– Шоти, – сказали сзади. – Он держал закусочную на бульваре Вентури.

– О'кей! – согласился Орман. – Мисс Терри назначается шеф-поваром, а Джимми и Шоти будут ей помогать. Еще трех человек в помощь Пат будет выделять каждый день. А теперь займемся делом. Пока они готовят завтрак, снимем палатки и загрузим машины.

– Кстати, Том, – сказала Наоми Мэдисон, стоявшая рядом, – мой слуга тоже сбежал вместе с остальными. Не мог бы ты заменить его кем-нибудь?

Орман обернулся и с удивлением взглянул на нее.

– Я о тебе совсем забыл, Наоми. Хорошо, что ты о себе напомнила. Если ты не умеешь готовить, в чем я не сомневаюсь, то будешь накрывать на стол и помогать мыть грязную посуду.

На миг Наоми замерла, затем холодно улыбнулась.

– Полагаю, ты шутишь, – сказала она, – но сейчас не время для шуток.

– Я не шучу, Наоми, – отрезал Орман. Его голос был серьезен, а лицо непроницаемо.

– Ты что, хочешь сказать, что я, Наоми Мэдисон, буду чистить картошку, убирать со стола и мыть посуду? Неужели ты так наивен? Ничего этого я делать не умею.

– Не выпендривайся, Наоми. До того, как тебя открыл Смит Милт, ты… И здесь ты будешь делать то же самое, иначе не получишь еды.

Он повернулся и молча ушел.

Во время завтрака Наоми сидела на заднем сиденье автомобиля в мрачном одиночестве. Она не помогала накрывать на стол, поэтому отказалась от еды.

Когда колонна наконец снова двинулась в путь, впереди шли американцы и арабы, но прорубали дорогу для машин только американцы, поскольку подданные Абд аль-Хрэниэма решили, что их дело – воевать, а не заниматься грязной работой.

Пока не была вымыта, упакована и погружена вся кухонная утварь, Ронда Терри не садилась в автомобиль, в котором она ехала вместе с Наоми. Наконец, раскрасневшаяся и немного усталая, девушка заняла место в кабине.

Наоми взглянула на нее, поджав губы.

– Глупая ты, Ронда, – проворчала она. – Тебе не следовало унижаться и выполнять эту грязную работу. Нас брали не в качестве служанок.

Ронда сделала жест в сторону головы колонны.

– Наверняка среди тех парней нет никого, кто подписывал контракт, по которому обязывался валить деревья и сражаться с людоедами.

Она достала из сумки бумажный сверток.

– Я принесла тебе пару бутербродов. Думаю, ты проголодалась.

Мэдисон молча принялась за еду, после чего о чем-то глубоко задумалась.

Колонна двигалась медленно. Люди, прорубавшие дорогу, не привыкли к такой работе и быстро уставали под жарким экваториальным солнцем. Путь освобождался с трудом, и, казалось, что джунгли моментально поглощают каждый фут отвоеванного пространства.

Орман работал наравне со всеми, махал топором, когда нужно было повалить очередное дерево, шагал в авангарде, когда дорога становилась свободной.

– Самое трудное позади, – сказал Билл Уэст. Он опустил топор и вытер пот со лба.

– Это не самое трудное, – возразил Орман.

– Что ты имеешь в виду? – удивился Билл.

– Дело в том, что после того, как нас покинули проводники, мы идем вслепую. Уэст присвистнул.

– Я об этом даже не подумал. Вскоре после полудня они обнаружили большую поляну, поросшую высокой травой, почти в рост человека.

– Неплохое местечко, – заметил Орман. – Сделаем здесь небольшой привал.

Первый грузовик выехал на поляну, подминая траву своими широкими шинами.

– Залезайте все в кузов! – крикнул Орман бойцам передового отряда и лесорубам. – Эти бестии не должны нас здесь потревожить, тут им негде спрятаться.

Длинная колонна машин въехала на поляну. Чувство облегчения охватило всех участников экспедиции, они были рады покинуть мрачную темноту джунглей.

Когда последний грузовик выполз из леса, поляна неожиданно огласилась дикими криками. Туча стрел вылетела из густой травы, и впервые показались сами бансуто. С копьями в руках они кинулись в атаку.

Воздух огласился ружейной стрельбой, воинственными криками и стонами раненых. Колонна остановилась. Наоми Мэдисон сползла под сиденье, Ронда вытащила револьвер и открыла огонь по нападавшим. С десяток мужчин из экспедиции спешили на помощь девушкам.

Кто-то крикнул:

– Смотрите! Нас обходят!

Часть стволов повернулась навстречу новой опасности. Огонь был плотным и губительным. Бансуто заколебались, а затем обратились в бегство. Вслед им раздавались новые залпы, и пули находили новые жертвы в густой траве.

Вскоре все стихло. Вероятно, схватка продолжалась не более двух минут, но экспедиция понесла большие потери. Человек десять были убиты или тяжело ранены, один автомобиль был поврежден, но самое главное, – резко упал моральный дух людей.

Орман передал командование передовым отрядом Уэсту, а сам двинулся вдоль колонны, чтобы оценить результаты нападения.

О'Грейди бежал ему навстречу.

– Том, надо сматываться!.. Да побыстрее! Эти бестии могут поджечь траву! – закричал он.

Орман побледнел. Эта мысль не приходила ему в голову.

– Грузите мертвых и раненых в машины, – приказал он, – трогайтесь! Позже во всем разберемся.

Облегчение, которое люди испытали, выезжая на поляну, заросшую травой, сейчас можно было сравнить только с тем, что они испытывали, когда снова въезжали в темный сырой лес, где опасность пожара была минимальной.

Затем О'Грейди двинулся вдоль машин, проверяя, кто погиб, а кто остался в живых. Тела Нойса, Бейна, семерых других американцев и трех арабов лежали на грузовиках.

– Оброски! – позвал О'Грейди. – Кто-нибудь видел Оброски?

– Боже мой! – воскликнул Маркус. – Я видел его. Теперь вспоминаю. Когда эти дьяволы бросились на нас, он спрыгнул на противоположную сторону и побежал в траву.

Орман круто развернулся.

– Что ты собираешься делать, Том? – спросил Уэст.

– Искать Оброски.

– Но ты не можешь идти один, я пойду с тобой.

К ним присоединилось еще человек пять, и они принялись разыскивать Оброски. Прошел час, но никаких следов артиста, живого или мертвого, найти не удалось.

Молча, в подавленном настроении разбивали они вечером свой лагерь.

Если они и переговаривались, то приглушенными голосами, не было слышно ни шуток, ни смеха.

Мрачно сидели они за столом, когда ужин был готов, и лишь некоторые заметили, но никто не прокомментировал тот факт, что на стол накрывала знаменитая Наоми Мэдисон.

Человеческая судьба зависит от наследственности и воспитания. Сочетание этих двух факторов может сделать нашу жизнь счастливой, а может превратить ее в сущий ад.

Стенли Оброски не повезло. Природа наградила его могучей силой, благородной осанкой и красивым лицом. Воспитание он получил отличное. Каждый, кто сталкивался с ним, восхищался его силой и приписывал ему мужество, соответствующее внешнему облику.

За всю свою предыдущую жизнь Оброски ни разу не оказывался в критической ситуации, которая стала бы испытанием его мужества, поэтому он мучился вопросом, хватит ли у него смелости выдержать трудный экзамен.

Он думал над этим гораздо больше, чем любой другой человек, потому что знал, что от него ждут чего-то сверхъестественного. И в его душе зародился страх, что он обманет ожидания своих поклонников. В конце концов этот страх превратился в ведущую черту его характера.

Почти все люди боятся попасть в смешное положение. Страх Стенли Оброски был страхом именно этого свойства, а не страхом перед физическими страданиями, хотя вряд ли сам он осознавал это.

Конечно, наше объяснение не охватывает всей сложности психического состояния Оброски, но помогает понять его поведение.

Когда туча стрел посыпалась на колонну машин, Оброски выскочил из автомобиля, в котором ехал, и исчез в высокой траве, мгновенно поглотившей его. Реакция на опасность была инстинктивной и не зависела от воли Оброски.

Когда он бежал вперед не разбирая дороги, то напоминал обезумевшее животное. Но не успел Оброски пробежать и нескольких ярдов, как лицом к лицу столкнулся с огромным чернокожим воином.