарной книге. Прямо, узкий проход перегороженный вертушкой, и выход в тамбур уже со стороны двора училища.

— Здравствуйте, товарищ унтер-офицер, — поздоровался Виктор.

— Какой же вы мне товарищ, коль скоро вы гражданский? — вздернул бровь унтер.

— Но я… Вот, — Виктор протянул в небольшое окошко предписание выданное в воинском присутствии.

— Ага. Стало быть, господин абитуриент. Все равно, это не дает вам право называть меня товарищем. Как, впрочем, и любого другого военнослужащего. Вы еще поймете разницу, — с важным видом, и назидательным тоном произнес унтер.

И…

Виктор внимал ему как человеку облеченному правом разговаривать в подобной манере. Он ведь уже на втором курсе! То есть, уже целый год в стенах, куда Нестеров стремился попасть всем сердцем. Он смог! А вот сможет ли сам новоявленный абитуриент, это еще вопрос.