В сущности своей Гитлер был прототипом юнгианца, который отдает свой разум на откуп бессознательному и с радостью окунается в божественное безумие, как советовал Юнг.
На Юнга произвел огромное впечатление стремительный взлет Гитлера, и он признавал, что диктатор, «должно быть, черпал какую-то необыкновенную энергию из тевтонского бессознательного».[161] Например, в марте 1934 года Юнг писал о «потрясающем феномене национал-социализма, на который весь мир взирает с изумлением».[162] Далее Юнг выдвигает предположение, что арийское бессознательное имеет «более высокий потенциал» по сравнению с еврейским. Юнг писал, что Гитлер «буквально поставил Германию на ноги». В 1932 году в одном из своих эссе Юнг прославлял «лидерские качества» фюрера, противопоставляя его «ведомым и ленивым массам, которые и шагу ступить не могут в отсутствие демагога». В 1936 году Юнг писал о пробуждении в Гитлере прежде подавлявшихся вотанических (Вотан — древнегерманское божество) элементов: «В немецком феномене впечатляет то обстоятельство, что один человек, очевидно одержимый, заразил целую нацию до такой степени, что все пришло в движение и покатилось навстречу собственной гибели».[163]
Сознавал ли Юнг истинную природу нацизма? Едва ли. В 1938 году, через пять лет после прихода Гитлера к власти, Юнг называл Гитлера «визионером» и «воистину вдохновленным шаманом и целителем», чья сила «скорее магическая, нежели политическая», «духовным сосудом», «первым человеком, объяснившим каждому немцу, о чем он думает и что чувствует в своем бессознательном разуме о судьбе Германии». И снова добавлял, что «власть Гитлера не политическая, а магическая».
Когда в июне 1940 года (сама дата, время летнего солнцестояния, не осталась незамеченной для Юнга и других нацистских мистиков) капитулировала Франция, Юнг воскликнул в экстазе: «Наступает эра Водолея!» Можно усмотреть тонкую иронию в том, что именно Юнг ввел в оборот это словосочетание, ставшее особенно популярным с подъемом движения нью-эйдж.
Не стоит говорить, что нацисты составляли лишь малую часть немецкого народа, даже когда они были у власти. А как насчет «добропорядочных немцев», которые поддержали гитлеровский террор? Как это произошло? Точно так же, как происходит с нами каждый день под воздействием средств массовой информации.
Самым вездесущим средством массовой информации в те годы было радио. Более того, придя к власти, нацисты распорядились о массовом производстве и распространении дешевых радиоприемников среди всего населения страны. Вот что такое настоящая «массовая аудитория». Теоретическая подоплека здесь та же, о которой писал в «Психологии масс» Фрейд: «Индивиды, участвующие в массовых феноменах, подвержены внушению до такой степени, что теряют совесть — настолько подавляют их индивидуальность массовые переживания». Промыватели мозгов называют это «институциональной агрессивностью человека», которая, как уверяют нас Фрейд и его последователи, доказывает, что мы, люди, являемся нацеленными на разрушение животными. Согласно Фрейду, эти агрессивные разрушительные влечения являются «частью животной природы человека». Цель общества, по Фрейду, заключается в том, чтобы «регулировать и контролировать при помощи различных форм принуждения вспышки этой врожденной животной страсти, против которой человеческий разум в конечном счете бессилен». Основная идея Фрейда заключается в том, что «массы людей можно организовать, апеллируя к эмоциям. И наиболее действенным является апеллирование к бессознательному, которое способно подавлять рассудок и доминировать над ним».
«Массы никогда не жаждали знать правду, — писал Фрейд, имея в виду безумные толпы, движимые примитивными инстинктами. — Им нужны иллюзии, без которых они жить не могут. Нереальное для них всегда превалирует над реальным, и фальшь воздействует на них с не меньшей силой, чем правда. Они попросту не отличают одно от другого».
В «Психологии масс» Фрейд утверждал, что моральные запреты и взгляды индивида могут разрушаться, так как он видит себя не индивидом, а частью массы. Лонни Вольф рассуждает о том, что Фрейд называл массовым переживанием, имеющим мощный эмоциональный заряд: «Далее Фрейд утверждал, что в таких условиях, когда эмоции довлеют над разумом и человек не хочет искать истину, он теряет совесть, или то, что Фрейд называет “идеалом Я”». С точки зрения Фрейда, это не всегда плохо, «поскольку совесть, или супер-эго, побуждает человека неестественным образом подавлять в себе базовые животные инстинкты. По мнению Фрейда, это может вызывать невроз. В толпе, организованной вокруг человеческих эмоций, индивид дает себе волю, освобождается от всех моральных и социальных запретов. Как отдельный индивид, он может быть очень культурным человеком, но в толпе преображается и становится варваром — существом, действующим на основе инстинктов». Следовательно, ключ к промыванию мозгов — создание организованной, управляемой среды, в которой «стресс и напряжение подавляют морально информированное здравомыслие и делают человека более восприимчивым к внушению».[164]
Основной смысл здесь в том, что, находясь в толпе, человек перестает думать и все его реакции становятся чисто эмоциональными.
В нацистской Германии радио доносило в миллионы домов голос одного человека — Адольфа Гитлера. Тот факт, что вся Германия одновременно слышала его голос, придавал его словам особую силу. Слушатели в буквальном смысле ощущали себя частью толпы, и разум вытеснялся эмоциями. Речи Гитлера являлись одними из первых массмедийных событий в истории и были подготовлены так же тщательно, как и любое другое массовое мероприятие.
В Тавистоке и Франкфуртской школе очень внимательно наблюдали за нацистскими методами пропаганды и охотно включали их в свои собственные исследования. Цель этого проекта, как утверждает Адорно во «Введении в социологию музыки», было «запрограммировать массовую культуру с помощью экстенсивного социального контроля, ведущего к неуклонной деградации потребителей этой культуры». Применение этих исследований к сфере человеческого поведения десятилетием позже привело к «культурной революции» в США, последствия которой уже необратимы.
«Промыватели мозгов пришли к выводу, что массмедийные мероприятия пробуждают в массах готовность верить во все, что им скажут, на время отказываясь от всякого здравомыслия и утрачивая чувство реальности. В этих обстоятельствах они верят даже в то, что в иных условиях наверняка отвергли бы как полную чушь». А теперь вернитесь мыслями в сегодняшний день. Насколько реалистичны россказни, которые мы слышим от политических лидеров сегодня? Оружие массового поражения в Ираке, иранские муллы якобы угрожают безопасности Соединенных Штатов, ливийский лидер Муаммар Каддафи снабжает своих солдат «Виагрой», чтобы они насиловали женщин, участвующих в восстании, смерть Усамы бен Ладена... Вольф поясняет: «В годы Второй мировой войны неофрейдист Бруно Беттельгейм опубликовал психологический анализ нацистского периода, сделанный по заказу промывателей мозгов, связанных с Тавистокским институтом. В нем Беттельгейм описывает, как в условиях крайних сомнений и террора индивид регрессирует в инфантильное состояние. В таких обстоятельствах узники концентрационных лагерей начинали подражать личным качествам и манерам своих угнетателей, эсэсовских охранников. В своей получившей широкую известность книге “Просвещенное сердце” Беттельгейм указывал, что жизнь за воротами концентрационных лагерей зеркально отражала то, что происходило в лагерях: все немецкие граждане становились все более инфантильными, менее способными вести себя так, как подобает взрослому, ответственному человеку».[165]
В «Просвещенном сердце» Беттельгейм пишет: «“Добропорядочный немец” должен быть невидим и неслышим... Одно дело — вести себя как ребенок, когда ты ребенок, и совсем другое — быть взрослым, но вести себя по-детски. И в это беспомощное состояние человек впадает не просто по принуждению извне. Речь также идет о раздвоении личности. Страх, желание сохранить жизнь вынуждают его отказаться от всего того, в чем заключается его шанс на спасение, — от способности разумно реагировать и принимать здравые решения. Отказываясь от этого, человек перестает быть взрослым и становится ребенком. Он понимает, что для выживания необходимо принимать решения и действовать, и все-таки пытается выжить, никак не реагируя. Такая комбинация настолько ошеломляет и подавляет его, что он утрачивает всякое самоуважение и самостоятельность».[166]
