– Я становлюсь белым! – завопил он. Обратившись лицом к А-луру, Обергатц воскликнул:

– А-лур, Город Света!

Это снова напомнило ему о Бу-луре и ваз-донах, называвших его Яд-бен-ото.

– Я – Яд-бен-ото! – прокричал Обергатц.

Затем взгляд немца упал на лодку, и у него возникла новая идея. Он окинул взглядом свое тело и одежду. Львиная шкура была мокрой и грязной. Волосы и борода также не напоминали атрибуты божества. Обергатц начал рассуждать более здраво, ибо им завладела великая идея, собравшая воедино его разрозненные мысли и сконцентрировавшая его разум на одной цели.

Он, конечно, продолжал оставаться помешанным, но теперь это был целеустремленный помешанный.

Собрав цветы и листья, Обергатц разукрасил ими волосы и бороду, после чего сбросил с себя львиную шкуру. Удовлетворенный своим видом, он вернулся к лодке и оттолкнул ее от берега. Стоя в полный рост, он поплыл по течению к городу, возвещая криками о своем прибытии:

– Я – Яд-бен-ото! Встречайте своего господина! Лодка, подхваченная ветром, неслась вперед. Уже на середине озера ее заметили с дворцовой стены, и когда Обергатц приблизился к берегу, там собралась толпа женщин и детей, примчавшихся поглазеть на прибывшего.

Жрецы во главе с Лу-доном наблюдали за ним возле стен храма. Когда лодка приблизилась на достаточное расстояние, чтобы различить стоявшую в ней фигуру, хитрые глаза Лу-дона сузились.

Его уже проинформировали о побеге Тарзана, и верховный жрец опасался, что тот примкнет к Я-дону и тем самым привлечет в его ряды много сторонников. Появление во вражеском стане пусть и ложного Дор-ул-ото могло сорвать планы Лу-дона.

Человек в лодке подплывал к устью реки. Младшие жрецы ждали распоряжений Лу-дона.

– Приведите его сюда, – приказал он. – Если прибыл Яд-бен-ото, я узнаю его.

Когда лейтенанта Эриха Обергатца подвели к верховному жрецу, тот внимательно оглядел голого человека с живописной шевелюрой.

– Откуда ты явился? – спросил Лу-дон.

– Я – Яд-бен-ото! – выкрикнул немец. – Спустился с небес. Где верховный жрец?

– Он перед тобой. Обергатц хлопнул в ладоши.

– А ну-ка принеси воды и вымой мне ноги. Лу-дон сощурил глаза. У него в голове забрезжила кое-какая мысль. В присутствии жрецов и воинов дворца верховный жрец отвесил незнакомцу глубокий поклон.

– Хо! Рабы! – скомандовал Лу-дон, выпрямляясь. – Принесите для Великого Бога воды и пищи.

Тем самым Лу-дон перед всеми признал Эриха Обергатца богом.

Весть эта молнией облетела А-лур, а вскоре и Ту-лур. Явился сам бог Яд-бен-ото и встал на сторону Лу-дона. Мо-зар поспешил переметнуться в стан сторонников верховного жреца и больше не напоминал о своих правах на трон.

В сложившейся ситуации Мо-зар смекнул, что ему лучше всего оставаться в Ту-луре и не портить отношений с верховным жрецом. И он не ошибся в своих расчетах. Лу-дон имел на него кое-какие виды, а потому даровал жизнь и приказал явиться со всеми воинами в А-лур.

Обергатц легко вжился в роль бога. Он был в восторге от новой жизни. Обильные яства и покой возвратили ему разум, которого он лишился от пережитых волнений. Но теперь им овладело новое безумие. Он вбил себе в голову, что на самом деле является богом, и ничто на свете не могло разубедить его.

Прислуживавшие Обергатцу жрецы на своей шкуре отведали, что значит божеская кара. Имея властную, жестокую натуру, он во всем соглашался с Лу-доном, который видел в нем могучую силу, поддерживавшую его власть в Пал-ул-доне.

В главном храме перед западным алтарем соорудили трон для Яд-бен-ото, где он мог сидеть и наблюдать, как в его честь приносят жертвы.

Обергатца не любил никто, его панически, жутко боялись, как никого и никогда раньше. Лу-дон пользовался этим и распространил через своих жрецов и слуг слух о том, что, по велению самого Яд-бен-ото, все преданные воины должны сплотиться вокруг Лу-дона. Те же, кто не подчинятся приказу, будут прокляты и умрут в страшных муках.

В результате добрая половина населения Пал-ул-дона примкнула к верховному жрецу, значительно пополнив ряды его приверженцев.

Тарзан и Джейн переправились через реку. Шли они медленно, наслаждаясь обществом друг друга после долгой разлуки. Им предстояло перейти болото, но Тарзан не особенно ломал над этим голову – время есть, что-нибудь придумается.

Часы пролетали, словно минуты, а они все не успевали выговориться, столько всего было пережито каждым из них.

Тарзан планировал обогнуть А-лур, чтобы не встречаться с хо-донами и ваз-донами, дойти до Кор-ул-я и сообщить Ом-ату про Пан-ат-лин, а также предложить план ее вызволения.

На третий день пути, когда они вышли к реке, пересекавшей А-лур, Джейн вдруг испуганно схватила Тарзана за руку и показала вперед. На окраине леса в тени деревьев виднелся огромный зверь. Тарзан тотчас же узнал его.

– Что это? – прошептала Джейн.

– Гриф, – ответил Тарзан. – Как некстати, что рядом нет деревьев. Пошли назад, Джейн. Когда ты со мной, я боюсь рисковать. Остается молить богов, чтобы он нас не заметил.

– А если заметит?

– Тогда рискнем.

– Это как?

– Попробую подчинить его своей воле, как уже делал однажды. Я рассказывал о том случае, помнишь? – сказал Тарзан.

– Да, но я не представляла себе, что он такой громадный, Джон. Ну и махина, словно военный корабль.

Тарзан рассмеялся.

– Не совсем. Но, наверное, похож, когда нападает. Они двигались маленькими шажками, чтобы не привлекать внимания грифа. Тот злобно заревел.

– Боюсь, что по-хорошему тебе с ним не справиться, – шепнула Джейн дрожащим от волнения голосом. Тарзан прижал Джейн к груди и поцеловал.

– Поживем увидим, Джейн, – сказал он. – Я сделаю все, что смогу. Дай мне копье, а сама постарайся не бежать. Единственная надежда на то, что я сумею подчинить его волю своей. Сумею ли? Там видно будет.

Зверь выбежал из леса, явно разыскивая их. Тарзан громко крикнул:

– Ви-оо!

Заслышав призыв, животное остановилось. Тарзан пошел вперед, повторяя одно и то же:

– Ви-оо! Ви-оо!

Гриф издал низкий рокочущий звук и медленно двинулся к людям.

– Отлично! – обрадовался Тарзан. – Теперь удача на нашей стороне. Не боишься? Впрочем, я зря спрашиваю.

– С тобой я ничего не боюсь.

Они подошли к доисторическому чудовищу.

– Ви-оо! – закричал Тарзан и стукнул зверя копьем по носу. – Теперь можно ехать на нем верхом. Хорошо бы прокатиться на такой горе по Гайд-парку!

– Боюсь, бобби были бы шокированы нашим поведением, – со смехом отозвалась Джейн.

Они взобрались на спину зверя по хвосту, и Тарзан погнал грифа в нужном направлении.

Подшучивая друг над другом, Тарзан и Джейн продолжали свой путь, пока не наткнулись на десяток хо-донов, прилегших отдохнуть в тени деревьев. Туземцы с воплями повскакали на ноги. Гриф бросился на них, те – врассыпную. Тарзану с трудом удалось утихомирить зверя, едва не раздавившего одного из воинов. Бледный от испуга хо-дон вскочил с земли и рванул к лесу.

Тарзан возликовал. До сих пор он сомневался, сумеет ли удержать зверя, если тому вздумается напасть на живое существо, и собирался оставить грифа вблизи Кор-ул-я, но теперь принял иное решение. Они въедут в селение Ом-ата верхом на грифе. Тарзан изменил свое намерение из-за безопасности Джейн.

Гриф вез их в Кор-ул-я неторопливым шагом, а в это время горстка перепуганных воинов добралась до А-лура, где мгновенно распространился слух о страшном Яд-гуру, ехавшим с прекрасной незнакомкой верхом на огромном грифе.

Слух дошел до Лу-дона, и верховный жрец немедленно допросил очевидцев. Убедившись в том, что те не лгут, он спросил, в какую сторону направлялась эта пара, и, получив ответ, решил, что Тарзан идет в А-лур, чтобы присоединиться к Я-дону. Этого ни в коем случае нельзя было допустить. И Лу-дон созвал совет Пал-ул-дона. Совещание длилось два часа, был разработан план действий. Затем верховный жрец вызвал Пал-сата, который явился в одежде воина.